Она в итоге вышла замуж. Узнав это, я начал метаться по комнате, как измученное неволей животное в клетке зоопарка. Я подошёл к висевшей в моей комнате боксёрской груше и стал избивать её, что было мочи. Даже когда я разбил руки в кровь, когда мои костяшки на руках оголились, я продолжал наносить удар за ударом. Мне хотелось заместить душевную боль физической. И лишь, совершенно обессилев, я упал на колени и закричал, подобно зверю, от отчаяния. После этого я пытался продолжать жить, но все мои попытки были тщетны. Влюблявшихся в меня девушек я отвергал, поскольку не мог им дать того, что им было нужно. Всё это время я любил лишь одну девушку. Люблю её сейчас и продолжу любить до самой смерти.
В глазах своей любимой Тимофей видел живой интерес, безудержное восхищение и счастье. Её счастливое лицо всегда приводило его в неописуемый восторг. Сладкая, блаженная истома разливалась в его душе в такие прекрасные моменты. Его бы воля — она всегда была бы столь счастливой. Это всё чего он хотел на протяжении всей своей жизни. Поэтому он никогда и не разбивал её отношения с другим парнем острой секирой своего признания в непреходящей, вечной любви к ней.
И только теперь, когда уже было слишком поздно, он понял, что, не признавшись в своих чувствах, он вероломно, пусть по недомыслию, лишил свою возлюбленную истинного права выбора. Ведь она же и не подозревала о его питаемых к ней чувствах. И даже если у неё были когда-то к нему чувства, она старательно скрывала их, поскольку не знала, будут ли они взаимными.
Однако теперь его признание уже ничего не может изменить. Ведь больше они, вероятнее всего, уже не встретятся. В этом Тимофей был безоговорочно уверен, даже убеждён. Поэтому и снял непроницаемый покров со своей извечной тайны, поэтому и позволил своему сердцу освободиться от шипованных оков, и тем самым сбросил неподъёмный камень сожаления со своей истерзанной души.
Заметив, что девушка начала часто отвлекаться на свой вибрирующий телефон, Тимофей понял, что ей пора бежать. При том уже давно. Девушка уже минут десять как должна была быть на работе.
— Тим, прости меня, пожалуйста, но мне уже пора, — с некоторой ноткой сожаления слетело с нежных губ девушки.
— Позволь я провожу тебя, — вставая вслед за девушкой, попросил Тимофей.
— Прости, но меня сейчас встретят, — отказала девушка.
— Кстати, ты мне должен был что-то передать, — намекая на обещанный подарок изрекла девушка.
— Точно, — вдруг опомнившись, обронил Тимофей и полез в свою сумку. — Кстати, это тоже тебе, — доставая коробку конфет, заявил несколько смущённый Тимофей. Мы столько лет не виделись — я же не мог прийти с пустыми руками.
— Ой, спасибо, — обрадовалась девушка.
— А это — той маленькой девочке, с которой я провёл своё детство, — добавил Тимофей и протянул девушке шоколадное яйцо, внутри которого была игрушка.
— Ой… Как это мило, — засветилась беспримерной радостью девушка, принимая подарок.
— А вот то, что я обещал тебе, — сказав это, Тимофей достал из сумки книгу и передал её девушке.
— Ой, как здорово, — засветилась девушка ещё сильнее, рассматривая книгу с разных сторон.
— Я её подписал для тебя, — пояснил Тимофей, чувствуя, что его уверенность канула всецело в Лету.
Открыв книгу, девушка сильно поразилась. Ведь она рассчитывала увидеть пару строчек, а увидела исписанную целиком первую страницу. «И что же такого можно было написать?» — невольно промелькнуло в голове изумлённой девушки.
— Я попозже прочитаю, — сдерживая жгучий интерес, произнесла возлюбленная Тимофея и убрала книгу в свою сумочку, после чего направилась к вешалке, на которой висело её пальто.
— Рассчитайте нас, пожалуйста, — попросила девушка проходившего мимо официанта.
— Как оплачивать будете? — спросил тот.
— Картой, — в один голос ответили Тимофей и его любимая.
— Ты что же, ещё и платить за меня будешь? — поразилась девушка, снимая пальто с вешалки.
— Конечно, — ответил Тимофей.
Когда же подошёл официант, Тимофей полез в карман за банковской картой, параллельно следя за тем, чтобы девушка ненароком его не опередила. Видя, сколь для Тимофея было важно заплатить за обед, девушка не стала противиться и принялась надевать на себя пальто. Заметив это, Тимофей воскликнул: «Позволь, я помогу тебе» и, резко убрав банковскую карту обратно в карман, поддержал пальто любимой. После того как девушка просунула обе руки в рукава, Тимофей немного приподнял пальто и руками разгладил его на её плечах. В этот невероятный миг его ладонь на несколько мгновений замерла на её хрупком, необычайно нежном плече. Из-за чего его душа окончательно покинула тело, чтобы поселиться в своих собственных райских кущах.
— Ну вот и всё! — заключила девушка, выйдя на улицу и раскрыв свои объятья. — Нам пора прощаться.
Тимофей сразу прильнул к ней.
— Я была очень рада тебя видеть, — промолвила девушка за несколько мгновений до завершения объятий.
— Я тоже, — еле сдерживая нахлынувшую в его душе неистовую бурю эйфории, ответил Тимофей, позволив девушке завершить эти сладчайшие объятья.
— Пока, — слетело с нежных губ девушки и словно секира палача обрушилось на душу Тимофея.
— Может, я встречу тебя после работы? — невольно вырвалось из недр опечаленной и вместе с тем окрылённой души Тимофея.
— После работы я поеду на курсы по рисованию, — ответила девушка.
— Теоретически, я мог бы проводить тебя, — раздумчиво промолвил Тимофей. — Заодно пообщались бы, а то я не видел тебя целых одиннадцать лет.
В просьбе Тимофея отчётливо сквозило горечью отчаянья.
— Прости, но я поеду не одна, — не теряя выдержки, пояснила девушка. — Как-нибудь в другой раз.
— Договорились, — создавая видимость лучистой радости, ответил Тимофей, понимая, что больше они уже не встретятся.
Снова, как и одиннадцать лет назад, он стоял и просто смотрел, как любовь всей его жизни уходит вдаль. Снова его душу пронзала та же неописуемая боль от осознания, что больше ему не доведётся почувствовать нежность и тепло её приветных объятий. Ему больше не будет дано увидеть её счастливое личико, её горящие радостью зелёные глазки, не будет дано услышать её сладкозвучный голос и пьянящий смех.
Единственное, что успокаивало Тимофея и сдерживало буйный вулкан безвыходного горя, готовый прорваться огнетворной лавой, — это осознание того, что через несколько часов его любовь перейдёт на новый уровень, наивысший. Ведь он пожертвует собой, лишь бы она могла спокойно жить дальше.
— Ну что, как прошло? — поинтересовался Сергей, юрист Тимофея и по совместительству его товарищ, который подошёл, стоило девушке скрыться из виду.
— Просто замечательно, — отрешённо резюмировал Тимофей, мечтательно смотря в ту сторону, куда ушла любовь всей его жизни.
— Ты признался ей? —
