очень странно.
— Почему это странно?
Он закатывает глаза.
— Ты уверена, что с тобой все нормально?
Я пожимаю плечами. Если рассказать Джеку о ночной вылазке на озеро, о том, как птица повторяла все мои движения, а ветер подхватил меня и поднял в воздух, он точно решит, что я сошла с ума.
Мы заезжаем в школу. Джек сразу выскакивает из машины.
— Позвони мне, если что-то изменится, — просит он, захлопывает дверцу и влетает в школьные ворота.
Мама оборачивается и внимательно смотрит на меня. Достает травинку у меня из волос.
— А тебя давай-ка мы лучше отвезем домой, — говорит она.
Этой ночью мне снится, что я на озере. Только на этот раз Гарри надел крылья сам. Он сильно и ритмично машет ими и бежит рядом с лебедем. Я смотрю, как он убегает от меня по тропинке. Мне хочется побежать за ним, но я не могу. Я сижу в его инвалидном кресле и не могу даже ногой пошевелить. Ступни Гарри отрываются от земли. Он взлетает. Поднимается в небо. Все выше и выше. Он не отстает от лебедя, так же вытягивает шею. Я подаюсь как можно дальше вперед и слежу за его все уменьшающейся фигуркой. В груди что-то отзывается болью. Но я все равно не свожу с него глаз. Боюсь, что, если перестану смотреть, он просто исчезнет. Мне страшно, что я никогда его больше не увижу.
Когда я просыпаюсь, мама разговаривает по телефону. Я сажусь на верхней ступеньке лестницы и прислушиваюсь. Попрощавшись, мама некоторое время стоит неподвижно, с закрытыми глазами, прислонившись головой к стене. Я спускаюсь по лестнице и встаю рядом с ней. Она берет меня за руку.
— Папе не очень хорошо, — осторожно говорит она. — Температура так и не спадает, к тому же у него появились отеки.
— И что это значит?
— Врачи не уверены. Или его организм отторгает клапан, или… у него какая-то инфекция.
Я тоже на секунду закрываю глаза.
— Как у бабушки?
Мама крепче сжимает мне руку.
— Не знаю, Айла. Они ничего мне не говорят.
— Ты расскажешь дедушке?
— Не знаю.
Задумавшись, мы так и стоим в коридоре. К горлу подкатывает тошнота. Когда бабушка чем-то заразилась в больнице, ее состояние быстро ухудшилось. И вскоре она умерла.
— Как же он ее подхватил? — шепчу я.
Я чуть не рассказываю маме о крыльях, о том, как я ходила с Гарри на озеро и как упала в воду. Может быть, папе стало хуже из-за меня? Вдруг он заболел потому, что я занесла ему грязь и травинки, когда приходила навестить? Но мама только глубоко вздыхает:
— Кто знает, малышка… Сегодня возьмут анализы.
Я медленно сглатываю.
— С ним все будет хорошо?
— Конечно, — кивает она. — Пока ничего серьезного, просто врачи решили, что нам нужно об этом знать.
Мама все равно везет нас в школу.
— Нет никакого смысла просто сидеть и волноваться, — говорит она и смотрит на меня в зеркало заднего вида. — И ты уже достаточно пропустила. Если ему станет хуже, я позвоню вам на мобильный.
На коленях у меня лежит моя летательная модель, ужасно грязная. Миссис Дайвер хотела, чтобы сегодня мы показали, что у нас получается, но мои крылья все в пятнах после вчерашнего. Я провожу рукой по перьям, пытаюсь хоть немного счистить присохшую грязь. Они совсем не похожи на ту прекрасную модель, которую мы с дедушкой смастерили в сарае.
У школьных ворот Джек на секунду останавливается.
— В обеденный перерыв я буду на футбольном поле. Ну, если мама позвонит.
И он бежит навстречу своим приятелям, которые уже ждут внутри. Лора тоже там. Джек что-то говорит ей, потом обнимает рукой за плечи, и они уходят. Оглянувшись, он смотрит на меня, поднимает руку с часами повыше и машет ею в воздухе.
— Ты опаздываешь!
Меня никто не ждет в воротах. Даже Софи, хотя я рассказала ей, что с папой. Я снова жалею о том, что Саскии нет рядом. Она бы ни за что не позволила мне идти в одиночестве. Я тащусь позади приятелей Гарри; мне так хочется стать частью их компании. Всегда кажется, что они очень близки, настоящая команда. На секунду мне становится очень завидно, но потом я замечаю, с каким выражением Рав и Дино смотрят на мою модель. Они склоняются друг к другу и явно отпускают какие-то шуточки. И тут Кроуви хлопает Дино по затылку.
— Она же рядом, — шипит он.
Он поворачивается ко мне, чтобы понять, слышала ли я то, что сказал сейчас Дино. Пробегает глазами по моему лицу. Я чувствую, что краснею. Опускаю голову и смотрю вниз, на его желтые кроссовки. Когда я снова поднимаю взгляд, то вижу, как Кроуви хмурится, рассматривая крылья у меня в руках.
— Джек рассказал мне, что там у вас творится, — говорит он. — Ты нормально? В смысле папы и этого всего?
Я киваю:
— Да, все окей.
Мне хочется сказать что-нибудь такое, что заставит Кроуви еще постоять тут, передо мной, пока Джек и все остальные расходятся по кабинетам. Секунду я сомневаюсь, не рассказать ли о лебеде, о том, как я бегала вокруг озера и как ветер поднял меня в воздух. Но это безумие. Я просто хочу, чтобы Кроуви постоял, поболтал со мной и посмотрел на меня так же, как смотрит Гарри.
Но он этого не делает — лишь слегка кивает и уходит со всей остальной компанией, направляясь в кабинет английского.
Я одна иду на урок рисования. Миссис Дайвер видит, что я пришла, и отводит меня в сторону.
— Ты сможешь рассказать сегодня о своем проекте?
Я приподнимаю грязные крылья.
— Он еще не закончен.
— Ого, ты уже сделала модель, — она улыбается. — Какая она огромная! — Она хмурится, пытаясь понять, что это такое, и добавляет: — Просто расскажи нам, что это будет, этого достаточно.
Я сажусь рядом с Софи и слушаю, как другие говорят о своих работах. Большинство делает очень простые модели. Мэтт, например, сооружает что-то вроде парашюта: он хочет обклеить тканью коробку для салфеток и прицепить снизу корзину. Ни у кого нет настолько сложной модели, как у меня; ничто даже близко с ней не стоит. И никто еще не закончил.
Каждый доклад длится совсем недолго, и вскоре я остаюсь единственной в классе, кто еще ничего не сказал. Миссис Дайвер смотрит
