два боевых товарища квасят друг другу морды. Он напомнил, что, если вдруг на нашу страну вновь нападёт враг, то уже нет уверенности в том, что они встанут плечом к плечу крепкими рядами против общего противника, а, напротив, станут выяснять отношения между собой. И, значит, боевая готовность нашей красной армии из-за таких разгильдяев, как мой папа и сержант, не будет соответствовать высокой планке, которая помогла победить фашизм. Командир перевёл дух и спросил сержанта, как всё произошло?
— Сержант, естественно, всё перевернул? — обвинительным тоном спросил распространитель, — навесил всех кошек на твоего отца?
— Сержант промолчал. Он не смог подыскать слов и оказался не готов к откровенному разговору.
— Как ответил папа — новобранец?
— Когда командир перевёл строгий взгляд на молодого бойца, то папа…, расплакался, — разудало ответила Гуля.
— Вот это поворот!
— Восемнадцать лет. Сам, как ребёнок! — посмеялась продавщица, — командир спросил, расскажи, солдат, как обстояло дело? Из-за чего разгорелся сыр-бор? Почему Вы ударили старшего по званию? Папа всхлипнул и стал сбивчиво объяснять, что «…раз он маленького роста и тем паче по национальности татарин, то это не даёт права над ним издеваться!».
— Тоже так думаю. Он полностью раскрыл причину ссоры?
— Командир прислушался и попросил более детально рассказать, в чём заключалось «…издевательство»? Папа ответил, как на духу. Мол, шёл в курилку, и прямо из губ сержант отнял папиросу. Мол, для него подобный инцидент выглядел унизительно, так как сержант подчеркнул его физическую немощь и слабость. Папа признался, что в порыве негодования схватил первую, попавшую под руки, вещь и применил в качестве защиты. Лишь позже заметил, что держит тяжёлый табурет.
— Наказали?
— Нет. Командир посмотрел на, потирающего вскочившую шишку, высокорослого и долговязого сержанта, а потом на коротышку-папу и стал неистово хохотать. Затем отдал приказ о взыскании сержанта за демонстрацию неуважения к, вверенному ему, личному составу, и, в частности, проявлению непомерной дерзости к молодым солдатам. Сержант получил сутки гауптвахты и два наряда на хозяйственные работы. Сержант поник головой, когда услышал приговор.
— Здорово! Получил табуреткой по макушке и ещё нагоняй от командования! — развеселился Кайрат.
— Папа, как выпьет, мне постоянно напоминает эту историю. Уж, очень она запала ему в душу. Он восхищался справедливостью командира. Отец говорил, что во времена его молодости, вооружённые силы были настоящим местом возмужания. Слишком рьяно следили в советской армии за порядком.
Кайрат покрутил резиновую вставку на ручке у тележки.
— К сожалению, сейчас армия совсем иная! — согласился Кайрат, — у меня друг служил в армии. Но он делился со мной в основном страшилками. Ему едва не сломали нос так называемые «деды». Заставили ночью помыть форму, а он проигноривал наглое распоряжение. Вернул после подъёма форму в первоначальном виде, то есть грязную. Следующей ночью его растолкали, затащили в туалет, и крепко избили.
— Звери! — поджала губы Гуля.
— Дебилы! — скривил рот Кайрат, — потом три недели друган провалялся в госпитале. Перегородку в носу исправляли врачи.
— Твари! — справедливо возмутилась продавщица. — Откуда берётся жестокость в сердце?
— Кайра-ат! — рука тёти Тани взметнулась подобно факелоносцу, — пакеты нужны. Срочно!
— Танька, что орёшь? — усмехнулась Гуля, — отпускаю Кайрата. Уже и поговорить не дашь!
Кайрат обошёл ряд и, приветливо улыбаясь, подбежал к пожилой женщине.
— Привёт, тётя Таня!
— Привет! Давай триста штук. Горю без пакетов, — щербато улыбнулась торговка, — жду тебя. У Пашки не купила. Всё никак не могу дождаться, пока дойдёт очередь до меня.
