уходить из школы раньше шести. Мэтт говорит, что с радостью подбросит меня до дома, но я отказываюсь. Не могу вообразить, каково будет ехать с ними в одной машине, когда я чувствую себя настолько колючей, виноватой и потерянной. Поэтому я пишу брату, рассудив, что всегда успею на последний автобус, если он не ответит. Но Райан почти сразу же пишет: «Без проблем, уже едем».
Через пять минут он уже на парковке – вместе с Ноем, который сразу выскакивает из машины, чтобы пустить меня на переднее сиденье.
– Малышка Гарфилд, карета подана.
– Нам не обязательно меняться…
Но тут Райан опускает окно, и из него высовывается огромная голова Камиллы.
– Хотя ты прав, садись назад, – бормочу я, ныряя на пассажирское сидение. Спустя несколько минут Чарли уже забирается на плечи Ною, а Камилла растягивается у него на коленях, причем оба старательно лижут ему лицо каждый со своей стороны.
– Хватит. Хватит. Спасибо. – Ной отворачивает лицо от Камиллы.
– Ты в порядке? – улыбаюсь я.
– Да. Все отлично. Лучше не бывает.
Я поворачиваюсь к Райану.
– Спасибо, что забрал.
– Ага… сложилось отлично. Мы как раз ехали к папе.
– Хватит. Камилла. Фу. Это же мой рот.
Я кошусь на него в зеркало.
– Снова с кем-то целуешься, Ной?
– Не завидуй, малышка Г.
– Тебе или собакам?
– И вот разговор пошел не туда, – комментирует Райан.
– На меня не смотри. Это не я резко решила сблизиться с Камиллой. Шаг первый сделан.
– И второй, – вздыхает Ной.
– Вы быстро. – Я поворачиваюсь на сиденье. – Если вам с Камиллой нужно уединиться, скажи. Мы не хотели бы мешать вам перейти в партер.
– Во-первых, ужасная шутка, – говорит Ной. – Во-вторых, пожалуйста, скажи, что ты понимаешь, что шаги и партер тут ни при чем.
Я отмахиваюсь:
– Разумеется, до партера в два шага не добраться, нужно еще сделать третий и четвертый…
– Кейт. Хватит. Это не…
– Но если сделать пятый, попадешь… в оркестровую яму? И тебя будут умолять вернуться к бейсболу…
– Кейт, ты ужасна.
– Сказал парень, который целуется с лабрадором.
– И таксой, – добавляет Райан. Мы обмениваемся быстрыми кулачками.
– Ты вообще на чьей стороне? – возмущается Ной.
– На моей, конечно, – объясняю я. – Играет на поле…
– Так, знаешь что, острячка? Царство твоего неведения должно закончиться. Довольно театра. – Ной наклоняется вперед через тело Камиллы, чтобы опереться на мое сидение. – Ты пойдешь со мной на игру. В эту пятницу.
Я открываю рот, чтобы возразить, но он не дает мне вставить ни слова:
– Нет-нет, ты идешь. Подожди, малышка Г. Скоро ты будешь разбираться в том, кто где играет на поле.
– Не угадал. Я не пойду. – Я пожимаю плечами. – Ни за что на свете.
– Напомни еще раз, зачем нам на чертов футбол? – спрашивает в пятницу Рейна, глядя на меня с кровати.
Мы снова у папы. В комнате только девчонки, потому что у Энди урок вокала. Но он постоянно пишет сообщения.
«Хочу увидеть наряды!!»
Забавно, как его желание проводить с нами время усиливается, когда Мэтта нет в городе. Тот уехал к отцу в Алабаму. Об этом нам тоже сообщает Энди, и признаюсь, то, что он так хорошо знает о планах Мэтта, немного меня обижает. Возможно, даже не немного.
– И как Ною Каплану удалось тебя уговорить? – спрашивает Рейна.
– Ему не удалось, – надменно сообщаю я. – Я сама, совершенно независимо от него, решила пойти. Даже не знаю, встретим ли мы его там.
– Встретим, конечно. Все чертовы пижоны всегда ходят на все чертовы игры. – Рейна ложится на спину, положив Эмбер себе на живот.
– Ладно. – Брэнди выныривает из шкафа, держа в одной руке коричневые высокие ботинки. Во второй руке у нее охапка самых коротких моих юбок. – Кейт, я думаю, тебе стоит надеть юбку, ботинки, колготки и куртку.
– А рубашку? – переспрашивает Рейна. – Она же не голая пойдет.
– И рубашку, – соглашается Брэнди. Потом она начинает выкладывать одежду на край кровати. – Как насчет вот этой в сочетании с джинсовой курткой?
Рейна приподнимается на кровати, изучает предложенный наряд и падает обратно, поднимая в воздух большие пальцы рук.
– Одобряю.
– Надень, чтобы я могла сделать фотографии, – говорит Брэнди. – Нужно показать Энди, пускай одобрит.
– Он об этом не просил. И что значит «одобрит»? – Я отбираю у Рейны плюшевого мишку. – Нет уж. Напиши ему, что мы не будем разыгрывать дурацкие сцены из подростковых фильмов. «Друг-гей одобряет наряд подруги», ха!
– Но он гей… и наш друг, – возражает Брэнди.
– Он наш друг и гей, а не друг-гей. И он не будет одобрять ничьи наряды. – Я сочувственно массирую голову Эмбер.
– А знаешь, что еще мы не будем одобрять? – вмешивается Рейна. – Спорт!
– Знаю. Знаю! Но не кажется ли тебе, что это может быть интересно. С точки зрения антропологии.
– Так это исследовательская работа? – смеется Брэнди.
– Футбол в школе «Розуэлл Хилл Хай». Революционные открытия, сделанные на основе наблюдений за пижонами в их естественной среде обитания, – декламирует Рейна.
– Нужно будет делать полевые заметки, – добавляю я. – Боже! Нужно на Райана завтра камеру нацепить: по-моему, он идет в пивной бар с Крисом Ригли. Там будет два пивных бочонка. Только представьте, какие съемки мы получим.
– Мне нравится, что ты в курсе, – говорит Рейна. – Королева ночной жизни.
Брэнди плюхается на кровать рядом со мной.
– Кстати, насчет завтра. Ты утром свободна? Я думала, не пройти ли нам Normandy до начала недели.
Рейна прячет улыбку.
– Так мило: вы планируете порепетировать перед репетицией.
– Думаю, я смогу. Так, а вы одеваться будете или как?
Брэнди и Рейна принесли с собой рюкзаки с вещами: примерно так всегда все и происходит, когда мы собираемся и помогаем друг другу советами. Мы не из тех друзей, которые обмениваются одеждой. Для начала, у нас очень разное телосложение. Свободные майки Рейны на мне будут смотреться как корсет, а на Брэнди – как лифчик. И стиль у нас совершенно разный. Рейна предпочитает повседневный минимализм, Брэнди практически не вылезает из бохо-сарафанов. Я сегодня надела легкую синюю юбку, черные колготки, коричневые высокие ботинки и серый свитер, который длиной как раз до пояса юбки. Будь я пижонкой – или Рейной, – то согласилась бы на короткий топ. Но я – это я, поэтому под свитером у меня белая футболка, заправленная в юбку. Рейна говорит, терпимо, и я все равно отлично выгляжу, и стоит распустить волосы.
Я думаю, что лучше заколю их по бокам.
Звенит дверной звонок. И спустя пару секунд папа кричит:
– Стручок!
Удивительно, но
