Я проводил напутственную беседу, спрашивая, - обдумали ли они сей шаг и всячески наставлял на Путь Истинный. Так длилось до тех пор, пока не приходил ответ из Синода. А Синод...
Что Синод?
Иные браки расторгались и заключались там за неделю, другие мариновались года по два... Но такие уж странные ребята - эти церковники.
Когда я был-таки "повязан" французскою жандармерией, чертов Нессель так "растерялся", что пустил сыщиков на территорию посольства и случился дикий скандал. Оказалось, что ни одно из прошений так и не покинуло пределов Парижа, а решения о браках принимал непосредственно я.
Ах, сколько крику было по сему поводу! Что самое любопытное, Священный Синод "на голубом глазу" выкрутился из сей ситуации письменно удивившись: с каких это пор какой-то там иудей-лютеранин получил Право от Русской Церкви разводить православных?! Устроилось следствие. Оказалось, что изначально моя функция не включала в себя расторжение браков, но кто-то в посольстве что-то напутал....
Начался грандиозный скандал, всем "разведенным" мной и мною "обвенчанным" полагалось пройти повторную процедуру, а семейных пар сего рода насчитывалось... пару сотен!
Со всех концов Французской Империи самому Бонапарту хлынул поток просительных писем и тот растерялся: самый пикантный момент состоял в том, что когда я был арестован (в 1811 году) львиная доля прошедших чрез меня "женихов" квартировала в Польше и Австрии - на русской границе.
Возникла маразматическая ситуация, - французская жандармерия должна была - иль закрыть глаза на сотни возможных шпионок в рядах наступающей армии, иль - массовые репрессии к возможно невинным.
В итоге, - Антихрист признал "мои браки" действительными, но и... приказал контрразведке Бертье следить за всеми новоиспеченными "мужьями и женами". Потом уже, после Войны, многие говорили, что это было самое неправильное решение из возможных. Всеобщее взаимное недоверие, переходящее порой в паранойю, изничтожило якобинский дух всеобщей "камарадери", коей так славились якобинцы. Сам Бертье называл мою акцию "камнем, брошенным Ясоном посреди Драконьего поля". Но, как признают многие, это "цветочки"...
Однажды ко мне на стол легла бумага ошеломительная. В известные годы Беринг открыл Аляску и объявил ее нашей колонией. Земли эти оказались отменными в смысле природных ресурсов, но - абсолютно бесплодными. Да и немудрено - все сколько-нибудь плодородные земли в этих краях были взяты Испанией аж при Кортесе.
Снабжение Русской Америки велось через Францию на Новый Орлеан, а оттуда по землям союзной французам Испании по Рио-Гранде до Йерба Буэне (Сан-Франциско) и оттуда - в Ново-Архангельск. Путь неблизкий, но - весьма быстрый, ибо в Америку корабли летят, влекомые Канарским течением, а обратно - могучим Гольфстримом. В Тихом же океане нет подобных "сквозников", а плыть приходится по пустыне и сама команда ест собственный груз. Какими бы ни были трения меж нами и Францией, - сей путь был нашей "священной коровой", ибо Аляска приносила больше прибыли в нашу казну, чем та же Сибирь. (Один провоз пушнины из Ново-Архангельска до Парижа обходился в тридцать (sic!) раз дешевле, нежели из Тобольска - за счет дешевых сплава и каботажа против ямских и дорожных.)
Но только во Франции грянула Революция, Русская Америка стала тощать в тисках голода. Это было одной из причин, по коей Павел договорился с Антихристом и объявил войну Англии. Английский флот немедля перерезал пути чрез Атлантику и... не снял блокады даже после воцарения Александра. (Жажда бритонов "прибавить" к своим владеньям Аляску ни для кого не секрет.)
Так устроилось кругосветное плавание Крузенштерна с Лисянски. Они не столько открывали новые острова, сколько пытались основать еще одну колонию в теплом климате и - оттуда кормить наши земли в Америке. Плавание сие дало многое для науки, но главная цель так и не была ими достигнута.
Перейдем к сути дела.
Жил-был некий Резанов. Прославился он талантом к гешефту и за это стал главой "Русско-Американской компании". Достигнув чинов сей купец возгордился до такой степени, что стал именовать себя то князем, то графом, хоть по моим сведениям - его родство с высшим сословием мягко сказать - эфемерно. Да и где вы видели русского князя, а тем более - графа, маравшего бы Честь за прилавком? ("Граф" на Руси не сословный, но - воинский титул, "возобновляемый, но не наследуемый"!)
