Дядя Жора излучал флюиды успеха. Они просачивались через телефонный кабель и индуцировали в моей голове напряжение оптимизма и желание немедленного действия. В течение получаса я впитывал в себя повествование о том, как, при известном упорстве и умении, из заурядного проекта в окраинной Теплице выросла преуспевающая хай-тековская фирма. Насытившись успехом симпатичного мне человека, я, с его милостивого дозволения, поделился с дядей Жорой своими проблемами. И тут же получил в ответ недвусмысленный совет в форме длинной и очень красиво закрученной матерной фразы. Подивившись дяди-Жориному искусству столь ясно выражать нетривиальные мысли, я вежливо попросил его растолковать, что же все-таки он конкретно имеет в виду. А конкретно оказалось, что я полный болван. Что много времени упущено. Что подобного рода изобретения - как раз проект для Теплицы. Где мы и получим необходимые для создания действующего прибора деньги. А дальше - зависит только от нас самих и от того, как пика ляжет. И что он лично займется устройством нашего проекта в ихней Теплице в технологическом парке Неватим, руководство которой после всего испытывает к нему, дяде Жоре, благоговейное уважение.
Это был свет в конце тоннеля. Я ему поверил. А что мне оставалось делать? Даже сейчас, оценивая и переоценивая весь путь от того телефонного разговора с дядей Жорой до моего сидения в этом летящем над Атлантикой самолете, я признаю - подача проекта в Теплицу была правильным шагом. Без этого мы так бы и остались бесплодными прожектерам. До тех пор, пока кто-то другой, не менее талантливый, но более удачливый, не реализовал бы наши идеи. Переговорив с Леонардом, мы приняли твердое решение - ДА! По боку Университет, по боку его полупроводниковых боссов! Мы теперь будем сами - боссы! Да здравствует!..
"Крайо-Кон"
...И закрутился бумажный вихрь. Описания изобретения, экспертизы, рекомендательные письма, проверка патентоспособности, исследование рынка, составление бизнес-планов до 2005 года - всего и не упомнишь! Спасибо, помогла дяди-Жорина приятельница - тетя Ася, которая работала в нашей (уже - нашей!) Теплице секретарем-референтом, бегло говорила на всех языках и знала местных бюрократов так, как они сами себя на знают. Без помощи тети Аси и моральной поддержки ставшего сверхавторитетным в израильских хай-тековских кругах дяди Жоры, оформление бумаг по основанию нашей фирмы при технологической теплице Неватим могло бы занять долгие годы. Не менее важным оказалась и личная дяди-Жорина гарантия внести 50 тысяч долларов - сумму, с некоторых пор необходимую в качестве дополнительной поддержки каждого проекта некоей третьей, негосударственной стороной. Спустя три месяца мы с Леонардом сидели в уютном вагончике-караване, выделенном нам за гроши Теплицей для размещения штаб-квартиры. Сидели и курили. В рабочее время. Только я курил в должности генерального директора компании, а Леонард - в должности ее, компании, главного инженера. Назвать нашу фирму мы решили незамысловато - "Крайо-Кон". Что являлось сокращением английских слов "Крайодженик Контактс" - "Криогенные Контакты". В этих двух словах, в общем-то, и была вся суть нашего изобретения. Мы курили и увлеченно рассматривали глянцевые цветастые каталоги различных фирм, производящих научное оборудование, электронные компоненты и химические реактивы. Это было приятное занятие! В отличие от прежних, нищенских Совковых и даже тутошних, скудных Университетских лет, разглядывание каталогов уже не было мозговым онанизмом - ведь мы теперь могли себе позволить это оборудование купить! Покупали самое лучшее. Но вовсе не самое дорогое - именно по стилю закупки оборудования всегда можно отличить настоящего специалиста от помпезного дилетанта.
Наверное, время основания "Крайо-Кона" было моим (и Леонарда) звездным периодом. Работа на себя, на реализацию своих идей, доставляла нам такой кайф, что мы порой забывали вовремя сходить в туалет. Не говоря уже о пропущенных обедах и на бегу проглоченных завтраках. Занятый любимым делом, Леонард превращался в симпатичного человека и обаятельного собеседника. Мы работали рука об руку, практически не конфликтовали. Мы строили лабораторию, в которой должны будут родиться доселе невиданные устройства - сверхпроводящие пленочные приборы, которые не требуют традиционного охлаждения криогенными жидкостями. Конечно, мы творили не в одиночку - очень скоро штат фирмы разросся до четырех человек. На нашу удачу, распался один из местных полупроводниковых проектов, от которого мы и получили в наследство технолога-вакуумщика Бориса Самуиловича и электронщика Лешика. Таким вот боевым составом к концу первого года работы мы собрали свой первый надежно работающий прибор, который решили назвать крикон. Первый крикон был сантиметровых размеров и выглядел неказисто, чем резко отличался от аккуратных "фирменных" микрочипов и прочих радиоэлементов. Впрочем, неказистость ничуть не портит альфа-сайт. Первые микросборки "Интела" тоже выглядели не шибко презентабельно. Но работали! И покорили весь современный мир. Так что экстерьер первого крикончика нас совсем не смущал. Главное - этот великоватый уродец демонстрировал такие рабочие параметры, что (по нашему тогдашнему скудному разумению) все электронные гиганты должны просто взвыть от зависти и упасть перед нами на колени с предложениями немедленно купить наш патент или даже всю фирму (оптом) за многие миллионы симпатичных волосатеньких бело-зеленых бумажек. Многие вещи в этом материальном мире можно сделать лучше, дешевле и надежней, если вместо теперешних электронных компонентов (а то и целых многоэлементных плат!) использовать наши криконы различных модификаций. Мы с Леонардом чувствовали себя Эдисонами. Однако эйфория первого успеха длилась не очень долго. Уже второй крикон показал параметры, слегка отличающиеся от параметров первого. Третий крикон никак не соответствовал первым двум. А в четвертом два контакта, изготовленные на одной пленке (наша первая микросборка!) опять показали разные времена срабатывания. Разброс параметров был небольшим - доли нанносекунды. Для обычных переключателей это было бы вполне допустимо. Но криконы!.. Эти, казалось бы - ерундовые, вариации основных показателей сводили на нет все возможные преимущества будущих криконовых технологий. Я многократно перепроверял свои пленки. Но проблема была не в них. И, понятное дело, не в холодильных подложках Леонарда. Обе системы по отдельности работали в диапазоне температур, далеких от критических. Материалы были соптимизированы идеально. А вот схемотехника, разработка и сборка самого устройства - это все выходило за пределы наших с Леонардом знаний, а потому не поддавалось строгому контролю. Собака была зарыта именно там. Маленький такой, но очень смердючий песик Лешикиной некомпетентности. Он был неплохим радиоинженером, но к нашим гениальным материалам, судя по всему, нужен был столь же гениальный электронщик. Лешик на эту должность просто не тянул. Пришло время Федотыча.
