уверенно верещала маленькая, вертлявенькая, пополневшая Дина. — Это вы!
— Но я вас не знаю!
— А я сразу почувствовала, что это вы! — не слушая, захлебывалась в каком-то экстатическом восторге Дина. — Я поэтесса. У меня только что вышел сборник стихов. И я хочу подарить его вам. Вы такая милая, красивая… Как вас зовут? Я хочу надписать вам свою книгу. — Дина полезла в объемистую сумку и извлекла тощую книжицу в «золотой» обложке. «Золото» это тотчас переходит на пальцы, а обложка сереет на глазах.
Незнакомка выдавила улыбку и назвала свое имя. Дина принялась писать, продолжая говорить:
— Вообще-то мои книги продаются тут, недалеко, в книжном магазине по цене двадцать два рубля…
Незнакомка пожала плечами:
— Пожалуйста, я могу купить ее у вас. Вот вам двадцать рублей. Мелочи у меня нет.
— О! Спасибо! Вот, я надписала. До свидания! — И Дина полетела дальше с объемистой сумкой через плечо.
Любопытство толкнуло Сергея за ней.
— Я член Союза писателей… — пристроилась она уже к следующей своей «жертве», хорошо одетой женщине с дорогим сотовым в руке, — …моя книга… подпишу… двадцать два рубля… спасибо…
Женщина с сотовым тут же отправила книгу в мусорный ящик, едва Дина повернулась спиной.
«Культурная дама, — отметил Сергей, — не стала сорить на выложенном плиткой тротуаре. — Усмехнулся и пошел по своим делам невольно, размышляя о Дине: — По всему видно, актерская карьера не состоялась. Пополнела, подурнела… Зачатки таланта погибли, так и не распустив лепестков. Стала поэтессой. Членом Союза. Да смешно было бы не столковаться Дине с другими членами, чтоб и самой им стать. Стать-то стала, а талант тоже, видно, погиб, не дав всходов. Бегает, пристает к прохожим со своим товаром. А ведь ей уже лет сорок. Румянец нервный, багровыми пятнами по лицу, туфли на низком каблуке, ножки-то болят, — с наслаждением издевался Фролов над бывшей подругой. — Но в глазах огонь еще не погас…» Он поежился. В воспоминании был теплый осенний день, а наяву — февральская метель пыталась заморозить легкое, едва уловимое дыхание весны.
Снег в порывах ветра свивался, рассыпался, толкал в спину, бил по лицу. И Валентина в представлении Сергея уподобилась метели — налетела нежданно, подхватила и понесла… А он и не противился: пусть несет, лишь бы подальше…
* * *
Валентина позабыла о Фролове, едва села за руль и помчалась по усиленно расчищаемым от снега дорогам столицы. Запел любимую мелодию сотовый. Она ответила, и улыбка озарила ее лицо.
— Олежек!..
— Тина!.. Как я хочу вырваться к тебе. Но сегодня не получится. Завязли в расчетах. Зато Завтра!..
— Да-да, завтра! — подхватила она, и Пшеничному показалось, будто он почувствовал ее душистое дыхание на своей щеке.
Валентина въехала во двор дома. Остановила машину. Вышла. Лицо горело от мыслей об Олеге. Она выпрямилась и подняла лицо к небу, наслаждаясь влажным прикосновением снежинок. Возможно ли счастье? Валентина, несмотря на присущий ее натуре прагматизм, верила, что возможно. Ведь счастье не в чем-то внешнем, а во внутреннем состоянии человека, и она чувствовала его в своей душе.
Три года назад случилось это. Она уже была вдовой. Одна знакомая актриса пригласила Валентину на презентацию своей книги, выпущенной издательством «Стас» к ее отнюдь не грустному юбилею — тридцатилетию. Праздник удался. Итоги не подводились и юбиляршу не подводили под руки к микрофону. Она сама задавала тон, поднимая бокал за бокалом.
Случайно Валентина заметила знакомое лицо. Чуть задумалась, вспомнила: Ксения Вежина, приятельница младшей сестры одной из ее подруг. Они несколько раз встречались с ней в их доме. Ксения тоже заметила Валентину и, приветливо кивнув головой, подошла. Не успели они перекинуться несколькими фразами, как к ним присоединился высокий худощавый юноша. Темноволосый, с нервными, чувственными губами.
— Ксения, познакомь нас! — попросил он.
— Олег Пшеничный, коммерческий директор издательства «Стас» и поклонник красивых женщин, — с шутливой укоризной глядя на молодого человека, представила его Вежина.
Олег тут же завладел вниманием Валентины.
«Мальчик! Совсем мальчик, лет девятнадцать, наверное…»
Он вился вьюнком вокруг нее, электризуя воздух своей неуемной молодой энергией.
Валентине стало до неприличия весело и тесно в рамках этого банкета. Она сама не заметила, как очутилась внизу, как Олег накинул ей на плечи шубу, как она села, изнемогая от смеха, в его машину, и как они помчались в какой-то ночной клуб.
Танцпол переливался огнями, клубные танцовщицы избивались на барных стойках. Олег сильно и безо всякой застенчивости, свойственной, как думала Валентина, девятнадцатилетнему мальчику, притянул ее к себе и повел в танце. Голова ее закружилась. Она смеялась, чувствуя, что уже не находит в себе сил справиться с подступившим желанием. Но все-таки опыт!.. Стряхнула, насколько удалось, грезу. Вернулась уверенность. В глазах засверкал смешок: «Что ж, забавно, провести ночь в клубе с очаровательным мальчиком!..»
Вышли на улицу, когда на небе уже догорали звезды. Сели в машину. Валентина назвала свой адрес и забылась в приятном полусне. Почувствовав, что приехали, шутливо подставила ему щеку для поцелуя и произнесла заранее подготовленную фразу:
— Провожать не стоит! Спасибо за вечер! До свидания!
В ответ он не выказал разочарования, не проявил желания последовать за ней. В душе Валентины промелькнуло чувство легкой досады. Она вышла из машины, поеживаясь от морозной прохлады утра, и… обомлела. Вокруг стояли занесенные снегом деревья, и лишь ели слегка окрашивали своими голубоватыми ветвями царившую белизну.
«Где я?!» — растерялась Валентина, а потом склонилась к окну кабины:
— Что это значит? Куда мы заехали?..
Олег вышел, посмеиваясь, не как мальчик, а как видавший виды мужчина. Подхватил ее на руки и понес по аллее к большому трехэтажному дому.
— Ну нет! — высвободилась она из его объятий, едва он перешагнул через порог. — Я хочу домой! — и даже каблуком стукнула о звонкий пол.
Олег рассмеялся. Зашел в салон и жестом пригласил Валентину. Она уже окончательно пришла в себя и вся кипела от негодования: «Как он посмел! Мальчишка! Меня, Валентину Милавину, точно девицу какую-то, завести неизвестно куда!..»
— Тина! — Олег стремительно подошел к ней и обнял — не пошевельнуться. — Тина! — В глазах его была неподдельная нежность. — Останься!
— Но… — растерялась от такого перехода она, ожидая напора, наглой выходки с его стороны.
— Останься! — повторил он с мольбою, отпустив ее.
Возникло молчание.
— Ведь если скажу, что полюбил тебя, как никогда и никого, ты же не поверишь.
— Конечно, нет! — не зная, как вести себя в сложившихся обстоятельствах, ответила Валентина и отвернулась. «Надо, чтобы он немедленно отвез меня домой!» — решила она.
Олег сел на ковер перед камином. Валентина подошла к нему,
