если целоваться с Уолтером было одним из самых приятных опытов в ее недолгой жизни (парень оказался мастером в этом деле), Шелби вступила на очень опасную территорию. И она это осознавала.
Сейчас она была уже дома, сна ни в одном глазу, и разглядывала потолок над кроватью, ощущая покалывание на кончиках пальцев. Она не смогла бы заснуть, даже если бы захотела. Но ей искренне этого хотелось… потому что перезагрузить мозг было бы очень кстати. И еще полезно. Но бешеный круговорот мыслей все не останавливался.
Они все-таки посмотрели кино – старую школьную классику «Человек-паук» с Тоби Магуайром, – и почти все время она была обнята его крепкой рукой, и с легким ароматом одеколона, витающим в воздухе. (Она не знала, когда он начал пользоваться парфюмом – явно недавно, – но она была этому рада, потому что память через запахи была для нее очень важна. И теперь у нее появилось одно очень хорошее воспоминание.)
Она очень не хотела уходить. Просто… ненавидела этот момент.
И это значило, что пугающие вещи уже начались.
Она сказала Уолтеру, что шестой пункт был нужен для того, чтобы не вступать в романтические отношения, а придерживаться только дружеских, чтобы все оставалось под контролем… но были и другие причины. Шелби занималась терапией уже три года, и она отлично понимала, насколько концепция «самосознания» важна… в том, что она имела склонность слишком сильно поддаваться вещам, которые были слишком приятными. Доходя до момента, когда, скажем, ей хотелось этих вещей, опыта или веществ постоянно. И они подчиняли ее, если она не могла справиться с влечением.
Это заставило Шелби представить то, как «любовь» описывается в литературе, музыке и поэзии, – быть «безумно влюбленной», или «поддаться этому чувству», или «не в силах сопротивляться», и тот факт, что ее часто сравнивают с «безумием». Шелби Камилла Августина испытывала настоящее безумие. И в этом не было ничего крутого, веселого или захватывающего.
Она не рассказывала Уолтеру об этом… потому что такие вещи сложно объяснить. Ей все еще приходилось разбираться с тем, как химические реакции в ее мозгу взаимодействуют друг с другом и как это влияет на ее чувства. На ее настроение. Таким вещам было уже сложно даже дать определение.
Как рассказать кому-то, что: «Я же серьезно тебе говорила не влюбляться в меня, потому что у меня непорядок с нервами и я становлюсь зависимой от тебя, а потом теряю себя и все порчу?»
Ох.
Но целовался он просто великолепно. Очень нежно и медленно. Даже мысли об этом заставляли ее… чувствовать себя по-другому. Когда пришло время прощаться и она начала двигаться к выходу из комнаты, он поймал ее за руку, притянул обратно и снова поцеловал.
Да уж, словами не описать.
Она села и свесила ноги с края кровати. Часы показывали 1:43 после полуночи. Она о-о-о-очень давно не ложилась так поздно.
После того как они снова отстранились друг от друга (снова – и вообще было чудо, что Чарли их не заметил… дверь была полностью распахнута), Шелби посмотрела Уолтеру в глаза.
– Уол-Уол? – произнесла она.
– Да?
– Мы можем остаться теми, кем были?
(Такой уязвимой она перед ним еще не была.)
Его взгляд еще больше потеплел.
– Конечно, можем, Шелби.
– Никаких ярлыков? Я их не выношу, Уол…
Он засмеялся.
– Не нужно никаких ярлыков. Просто не ходи на свидания с другими людьми, не предупредив меня заранее.
– Пфф… ты думаешь, я смогу пройти через все это с кем-то еще?
Он посмеялся, но она говорила серьезно. Потому что каким бы радужным все ни казалось, оно также было и мучительным. Столько ощущений было невозможно воспринимать целиком.
Она тихо спустилась вниз, чтобы достать экстренный пакет со льдом из морозилки. Шелби была уверена, что мама заметит пропажу утром, но она надеялась, что сможет объяснить свои чувства и мысли к тому моменту.
Снова в комнате она легла, подняла футболку и положила пластиковую форму с замороженными ячейками воды себе на живот. Мышцы моментально расслабились.
Она закрыла глаза и позволила тому, что пыталась игнорировать неделями, проникнуть в ее измотанный разум: алкоголизм Уолтера. Эта мысль крутилась у нее в голове с момента, как их губы соприкоснулись. Она не знала, когда он пил в последний раз, но могла почувствовать алкогольные нотки в его дыхании.
Она глубоко вздохнула и дала холоду пронизать ее насквозь.
Целоваться с Уолтером, быть рядом с ним, чувствовать его запах, прикасаться к нему, позволить себе расслабиться и дать ему касаться ее… все это ощущалось невероятно.
Но что, если чуда не случится? Если она упадет… и не будет никого, кто бы подхватил ее?
Знаешь, я немного ненавижу то, что твои подкаты так хорошо на мне работают.
Тебе это нравится, и мы оба это знаем.
Как прошел прием у доктора Дуглас?
Я как раз пишу тебе по этой причине.
Я сегодня узнала кое-что о «влюбленной» работе мозга.
Ты сейчас всю «влюбленность» для меня испортишь, да? Неужели это все огромный обман?
Я хочу сказать, что «испортить» здесь слишком сильное слово, лол.
Это на самом деле очень интересно…
В двух словах, она объяснила мне, что МНОЖЕСТВО соединений вовлечены в романтические чувства… адреналин, серотонин, окситоцин, кортизол, тестостерон, дофамин, эпинефрин, норэпинефрин, фенилэтиламин… некоторые повышаются, некоторые понижаются, какие-то взлетают в показателях при определенных действиях (например, поцелуях), когда другие падают…
Все это навело меня на мысль о том, как формируются новые звезды и как с этим связан идеальный баланс химических реакций разных элементов.
Прости, все равно много получилось.
Ты самая милая ботанка, которую я встречал.
Спасибо тебе. Ты и сам неплох.
Ты хочешь, чтобы я покраснел?
Знаешь, Уол-Уол, у тебя, вероятно, талант к разрушению важных разговоров.