Федотыч
Мы неоднократно убеждались в том, что наша новая Родина, Израиль, воистину - страна чудес! Чего и кого тут только нет! И время наше, конец двадцатого столетия - эпоха Большой Алии - время чудес. Удивительные события происходят в наше время. Явление Федотыча в Неватиме - одно из таких событий.
Я прослушал на интервью десятки электронщиков, откликнувшихся на наше объявление в "русских" и ивритских газетах. Никто из этих людей не вызвал во мне уже знакомого импульса, сигнализирующего о попадании в десятку. Встречались толковые ребята. Но без блеска. А я, как взыскательная мать, ищущая репетитора своему чаду, чувствовал - просто толковый парень нас не устроит. Нам нужен Супер. Но суперы не попадались. Может, за эти годы их уже расхватали крупные фирмы. А может, они все свалили (от безысходности?) в Канаду и Штаты. Не знаю. Я уже был готов взять просто толкового, с надеждой на его самопроизвольный рост и возможные озарения. Но, слава Б-гу, не поспешил. И оказался прав. Помог, как это уже многократно повторялось в этой истории, счастливый случай.
У меня накрылся усилок. Переводя это на понятный всем язык - в моем домашнем музыкальном центре испортился усилитель звуковых частот, к которому подсоединяются, с одной стороны - магнитофон и проигрыватели (обычный и лазерный), а с другой стороны - акустические системы - колонки. Ничего особо катастрофического не произошло. Однако, в силу моего личного отношения к музыке, эта простая бытовая неприятность сильно осложнила мою обыденную жизнь. Музыка - единственный фактор, позволяющий мне вне работы отвлечься от текучки и по-настоящему отдохнуть. Музыка меня эмоционально подпитывает и поддерживает мои скудные душевные силы. Без музыки я не могу. Жить, работать, отдыхать. Право, если бы дома сгорел холодильник, это бы доставило мне куда как меньше неудобств. Но сгорел именно усилитель - и я остался без музыки. Казалось бы, ну подключи ты свою лазерку к телевизору, где тоже вполне приличная акустическая система, или - сходи в магазин, купи новый усилитель и слушай свою музыку! Ан нет, не все так просто! Дело в том, что я еще и жуткий меломан, то есть - человек, относящийся к звуковоспроизводящей аппаратуре очень требовательно (чтобы не сказать - капризно!). Свой музыкальный центр я притащил с собой из Совка. В правоте этого поступка я убеждаюсь при каждом посещении местных лавок, торгующих аудио-техникой. Увы, но современная массовая аудиоаппаратура, несмотря на внушительный вид и множество красиво мигающих лампочек и дисплеев, в большинстве своем - "пластик шит" пластмассовое барахло. А те аппараты, которые полностью удовлетворяют меня по всем параметрам, стоят запредельные деньги. Таких денег у меня пока просто нет. Между тем, несмотря на колоссальное технологическое отставание бывшего СССР во всем, что не предназначено было стрелять, летать или взрываться, в последние, предраспадные, годы там можно было купить вполне пристойную аудио-технику. В процессе перестройки и ускорения Партия и Правительство увлеклись идеей конверсии, что выразилось в наказе боссам оборонной промышленности немедленно переключиться на выпуск "товаров народного потребления". Времена были еще не те, когда автоматы Калашникова и противотанковые ракеты "Стрела" перешли в разряд "товаров для народа". А потому военная индустрия отреагировала на призыв Партии весьма своеобразно, вывалив на прилавки пустых магазинов разнообразные усилители, акустические системы и магнитофоны, в которых использовался весь арсенал дотоле секретных технологий. За сущие копейки можно было приобрести аппаратуру такого класса, который на Западе гордо именуется "Хай Энд" (высший край), выпускается по индивидуальным заказам и продается в специальных магазинах. И если качество русской цифровой электроники по-прежнему оставалось весьма сомнительным, то аналоговая аппаратура - усилки, колонки, проигрыватели для винила - была просто великолепна. Прямо перед отъездом в Израиль я приобрел суперпроигрыватель "Корвет", великолепный 150-ваттный усилитель "Орбита" и многополосные многоблочные 300-ваттные акустические системы "Опус" к нему. Все это благополучно прошло таможню, перенесло транспортировку в Беэр-Шеву и радовало, в союзе с японским проигрывателем лазерных дисков, мой меломанский слух уже долгие годы. Но технике свойственно ломаться. Первым пришел черед усилителя.
