тогда удалось избежать наказания, хотя ее застали прямо на месте преступления. Энди рассказывал, ее родители сделали очень большое пожертвование в родительский комитет, поэтому именно благодаря ей у нас есть умные доски в классах математики. Мне странно осознавать, что Райан идет к Мишель на вечеринку, но на самом деле ничего странного в этом нет: они оба из спортивной команды. А вот его решение пригласить меня присоединиться и правда необычно. Он решительно разделяет своих классных друзей и безумную семейку. Единственный пижон, который у нас бывает, это Ной, а его можно и не считать, мы соседи. И тут вдруг я оказываюсь в числе приглашенных?
Конечно, я не пойду. Ни за какие коврижки. Вечеринка дома у Мишель Макконнел? Это же штаб-квартира пижонской братии.
Но вот что еще более странно: мне вроде как приятно, что Райан предложил.
Когда мы возвращаемся в «Тако Мак», мама, папа и Эллен бесцельно вьются у стойки хостес. Папа обнимает нас, дает Райану открытку, в которой точно спрятаны деньги, а потом трясет руку Мэтта:
– Ты не похож на Андерсона, поэтому вынужден предположить, что передо мной Мэттью.
– Андерсон не придет, – сообщаю я. – Слился.
– Как жаль! У меня есть для него прекрасная история об ограблении банка.
Однажды, когда мы были в девятом классе, Андерсон исправно кивал, пока папа рассуждал о преступниках, которые не знали своего дела и потому попались, и теперь папа уверен, что Андерсон обожает истории о неудачливых грабителях. Это не так.
– Я ему перескажу.
Мы все-таки получаем наконец место за столиком. Не в кабинке – и в нашем случае это хорошо. Но я все равно зажата между родителями, которые устроились напротив Райана.
– Как дела с бейсболом?
– Нил, сезон еще не начался.
Папа смеется.
– Рай, признавайся, куда ты тогда ездишь каждый день после школы?
– В зал.
– Это часть их программы тренировок, – вмешивается мама. – Шестнадцать недель занятий. Райан ходит на них с друзьями. Насколько я понимаю, это непросто.
– Мэтт, а ты тоже ходишь на тренировки?
– Репетиции считаются?
– Так ты актер? Вы с Кейт, наверное, проводите много времени вместе.
Мэтт кивает.
– И как тебе удается совмещать? Театр и бейсбол? Думаю, график напряженный.
Мама и Эллен демонстративно обмениваются усталыми взглядами.
– Пап, Мэтт не играет в бейсбол. Он же только что сказал.
– Он сказал, что не ходит на тренировки…
– Но если ты играешь, тебе приходится тренироваться. Всегда, – говорю я, как будто вообще что-то понимаю в спорте. Но Райан только незаметно улыбается и кивает. Я улыбаюсь в ответ и быстро отвожу взгляд. Забавно. Я все время забываю, как мы становимся близки во время семейных посиделок. Как будто встреча с родителями – это испытание, неловкость которого мы должны пережить вместе.
К счастью, самый неловкий момент папа приберегает на время после ужина, когда мы уже идем на парковку. Подождав, пока остальные уйдут вперед на несколько метров, он спрашивает, понизив голос:
– А вы с Мэттом встречаетесь?
Я так и замираю.
– Па-ап.
– Я просто спросил. – Он вскидывает руки вверх. – Ты ведь привела его на семейный ужин.
– Во-первых, мы не встречаемся. Во-вторых, точно не встречаемся. В-третьих, его мама сидела с тобой рядом. – Я качаю головой. – Пап, они живут у нас. Я же говорила.
– Да? Ах да, дерево.
– Точно.
– Так вы точно не встречаетесь? Он довольно милый парень.
– Мы не встречаемся, точно, не точно, никак не встречаемся и…
– Кейт, ты идешь? – окликает меня Мэтт. Он стоит у маминой машины и машет мне.
Я даже не отдаю себе отчет в том, что улыбаюсь, пока папа не поднимает брови.
– Не встречаемся, – сурово повторяю я.
Но, судя по тому, как я себя чувствую, забираясь на заднее сиденье к Мэтту, это знает только мозг, а сердце уведомление пропустило.
Мама и Эллен уезжают в кино около восьми, а около девяти за Райаном заезжает джип, полный пижонистых парней. Я не пытаюсь отслеживать чужие перемещения. Просто сижу и наигрываю что-то на гитаре. На кровати, лицом к окну, и так уж получилось, что жалюзи подняты.
И так уж получилось, что в доме мы теперь одни с Мэттом.
Вот только он тоже уходит пятнадцать минут спустя и даже не пытается уговорить меня присоединиться. Может, не стоило так набрасываться на Райана из-за этой вечеринки. Мэтт уехал на своей машине, а значит, пить не собирается. Мы могли бы быть парочкой тех самых трезвенников на празднике жизни. Могу себе это представить. Вот мы с Мэттом сидим где-то на диване, потягивая простой апельсиновый сок, и делаем ставки, кого из пижонской братии стошнит первым.
Две насмешливые белые вороны.
Только вот Мэтт не белая ворона.
Как знать. Они с Мишель вполне могут быть друзьями. Возможно, такими же, как Ной и та девушка, Мэдисон. Уверена, Ной и на этой вечеринке будет с кем-нибудь целоваться. И при встрече они вполне могут так же стукаться кулаками, как другие парни. Не исключено, что Ной даже переоденется в такую же чистенькую аккуратную рубашку, как Мэтт, и они даже и не вспомнят, как утром красили вместе декорации для школьного мюзикла.
Это не дает мне покоя. Настолько, что я достаю телефон с намерением пожаловаться Андерсону. И даже печатаю начало сообщения.
«БОЖЕ, знаешь, куда только что отправился наш мальчик…»
Но что-то останавливает меня, и я так и не нажимаю кнопку «Отправить».
Может, дело в том, как странно Андерсон реагирует на всю эту историю с живущим у нас Мэттом. Трудно понять его истинное отношение. То он радостно рассуждает о сексуальном подтексте зубных щеток, то отправляет пассивно-агрессивные сообщения.
«Он теперь живет в твоем доме».
Я закидываю телефон под подушку. Да, это трусость и избегание. Но каждый раз, стоит подумать об Андерсоне, я снова чувствую себя странно-виноватой, и от этого точно нужно отдохнуть. Хочу просто поиграть на гитаре, спеть что-нибудь; весь дом в моем распоряжении – почему бы и нет. Я начинаю играть On My Own из «Отверженных», потому что она идеально подходит, когда ты тоскуешь по тому, кого любишь. Однако она слишком напоминает об Андерсоне – логично! – и я переключаюсь на медленную версию Super Trouper АВВА для акустической гитары. А потом на Our House, которую, в честь дня рождения, посвящаю Райану, хотя сейчас он довольно равнодушен ко всему, что касается меня и гитары. Но Our House – одна из первых песен,