Сей Резанов, рассорившись с Крузенштерном, решился действовать самостоятельно. Случилось это в Японии, где после неудачи на переговорах, Крузенштерн решил продолжать плавание, Резанов же задумал "принудить японцев к торговле". Сам он ничего не знал о японцах, их нравах, обычаях и почитал сей народ - "сборищем узкоглазых макак". (Цитата из его письма.)
Увы, и ах, - японцы живо разобрались с Резановым насчет того: какой из него граф, ибо по их понятиям (как и в России) самурай не смеет ни вести торговлю, ни - искать для себя никакой выгоды. Судя по документам, - это еще ничего не решало, ибо японские торговцы готовы были иметь с нами дело, но Резанов ударился в амбицию и решился на применение силы.
Лучше бы он не считал себя графом...
В короткой стычке "граф" потерял три корабля из пяти и две трети людей, и лишь "Юнона" с "Авосью" ушли от гребных (sic!) японских галер в открытое море. Самым позорным в сем деле стало то, что японцы со своей стороны потеряли десять, или пятнадцать человек - не больше того. Это была по тамошним понятиям такая "потеря лица", что даже китаезы с корейцами еще долго издевались над нашими флагами в этих краях.
По сей день японцы не могут забыть той победы и ведут себя с нами крайне агрессивно. Прошло уже больше тридцати лет, но Япония остается последней страной в Азии, с коей у нас нет ни торговых договоров, ни даже дипломатических отношений.
Резанов, догадываясь о возможных последствиях сего дела, не решился вернуться в Россию через Китай, но поплыл в Калифорнию, ибо прослышал о войне меж нами и Францией. Ему нужно было любой ценой "загладить" свою неудачу в Японии и он решился захватить испанский (и потому - союзный французам) Йерба Буэне.
С точки зрения поживы, это было весьма мудро, ибо сей город реально не охранялся. У англичан с испанцами был конкордат на "вечную тишину" на западе континента, а для России сей город был единственным портом, через коий мы подвозили продукты.
Наши корабли пару раз пальнули из пушек и испанцы живо спустили флаг. А резановские морячки разграбили Йерба Буэне. А заодно и "осчастливили" всех испанских девиц в этом городе. Резанову же, как атаману всего приключения, досталась шестнадцатилетняя дочь самого губернатора.
Так продолжалось недолго, но Резанов успел немало награбить, когда обнаружил, что стоянка его кораблей окружена полчищами воспрявших духом испанцев, настроенных более чем решительно. Возглавлял сие сборище... гонец из России.
Ведь Резанов, дабы не смотреться пиратом, якобы торговал с несчастными, платя, правда, не деньгами, но - долговыми расписками "Русско-Американской компании". Так он ускользнул от международного трибунала, но получилось, что он торговал с Испанией в годы войны и так стал - Изменником Родины.
Команда тут же заковала в железа своего атамана (морской сброд на "торговцах" продаст маму родную, коль дело зашло о собственной шкуре) и повезла в Хабаровск. (Ради такого дела японцы их даже пропустили через проливы.) А там их встретил второй гонец, якобы сообщивший, что австрийская кампания с треском проиграна и у нас теперь мир с Францией, и Резанов ни в чем не виновен. И его - расковали.
Тут наш гешефтмахер вскочил на лихого коня и что есть духу понесся в столицу - просить матросов на новое покорение Йерба Буэне. Деньги у него с собой были и, зная о нравах кочубеевой администрации, можно не сомневаться, что все для него кончилось бы прекрасно. Но он не знал того, что этими делами ведает теперь не масон Кочубей, но дядя мой - Аракчеев.
Второй раз его взяли уже в Красноярске. Он юлил, сулил огромные деньги (у него конфисковали на полмиллиона ценностей из награбленного), но местные следователи были уже наслышаны о нравах и обычаях Аракчеева и не посмели ни "взять в лапу", ни отпустить мерзавца. Правда, предлог, по коему его взяли, был пикантным. К той поре мы уже проиграли кампанию в Пруссии, но следователи вели себя так, будто война еще шла и Резанов стало быть - опять торговал в дни войны с Францией, стал "Изменником" и так далее...
Резанов был уже немолодым человеком, - вот он и помер от разрыва почек в Красноярском остроге. Мне сложно судить о сием, - Резанов, конечно же заслуживал смерти, но не такой...
Его надо было вернуть в Ново-Архангельск, где с той поры от испанцев не видали ни зернышка. Это ж надо было додуматься, - разворовать, да разграбить наш единственный источник провианта в Америке! Но таковы все гешефтмахеры ради полумиллиона себе в карман они уморят голодом не только Аляску!
