СУМ: Боди-арт? Да, я помню, вы рассказывали о художниках, расписывающих собственные тела. А вчера вы рассказали эту истории о японце, который залез на крышу небоскреба и бросится на огромный холст, разложенный внизу... Теперь вы подталкиваете меня. Я должен заплатить своей жизнью, чтобы вы создали еще одно бессмертное полотно. Представляю, какой взрыв энергии вызовет у вас моя смерть. Какой шедевр выйдет из-под вашей кисти.
Сум поднимает руку и пытается открыть окно.
АНДИЛОВА: Безумец, отойдите.
СУМ: Она убила вместе с собой и моего ребенка.
Андилова следит теперь за ним с ужасом. Сум снова поворачивается к ней, тон его голоса по-прежнему спокоен и отрешен.
СУМ: Мне нужен от вас сын.
АНДИЛОВА: Бред! Бред!
СУМ: Ребенок спасет и вас. Я же вижу, что и вы несчастны. Эти допинги, которые я для вас устраиваю, и эти ваши абстрактные картины, они не делают вас счастливее. Хотите, я докажу вам, что я чего-то еще стою? Хотите, я убью эту вашу персону, эту стервятницу, я же помню, я видел ее тогда у "Комнаты смеха", ее клюв. Ведь это она мешает вам жить.
Дверь открывается и входит Марта. Она подходит к Андиловой и как ни в чем не бывало целует ее в губы.
МАРТА (Андиловой): Привет, пупсик! Если вы уже закончили, то, значит, мы можем заняться своими делами? (она вопросительно смотрит на Сума).
АНДИЛОВА (покорно): Да, мы закончили.
Сум медленно выходит из комнаты в ванную и устало смывает краску со своего лица.
Бар. За столиком пьет вино Старик и ублюдок, с которым Сум играл в карты в одной из первых сцен в баре. Мальчик моет пол. Бармен смотрит на Мальчика из-за стойки.
- Быстрее! - кричит бармен.
Ублюдок говоря, заикаясь. Старику:
- Д-да вышв-в-вырн-нут его к-ак с-собаку. Ид-диот, вык-копал яму зачем-то у террар-риу-ума. Мне же в-влетел-ло, что я з-за м-машиной не см-мотрю, а от-ткуда я м-мог знать?
Бармен заинтересовано прислушивается.
СТАРИК: Давно пора его выгнать. То он все у нас в "Зеленом театре" музыку слушал, образованный видишь ли. А на днях женщину в "Комнате ужасов" хотел изнасиловать. Я об этом директору говорил. И так осень, клиентов мало, а тут еще этот отпугивает.
Мальчик, услышав слова Старика, поднимается и говорит:
- Он не нападал ни на какую женщину!
СТАРИК: Что? Я лгу?!
Он поднимается из-за столика и бьет Мальчика.
МАЛЬЧИК: За что?
БАРМЕН: Дай ему еще, а то больно умный.
Мальчик опрокидывает ведро. Бармен выходит из-за стойки и тоже бьет Мальчика. В это время в бар входит Сум.
СУМ: Не смей его бить!
Сум отталкивает бармена. Ублюдок поднимается из-за стола.
УБЛЮДОК: Я т-е-бя ж-живьем з-зак-копаю, д-дерьмо!
Бармен, ублюдок и Старик втроем бьют Сума и вышвыривают его за дверь.
Парк. Ночь. Вдруг зарево. Крики. Мы видим: горит павильон "Комната смеха". Лопаются от жары и со звоном разлетаются зеркала. Вот. хохочущее лицо пожарного.
Утро. Выпал снег. Снега много, он покрыл деревья, постройки. На. не рухнувших еще столбах погоревшего павильона висят почернелые зеркала. Дымятся обгорелые доски. Черное пятно посреди белого парка. Между столпов с зеркалами, причудливо отражаясь, бродят Старик и проститутка.
ПРОСТИТУТКА: Кто этот-то?
СТАРИК: Ясно кто - этот.
ПРОСТИТУТКА: Какой этот?
СТАРИК: Гад из террариума.
ПРОСТИТУТКА: Какой гад?
СТАРИК: Ну рабочий. Какой, какой... Его же уволили. Вот и поджег.
ПРОСТИТУТКА: Тогда бы он террариум и поджег.
СТАРИК: А он и подожжет еще, вот увидишь.
ПРОСТИТУТКА (оглядываясь на снег): Как чисто...
СТАРИК: Мм-м.
Улица перед домом Андиловой. Подъезд. У подъезда стоит Сум. Он в черном пальто, без шапки, несмотря на то, что холодно, снег. Вот его лицо: смертельная бледность, плохо выбритые щеки. К дому подъезжает автомобиль. Из него выходят Андилова и Марта.
АНДИЛОВА (задумчиво): Как внезапно наступила зима. Теперь только черное и белое.
МАРТА (замечая Сума): Опять этот тип. Ну сейчас он у меня получит свое.
Марта направляется к Суму, в двух шагах за ней идет Андилова. Марта кричит Суму:
- Грязная тварь, пошел вон отсюда?
Сум нагибается и поднимает камень, идет Марте навстречу. Марта останавливается, как вкопанная. Андилова выступает вперед:
- Вы что?
СУМ: Я докажу вам, что я чего-то стою. Я убью ее.
