– У вас должно быть одно фото с поцелуем. Я просто обязана запечатлеть такую милоту для истории. Постарайтесь.
И мы стараемся.
Глава 18
В течение следующих нескольких дней мы повторяли это… много раз. Наши семьи оказались так заняты, что ускользнуть было проще простого, хотя не сказать чтобы мы особенно скрывались. Я каждый день просыпался с исколотыми щетиной Леона губами и страстным желанием, пульсирующим в моих венах.
Интересный факт: знаете ли вы, что семьи астронавтов добираются до Флориды эконом-классом, в то время как сами астронавты летают туда на самолетах выделенными рейсами? Не то чтобы я требую особенного к себе отношения, но это кажется немного несправедливым, учитывая, что мой отец – настоящий герой Америки!
Да, знаю, звучит слишком пафосно. Нет, совесть не помешала мне использовать эту фразу, когда я не захотел снимать свои модные ботинки во время проверки службы безопасности аэропорта.
Растянувшись сразу на трех креслах в зоне ожидания, я просматриваю электронные письма, которые отправил Леону вчера вечером. Их всего четыре, и в каждом из них – ссылки на слегка ироничные опросники, вроде «Кем я стану, когда вырасту?». Впрочем, было там и несколько ссылок на действительно неплохие ресурсы для выбора карьеры.
Что касается возможных вариантов учебы, я откопал для него четыре очень многообещающих университета, в каждом из которых есть команды по гимнастике. Тем не менее, судя по их аккаунтам в «Инстаграме» и найденным мною видеороликам на «Ютьюбе», очевидно, что занимаются они этим больше ради развлечения, чем с целью победить в каких-либо соревнованиях.
Мне также удалось затащить его в квиз «Хогвартс-хаус», поскольку, когда однажды я упомянул, что выбрал бы Слизерин, Леон поразил меня вопросом: «Это что-то плохое, верно?»
На мой взгляд, все предельно просто: сейчас он растерян, но лишь потому, что не видит, куда двигаться дальше. У него отсутствуют карьерные цели. Понятно, что мало кто столь же тщательно планирует свое будущее, как я, но мне отчаянно хочется помочь любимому.
Впрочем, Леон до сих пор не дал ответа ни по одному из моих предложений. Как, скажите мне, помочь тому, кто не хочет, чтобы ему помогали?
– Привет, малыш.
Ко мне подходит Киара, и я улыбаюсь. На ней черные колготки, коричневые ботинки, бесконечно длинный шарф и шапка. Такое ощущение, что бруклинский стиль смог преодолеть даже нещадную летнюю жару в Техасе. Ярко-розовый телефон торчит из нагрудного кармана ее джинсовой куртки, и это единственное яркое пятно, которое Киара, по-видимому, себе позволяет.
Боже, до чего же я соскучился по бруклинскому хипстерскому стилю здесь, в этой вотчине любителей рубашек поло!
Ее проницательный взгляд смотрит мне прямо в душу, и она мило наклоняет голову.
– Похоже, у кого-то, дай-ка угадаю… проблемы с мальчиком?
Я смеюсь в ответ.
– Да ну, с подушкой у меня проблемы. Нужно лучше высыпаться.
У нее с собой ручная кладь, состоящая на первый взгляд из одной лишь камеры с эмблемой «Стар-Вотч».
– Знаешь, что великого Джоша Фэрроу чуть не уволили из-за твоего видео? НАСА едва не расторгло с нами контракт, но мы отделались строгим предупреждением. – Она коротко ухмыляется. – Думаю, теперь мы будем вести себя приличнее. Это часть нашего нового имиджа.
– Ага, конечно. – Я демонстративно закатываю глаза. – Тем не менее спасибо за помощь.
– Увидеть Джоша в ярости – бесценно. Думаю, свалившаяся на него «слава» – по-другому и не скажешь – здорово прочистила ему мозги. К тому же приятно немного расслабиться и перестать бегать за вами без перерыва. У нас не было особого доступа к астронавтам с тех пор, как твое видео набрало просмотры. Пришлось даже использовать некоторые твои ролики в рамках новостных обзоров. – Тут она ухмыляется. – Как выяснилось, чем чаще мы о тебе упоминаем, тем больше привлекаем внимания. Признаться, забавное открытие.
– Никто не спрашивал у меня разрешения, – задумчиво произношу я. – В смысле, да, ролики можно использовать – даже «Стар-Вотч», – но почему никто даже не спросил? Почему я веду себя более ответственно, чем все вы? Без обид.
– Без проблем, к тому же я бы не стала называть нас настоящими журналистами. Наш бренд – «Стар-Вотч». Телешоу называется «Падающие звезды». Мы не входим в число топовых телеканалов.
Я смеюсь, пытаясь скрыть раздражение. Но меня все равно гложет обида. Делайте свою работу, не вопрос. Только скажите, что хотите использовать мои видео. Играйте честно, даже если вы заслужили репутацию «желтого» шоу, посвященного сплетням.
– Не забивай себе голову, – подбадривает меня она. – Я о тебе позабочусь.
– Серьезно? И как же?
– Я тут закинула удочки в несколько крупных рекламных компаний. Ты знаешь, сколько они готовы заплатить за спонсорский пост в твоей ленте?
– Ко мне уже обращались многие рекламные компании. Я имею в виду, что, вероятно, мог бы брать по пять тысяч за интеграцию – эти ребята готовы сорить деньгами, а мои подписчики активны как никогда, с тех пор как я получил доступ к подноготной проекта «Орфей». – Однако весь энтузиазм тут же исчезает с моего лица. – Но я не могу так поступить со своими подписчиками. Уверен, некоторые будут не против, но как насчет тех, кто был со мной все это время? Я видел на «Флэше» кучу аккаунтов, которые превратились в рекламные помойки, и не могу позволить себе стать одним из них.
– Так… какая у тебя цель? Я уверена, что могла бы помочь. У меня есть знакомые в Нью-Йорке, так вот – все они без ума от тебя и от армии твоих подписчиков. Я смоталась туда в прошлые выходные, и мы с друзьями долго обсуждали твою карьеру за завтраком. «Нью-Йорк Мэгэзин», «Тин Вог», шоу «Тудэй». Мы перебрали немало возможных мест для стажировки.
– Ты можешь устроить мне стажировку в «Тин Вог»?!
– Если захочешь, – ухмыляется она. – Мой друг из «Конде Наст» [27] уже некоторое время следит за тобой. Они работают над тем, чтобы расширить формат репортажей в прямом эфире. Правда, мало ли, вдруг ты здесь с комфортом обжился и не захочешь возвращаться в Бруклин.
– Да нет же, я вернусь в Бруклин, – протестую я. – Но мне всего семнадцать лет, я просто не могу… взять и уехать. Поверь, я хочу свалить отсюда. Как только смогу это сделать.
Желательно, чтобы вместе со мной уехал и Леон. Но этого я не озвучиваю, потому что ее попытки участвовать в моей жизни выглядят как-то подозрительно.
Киара берет мои контактные данные и успевает передать их своему другу из «Конде Наст», прежде чем мы наконец садимся в самолет. Устроившись на своем месте у окна, я включаю аудиокнигу. До отлета мне приходится четыре или пять раз перематывать ее назад, поскольку я никак не могу сосредоточиться. Когда это не помогает, я просто закрываю глаза и проваливаюсь в объятия сна.
Ладно, я знаю, что жаловался на влажность в Техасе, и готов слезно просить прощения, потому что Флорида –