— Пожалуйста! — у парня, словно у иллюзиониста, появилась в руке фасовка. Она моментально перекочевала в морщинистые руки торговки.
— Уф! Другое дело, — успокоилась тётя Таня. — Что так долго обсуждали с Гулькой? Небось, спрашивала о твоей семейной жизни?
— Нет, — сверился с записями распространитель, — Гуля рассказывала мне об армии.
— Какой армии? — опешила тётя Таня, — Гулька отродясь не имела ничего общего со службой.
— Она рассказала армейскую историю об отце.
— А! Ясно. Табуретка! — открыла рот тётя Таня, — а ты, Кайратик, был в армии?
— Нет. Но мы с группой ездили на военные сборы. У нас в институте была военная кафедра.
Тётя Таня удовлетворённо покивала.
— Значит, тебе не грозит военная служба?
— Грозит. Если на страну нападут. Тогда всех мужиков поставят под ружьё.
— Не дай Бог! — пожилая женщина перекрестилась, — как жили в мире, так и будем жить!
— Лучше работать, чем воевать, — признал правоту парень.
— Как поживает жена? Не ждёте ребёнка, Кайратик? — заговорщески спросила женщина.
— Пока не ждём, — широко рассмеялся Кайрат, — по крайней мере, утром жена ничего не сообщила!
— А, кого хочешь? Мальчика или девочку?
Кайрат искренне засмеялся.
— Сына, тётя Таня!
— Наверное, все мужики желают заполучить первенца именно пацана?! — внезапно она загрустила, — когда у меня родится внук или внучка? Одному Богу известно…
Он решил подбодрить хорошую женщину.
— Тётя Таня, всё наладится! Ваш сын обязательно вернётся! Вы отпразднуете самую весёлую и самую замечательную свадьбу! Надеюсь, что и мне рюмочку нальёте?! А я подарю Вам пакеты!
— Спасибо, Кайратик, — тётя Таня вымученно улыбнулась.
В глазах продавщицы стояли слёзы. Она вытерла их грязной ладонью.
— Жизнь не заканчивается. Впереди, тётя Таня, нас ждёт много радостных и светлых событий!
— Жизнь, Кайратик, иногда выглядит каверзной, — тётя Таня посмотрела на одноразовый стаканчик, внутри которого оставался глоток чая с лимоном на донышке, — опускаются руки. Ты ещё молоденький! А молодым свойственно находить оптимистичные моменты в любых, даже мало-мальски, заурядных событиях.
Кайрат вспомнил, как в первый раз пришёл на рынок, безуспешно пытаясь, продать пачку пакетов.
— Нет, тётя Таня! Знаете, как я расстраивался, когда девчонки ничего не покупали. Я был близок к тому, чтобы всё бросить. Потом кто-то напомнил мне известную пословицу и дело наладилось.
Немолодая продавщица допила чай.
— Какую пословицу?
— Волка ноги кормят!
— Здесь на базаре найдёшь любого зверя! — прошамкала она, — шастают, и волки, и шакалы, и хитрые лисы.
— Ещё ослы и черепахи!
Они рассмеялись.
— Ну, ты, Кайратик, загнул?! Откуда на базаре черепахи?! — словно спохватившись, прищурилась тётя Таня.
— Есть черепахи. Медлительные и неповоротливые. Причём, в больших количествах! — уверенно заявил парень. — Смотрите, тёть Тань! Когда в обеденное время собираю деньги, то часто не могу пробиться к должнице. Обступят со всех сторон покупатели и всё смотрят, выбирают, обсуждают, советуются. Уф! Прямо кишки закипают от потери времени.
Тётя Таня искренне рассмеялась, стыдливо прикрыв рукой рот.
— Знаешь, Кайратик, покупатели появляются по непонятному закону. То ни одного нет на горизонте, то, словно волной нахлынут. Все разом что-то спрашивают, просят взвесить товар, кто-то одновременно расплачивается. Голова кругом идёт. В мозгу происходит подсчёт денег, руки, будто конвейер работают с весами, рот отвечает на всяческие вопросы. Но всё равно стараешься, обслужить всех