АНДИЛОВА: Вы сошли с ума, бросьте камень!
Сум пытается обойти Андилову и приблизиться к Марте. Андилова, видя безвыходность положения, резко поворачивается к Марте и, неосознанно для Сума, бросается ей на шею. Тот в нерешительности останавливается.
АНДИЛОВА: Ты доказал, доказал, я верю.
Она, не отрываясь, следит за Сумом и гладит Марту по щеке.
АНДИЛОВА: Но ты что, до сих пор ничего не понял? Она целует Марту, не отводя взгляда от Сума, но как-то странно она смотрит на него, ласково, проникновенно и эти ее слова:
- Если бы ты был женщиной.
Обескураженный Сум пытается сделать шаг вперед. Женщины, как сговорившись, бросаются в подъезд. Но Сум и не пытается их преследовать. Он безвольно выпускает камень из рук, поворачивается и медленно идет прочь. Но вдруг он останавливается.
Решимость появляется на его лице. Он снова поворачивается и быстро идет к подъезду. Лифт. Сум нажимает кнопку последнего этажа. Площадка. Но нет. Сум не стучит в квартиру Андиловой. Он поднимается на чердак. Вот крыша. Сум пробирается к самому карнизу. Взгляд вниз. Белый сквер, как холст. Вот перебивкой мы видим, как Андилова подходит к окну. Ее лицо за стеклом. Сум шепчет:
- Финальный акт боди-арта.
И вдруг перед внутренним взором Сума вновь возникает сцена у подъезда: ласковый взгляд АНДИЛОВОЙ, ее слова - если бы ты был женщиной...
Операционная. Фантастическое освещение, такое же, как и в террариуме в первом кафе. В помещении никого нет. Вот биксы, наркозный аппарат, узкий с подлокотником операционный стол. Мигает под потолком синяя кварцующая воздух лампа.
Вот дверь (абстрактно). Входит мужчина в больничной пижаме, дверь закрывается, снова открывается, выходит женщина, она прячет улыбку.
Вот кабинет. За окном - зима. Метроном на столе. Мерные покачивания перевернутого маятника. Вот аквариум, его конструкция внешне очень напоминает клетку в террариуме. В аквариуме плавает одна единственная пучеглазая рыба. Открывается дверь, в кабинет входит хирург. Хирург достает сигареты, курит. Раздается телефонный звонок. Хирург останавливает метроном, поднимает трубку.
ХИРУРГ: Алло.
Слушает, потом говорит:
- Да примерно треть транссексуалов до операции пытались покончить с собой. А потом обретают новую жизнь.
Опять слушает, потом опять говорит:
- Да что вы в самом деле, в Штатах давно уже делают только официально около трех тысяч коррекций пола в год.
Молчит, снова говорит:
- Я же не могу определить этого по телефону. Пол -понятие довольно неоднозначное, оно фиксируется пятью анатомическими параметрами и пятью психическими, всего одно несовпадение с нормой и... короче, пусть она приедет на осмотр. Кладет трубку. Входит сестра.
СЕСТРА: Все готово, можно начинать.
ХИРУРГ: Да. Они выходят из кабинета в коридор. По коридору везут каталку.
На каталке - Сум. Хирург ободряюще треплет его по щеке:
- Чего только не сделаешь ради любви.
СУМ: Боди-арт.
ХИРУРГ: Что?
СУМ: Искусство изменить свое тело.
ХИРУРГ: Как это у Микеланджело: "Отсечь все лишнее?" (смеется). На свадьбу чтобы пригласил.
СУМ (тоже смеется): Ла.
ХИРУРГ: Что "ла"
СУМ: Пригласила.
ХИРУРГ (поет, широко улыбаясь): Лла-ла-ла.
Траурный марш. Маленькое душное помещение. Высокий стол. Гроб. Мы не видим лица покойника. Вокруг гроба незнакомые люди. Но вот мы узнаем среди них ублюдка-экскаваторщика, проститутку. Вот приоткрывается дверь, на цыпочках выходит из помещения Мальчик. На улице зима, деревья, аттракционы покрыты снегом. Волшебный таинственный снег. Но уже угадывается под снегом жизнь, вот-вот готовая проснуться. Мальчик вдыхает воздух, выдыхает, смотрит с удивлением на свой пар.
Снова гроб. Над гробом бармен. Бармен произносит речь. Он старается говорить высоким стилем, сбивается:
- Он проработал в парке культуры...
Мы видим лицо покойника- это Старик.
- ...около двадцати лет. Всегда честный благородный высококультурный сторож и контролер. И если бы не внезапный удар, не вездесущий инсульт, если бы не споткнулось твое сердце, ты проработал бы на славу нашего парка еще лет двадцать. Прощай товарищ, пусть земля тебе будет пухом.
Бармен одевает шапку и говорит теперь совсем другим, деловым тоном:
- Гражданская панихида закончена, выносим.
Вместе с другими бармен поднимает со стола гроб. Несущие делают пару шагов к двери. Неожиданно входит Мальчик, на лице его все еще живут, дышат отблески морозного дня, он бессознательно улыбается. Бармен замечает улыбку Мальчика. Лицо бармена темнеет, он зло смотрит на Мальчика, пугающе выкатывает глаза и, отвлекшись на немые угрозы, спотыкается и выпускает из рук гроб.
