каталоги из корзин в гостиной. Прочитала пару страниц в «Уиксе» и загнула страницу в каталоге «Джей Джилл» – там был симпатичный свитер, ей нравился цвет морской волны.
Она выдвинула ящик со всякой хозяйственной мелочью. Батарейки, отвертка, скотч, изолента, клей, ключи, несколько зарядок, спички и все такое прочее. В этом ящике, наверное, годами не наводили порядок. Она выдвинула ящик с направляющих и высыпала его содержимое на кухонный стол.
– Эли, что ты делаешь?
Она вздрогнула, подняла голову. Это Джон, взлохмаченный, щурится на свет.
– Я тут ищу…
Она посмотрела на разбросанные на столе предметы. Батарейки, набор для шитья, клей, рулетка, несколько зарядок, отвертка.
– Я ищу что-то…
– Эли, три часа ночи. Ты тут такой бардак устроила. Не могла бы ты продолжить поиски утром?
Его голос звучал раздраженно. Он не любил, когда его будили среди ночи.
– Хорошо.
Она легла в постель и попыталась вспомнить, что искала. Было все еще темно. Джон без церемоний уснул и снова захрапел. Он всегда быстро засыпал. Она тоже когда-то была такой. Но сейчас не могла заснуть. В последнее время она плохо спала по ночам, возможно, потому, что часто дремала днем. Или она часто дремала днем, потому что плохо спала ночью? Это был замкнутый круг, самая настоящая петля обратной связи, доводящая до головокружения поездка без начала и конца.
Стоп. У меня есть способ заснуть. Доктор Мойер дала мне эти таблетки. Куда я их положила?
Она встала с кровати и пошла вниз.
В этот день не было ни семинаров, ни встреч. Ни учебники, ни периодика, ни почта в ее кабинете не вызывали у Элис интереса. У Дэна для нее не было никаких новых материалов. В электронной почте тоже ничего нового. Ежедневные письма от Лидии приходили только во второй половине дня. Она наблюдала за движением за окном. Машины мчались по Мемориал-драйв, джоггеры бежали вдоль берега реки Чарльз. Возмущенный осенний ветер раскачивал верхушки сосен.
Она вытащила из картотечного шкафа ящик с надписью «Хауленд, переизданное». Она автор около ста публикаций. Пачка научных статей, комментарии, критические статьи, ее научные взгляды – все это она держала в руках. Тяжело. Ее мнение имело вес. По крайней мере, когда-то. Она тосковала по своим исследованиям, размышлениям, разговорам, идеям, озарениям. Ее наука – настоящее искусство.
Она положила папки на стол и достала из книжного шкафа свой учебник «От молекул к разуму». Он тоже был тяжелый. Этим достижением она гордилась больше других. Ее слова и идеи смешивались со словами и идеями Джона, образовывали нечто уникальное в этой Вселенной, снабжали информацией и влияли на слова и идеи других людей. Она предполагала, что когда-нибудь они напишут еще один учебник. Не вникая в смысл, Элис перелистывала страницы, эту книгу ей тоже читать не хотелось.
Она посмотрела на часы. Предполагалось, что к концу дня они с Джоном отправятся на пробежку. Впереди были долгие часы ожидания. Она решила пробежаться домой.
Их дом был всего в какой-то миле от ее работы, так что она быстро и легко добралась до цели. Что теперь? Она прошла в кухню, чтобы приготовить чай. Наполнила чайник водой из-под крана, поставила на плиту и установила ручку нагрева на максимум. Теперь ей нужен пакетик с чаем. На столе жестяного контейнера, где она хранила пакетики, не было. Она открыла шкафчик, в котором держала кофейные кружки. Вместо кружек перед ней были три полки с тарелками. Она открыла шкафчик справа, ожидая увидеть ряды стаканов. Вместо стаканов – миски и кружки.
Она составила миски и кружки на стол. Потом прибавила к ним тарелки. Открыла следующий шкафчик. Там тоже было совсем не то, что она ожидала. Вскоре стол был заставлен: тарелки, миски, кружки, стаканы для сока и воды, бокалы для вина, кастрюли, сковороды, пластиковые контейнеры, прихватки для кастрюль, кухонные полотенца, столовое серебро. Кухня была выпотрошена.
А теперь осталось узнать, где я все это держала?
Пронзительный свист чайника сбил ее с мысли. Она установила ручку нагрева на «выкл.».
Открылась входная дверь.
О боже, Джон пришел раньше!
– Джон, почему ты тут все переставил? – крикнула она.
– Элис, что ты делаешь?
Женский голос заставил ее вздрогнуть.
– О Лорен, ты меня напугала.
Это была соседка, которая жила в доме через улицу. Она ничего не сказала.
– Извини, не хочешь присесть? Я собиралась приготовить чай.
– Элис, это не твоя кухня.
Что?
Она оглядела помещение: столешница из черного гранита, шкафчики из березы, белый кафельный пол, окно над раковиной, посудомоечная машина справа от раковины, двойная духовка. Стоп, разве у нее двойная духовка? И тогда она впервые обратила внимание на холодильник. На дверце коллаж из прикрепленных магнитами фотографий: Лорен, муж Лорен, кот Лорен и дети, которых Элис не смогла опознать.
– О Лорен, ты только посмотри, что я натворила на твоей кухне! Я помогу все поставить на место.
– Все хорошо, Элис. Ты в порядке?
– Нет, вообще-то, нет.
Ей хотелось убежать домой, на свою кухню. Могут они просто забыть о том, что случилось? Надо ли ей прямо сейчас начинать разговор о своей болезни? Она ненавидела разговаривать о своей болезни.
Элис попыталась понять это по лицу Лорен. Та была сбита с толку и напугана. По ее лицу было видно, что она думает: «Элис, наверное, сошла с ума». Элис закрыла глаза и сделала глубокий вдох.
– У меня болезнь Альцгеймера.
Она открыла глаза. Выражение лица Лорен не изменилось.
Теперь каждый раз, заходя в кухню, она смотрела на холодильник, просто чтобы быть уверенной. Фотографий Лорен нет. Она в нужном доме. На случай если холодильника окажется недостаточно, Джон написал большими печатными буквами записку и прикрепил ее магнитом к холодильнику.
ЭЛИС.
БЕЗ МЕНЯ НЕ БЕГАЙ.
МОЙ СОТОВЫЙ: 617-555-1122
АННА: 617-555-1123
ТОМ: 617-555-1124
Джон заставил ее пообещать не бегать без него. Она поклялась, что не будет. Конечно, она могла об этом забыть.
В любом случае, ее лодыжка пока не позволяла ей нарушить обещание. На прошлой неделе, сходя с тротуара, она подвернула ногу. Пространственное восприятие стало ее подводить. Иногда предметы казались ближе, или дальше, или вообще совсем не там, где были на самом деле. Ей пришлось проверить зрение. Зрение было прекрасное. У нее глаза двадцатилетней женщины. Проблема была не с роговицей, хрусталиками или сетчаткой – она скрывалась там, где обрабатывалась визуальная информация. Где-то в затылочной части коры головного мозга, как сказал Джон. Очевидно, у нее глаза студентки колледжа и кора головного мозга восьмидесятилетней женщины.
Никаких пробежек без Джона. Она может потеряться или пострадать физически. Но раньше она тоже не бегала без Джона. Он часто бывал в разъездах, а когда оставался в городе, уходил в Гарвард рано утром и работал там допоздна. А ко времени возвращения был слишком измотан. Ее пробежки зависели от него, она это ненавидела, особенно
