прямо в тазу, поскольку у них не было посуды, соответствующей масштабу ракового промысла наших раколовов. Съесть их не было никакой физической возможности, мы угощали раками всех желающих.
Тоха рос характерным пацаном, ходить начал месяцев в семь, говорить – до года. Был смышлёным, шустрым, как все дети, любил забираться на деревья, ограждения, на все препятствия.
Как-то уложив его спать, я стоял у его кроватки, наблюдая, как он засыпает. Стояла жара, и окна в спальне были открыты. Началась гроза, перешедшая в ливень. Я, задумавшись, глядел в окно. Вдруг раздался грохот такой силы, что я оцепенел от страха. Это было что-то не связанное с сознанием, какой-то физиологический испуг, я не мог двинуться с места. Ствол сосны, росшей рядом с балконом, на расстоянии метров двух, не более, вспыхнул целиком от основания до кроны – вся та часть ствола, что я видел из окна, но очень быстро погас, проливной дождь помог. Когда оцепенение прошло, я подошёл к окну и прикрыл его, чтобы брызги не разбудили Антона. А он даже не проснулся.
Гроза закончилась через полчаса. Вечером мы пошли гулять, возле сосны, растущей у нашего балкона, собралась толпа зевак. Мы тоже подошли посмотреть – ствол её был расколот от макушки до основания. Раскол был винтовым, и дерево устояло, не развалилось на две части.
***
В сентябре, утром двадцать первого, в день рожденья моей благоверной, меня что-то подняло съездить на дачу. Ремонт практически закончился, надо было посмотреть, как устранялись последние недоделки.
Старый, самый первый, построенный ещё тестем домишко мы снесли, решив на его месте поставить ещё одно строение. Помня, как утонул фундамент дома, который возводил дед, я осенью купил железобетонные плиты и уложил по периметру предполагаемого строения. Площадку под фундамент предварительно спланировали, отсыпали песком, протрамбовали. На этом фундаменте был из двухсотого шестиметрового бруса собран двухэтажный сруб. Это было сделано под зиму, чтобы посмотреть, как поведёт себя фундамент и сруб, какую дадут усадку, чтобы внести соответствующие коррективы на завершающей стадии строительства будущего года. Это делала бригада строителей, которую я нашёл у нас в посёлке.
Узнав о том, что я отправляюсь на дачу, мне на хвост тут же присела тёща и всю дорогу выносила мне мозг. Просмотрев всё сделанное, сделав какие-то замечания, мы помчались назад. А у тёщи после увиденного на даче появилось столько информации, что она начала вскрывать мне черепную коробку, как только села в машину. Чтобы как-то сократить эту муку, я пёр всю дорогу на пределе возможного моей «Омеги».
Дорога была сухая, машин было немного, всё было нормально до какого-то момента. Кто ездил по Пятницкому шоссе Подмосковья, знает, что дорога эта местами весьма извилиста. Так вот, пройдя очередной вираж, я понял, что машинку мою вдруг стало тащить и крутить по часовой стрелке. Спасаясь от заноса, я повернул руль влево, машина выровнялась по курсу, но её неумолимо тащило в левый кювет. На торможение машина отвечала увеличением заноса. Уже на краю кювета я, не понимая, что предпринять, крутанул руль вправо. Машина мгновенно развернулась поперёк направления движения и перевернулась на крышу. Какое-то время – наверно, это было мгновение – мы летели по шоссе на крыше, то есть вверх колёсами. По ощущениям это было довольно долго, хотя, дожидаясь приезда гаишников, я, изучив следы своего происшествия на асфальте, пришёл к выводу, что вверх тормашками мы проехали метров пять. Запомнилось, что я повернул ключ зажигания, выключив двигатель, где-то давно прочитал, что в случае переворота для предотвращения воспламенения бензина надо выключать двигатель, что я и сделал. Потом мельком глянул на тёщу, лицо её было совершенно спокойно, но главное, она наконец замолчала. Доехав на крыше до противоположного кювета – дорога здесь делала поворот – мы благополучно съехали в него, где сделали последний кувырок, встав на колёса. При съезде выдавилось заднее стекло.
Тут тёща пришла в себя и снова открыла рот:
– Алик! Ты очертенел, что ли, так ездить?
Полемизировать с ней у меня почему-то не было желания. Я открыл дверь, поднялся по откосу кювета на край дороги. На противоположной стороне уже парковались автолюбители, послышался голос:
– Помощь нужна какая-то?
Перейдя через дорогу, я обратился к водителю жигулёнка, откуда был задан вопрос:
– Закурить найдётся?
Водитель сунул руку в карман, достал пачку сигарет, не глядя, протянул мне:
– Бери все, у меня ещё есть. Как сам?
– Да всё нормально. Слушай, ты не мог бы мою тёщу до ближайшего поста ГАИ довезти? А-то она сейчас в себя придёт и остатки мозга моего вынесет напрочь.
– А что? Она травмирована?
– Травмирована?! Да моя тёща в эпицентре ядерного взрыва уцелеет. Просто прокатилась немного вверх головой, немного не в себе. Опамятуется – и опять приготовит очередную порцию нравоучений.
– Ха-ха-ха. У меня такая же, давай веди.
Я вернулся к машине.
– Лидия Ивановна, давайте я вам помогу выйти. Вы сейчас с водителем в Митино поедете, в ближайший пост ГАИ.
– Как же я тебя одного брошу? Нет, я не поеду.
– Я в порядке. Надо ехать, Лидия Ивановна, сообщить, что авария произошла. А то мы здесь до вечера просидим, а у Милки день рожденья.
Тёща укатила, я успокоился, стал изучать, что произошло с моей машинкой. Кузов не повело, он от кувырка весь покрылся небольшими вмятинками и царапинами, но в целом был в порядке, сдулось переднее правое колесо.
Теща с поста ГАИ позвонила Людмиле. Милка потом мне рассказала, как происходил разговор, тёща кричала в трубку:
– Мила, Мила, мы в аварию попали!
– Мама, что с Аликом?
– Мила, не волнуйся, со мной всё в порядке.
– Мам, я поняла, что с тобой всё хорошо, что с Аликом?
– Со мной всё хорошо, а с Аликом, не знаю, наверно, тоже, он меня в машину посадил, а сам остался.
– Он травмирован, ранен? Что с ним?
– Откуда я знаю, приедет – расскажет. Ладно, я тебе из дома перезвоню, тут милиционеру телефон нужен.
Интересно, что эпизод с катанием вниз головой выпал из памяти тёщи напрочь. Она всегда отрицала, что это с нами произошло. Наверно, потеряла сознание на несколько мгновений.
Приехал гаишник, всё записал, дал мне какую-то бумажку, вызвал эвакуатор. Машину я приволок в свой гараж в Бабушкино, моё место было, как всегда, занято. Я велел поставить мою машину, выкинув всё, что этому препятствовало. Сашка был недоволен, но поставил. Машину я продал не ремонтируя.
***
Пытаясь разобраться в причинах аварии, я переговорил с большим количеством людей, пока не нашёл
