давай без проповедей! Не надо мне тут про Божью искру! Оборжаться! Если Он дал мне эту искру, что ж я не могу ее никуда приткнуть? Так и помру, талантливая, но неизвестная! А в телеке одни бездарные рыла — и это, типа, божественная справедливость?
— Ты уже завтра станешь такой же бездарностью, если продашь талант! — напомнил Илья. — Ни слуха, ни голоса.
Алина уперла руки в бока и покачала головой.
— Илюша, ты, может, и хороший человек, но такой дурак! Нахер мне этот голос вообще сдался? Мне мужик нужен нормальный, с деньгами! Тогда и голос будет, не мой, правда, за бабло на студии записанный, и клипы достойные, и гастроли. Как у всех этих, — кивнула она в сторону двери, — которые, типа, звезды. Пятьсот тысяч он мне предложил, ха! Я их потрачу за год, на тот же альбом и на оплату радио-ротаций! А жить я где буду? И на что? Петь до пенсии в трусах на Дне нефтяника, чтобы ипотеку лет через двадцать оплатить? И как ты, такой волшебник, сможешь договориться, чтобы я сегодня получила гран-при? Отсосешь у генерального спонсора?
Лицо Алины, перекошенное злобой, окончательно потеряло свою миловидность.
— Наконец-то у меня появилась возможность получить то, чего я заслуживаю! А тут приходишь ты и читаешь мне мораль? Насмешил! От такого не отказываются! Только попробуй мне помешать! Я за этот шанс любому глотку перегрызу! Ясно? А Божий дар твоя небесная канцелярия пусть заберет обратно! И засунет себе в… Все равно от него никакой пользы!
Илья подошел к Алине, вытащил из-под вычурного колье крохотный серебряный крестик, который он приметил у девушки на шее еще вчера, и ухватился за него, как за последний аргумент.
— То есть тебя не беспокоит, что ты потом, возможно…
— Попаду в ад? — насмешливо спросила Алина. — Не надо мне про ад! Ад — это напрасные надежды! И мечты, которые никогда не сбываются!
Илья открыл рот, чтобы парировать… но понял, что на самом деле ему нечего сказать. Глядя сверху вниз в злые, насмешливые глаза певички из караоке-клуба, он вдруг смутился. Где-то глубоко внутри, в самом потаенном уголке души невидимая струна отозвалась в унисон ее словам про напрасные надежды. Размалеванная девица с наклеенными ресницами была абсолютно права!
Заметив внезапное замешательство Ильи, Алина вдруг потеплела, пододвинулась к нему совсем близко и прошептала:
— Ты думаешь, мне не страшно? — она сделала паузу. — Страшно, пипец как! Я ж не дура! Но… я уже все решила. И… я потом отмолю! — она покосилась на пустое кресло. — Я знаю, как! У меня знахарка одна есть, знакомая…
Илья вышел вон.
— Забирай! — сказал он Демону, стоящему у двери гримерки в окружении полуголых девиц из подтанцовки, и, не оглядываясь, направился к выходу.
В опустевшем холле — схлынувшая толпа потянулась в зал — он отыскал столик, за которым сидел нетрезвый Вадик, взял тут же, в баре, бутылку восемнадцатилетнего «Чиваса», два бокала, какую-то закуску и присел рядом с журналистом.
— Хочешь знать, кто выиграет конкурс? — вместо приветствия спросил он Вадима, наливая в его бокал виски.
— Да я уже знаю! — сказал тот, глянув на Илью мутным взглядом, пожал протянутую руку и тут же проглотил предложенный алкоголь. — Это ж залипуха рекламная, тут все куплено! Гран-при возьмет Лариса Вивальди, блондинка такая, с классными буферами! Мы уже и сюжет про нее сделали, сразу после награждения выдаем в эфир.
— Хер твоей Ларисе. Гран-при возьмет Алина Фабиани, — сообщил Илья.
— Кто? — удивился журналист, но, увидев лицо Ильи, решил, что тот владеет какой-то инсайдерской информацией. — Не может быть… У Ларисы же любовник — владелец канала, а зрительское голосование дутое. Ты уверен? На что спорим?
— На куриную жопу, — ответил Илья.
Через два часа все было кончено для не известной Илье Ларисы Вивальди и только-только начиналось для никому до этого не известной Алины Фабиани. Скупщик мастерски пустил события по новым рельсам, и все случилось в лучших традициях дешевых комедий.
Очумевшие от удивления ведущие, устроив громадную паузу в прямом эфире, выпучив глаза, пристально вглядывались в незнакомое для них имя, значившееся на листке из вскрытого золотистого конверта. Счетчик голосования, выведенный на экран, показал явный перевес голосов, отданных зрителями всей страны, в пользу Алины — так что организаторы конкурса, сидящие в отдельной ложе, не могли скрыть чудовищного изумления, несмотря на камеры, снимавшие каждого из них крупным планом. Чтобы не показывать вспыхнувшую в VIP-ложе грызню, режиссер прямого эфира переключился на сцену, на которой стояли все участники конкурса. Несостоявшаяся победительница, которая наверняка уже и речь отрепетировала, и маме сообщила благую весть о собственной победе, глядя в камеру, беспомощно хватала воздух пухлыми рыбьими губами. А рядом с ней, заливаясь слезами счастья, словно она только что выиграла конкурс «Мисс Мира» или узнала, что полностью излечилась от рака, стояла Алина. Ошалевшим ведущим ничего не оставалось, как вручить ей золоченую статуэтку и диплом победителя.
Только зрителей в этот вечер ничего не удивило — потому что на конкурсе пела Алина божественно. В первый и последний раз явив стране мощь и нежность своего голоса.
Допивая в буфете виски и глядя в экран, на котором Алина вцепилась в награду обеими руками, Илья не знал, какое несчастье выпадет ей однажды в качестве компенсации за продажу таланта. Возможно, она переломает ноги, упав в своих лабутенах со сцены, утонет в ванной после передоза или подхватит генитальный герпес от своего Лисицкого. Что бы с ней ни случилось, с мрачной злостью думал Илья, она эту компенсацию заслужила. Он оставил окончательно захмелевшему Вадиму денег на такси и вышел на воздух.
Ветер гнал по опустевшей парковке обрывки плакатов, корешки от билетов, мусор и облетевшую листву. Усевшись на ступени служебного входа, Илья
