что вернуться домой, но теперь мне нужно остаться. Ради НАСА.
Ради Леона.
Ради себя самого.
Через месяц (черт возьми, уже через неделю!) мы с Леоном можем оказаться на расстоянии сотен миль друг от друга. И я понимаю: невзирая ни на что, мне нужно снова его увидеть. Я звоню ему, но опять попадаю на голосовую почту. Тогда я набираю Кэт, и она сразу берет трубку.
– Привет, Кэл. – Она делает паузу. – Ты в порядке?
Я прокручиваю в голове варианты возможных ответов. Я в порядке. Да, в порядке. Не беспокойся обо мне. Но… нет, на самом деле все плохо. На сей раз я должен честно в этом признаться.
– Нет. Не совсем. Как Леон? Мне очень нужно с ним поговорить.
– Он… тоже не очень хорошо себя чувствует. Но я спрошу, не захочет ли он с тобой пообщаться.
– Просто скажи ему, что я приеду через несколько минут, мы можем вместе прогуляться и поговорить. Если он не захочет выходить, я пойму. И еще скажи ему, что… – «Я люблю его», – мысленно заканчиваю я фразу. Но пусть это останется между нами. – Неважно. Просто передай ему мою просьбу, хорошо?
– Хорошо. Надеюсь, он согласится.
Я улыбаюсь.
– Я тоже.
Стоя перед гардеробом, я впервые за несколько дней ощущаю прилив возбуждения, заставляющий кровь бурлить в венах. Стараюсь подобрать одежду так, чтобы выглядеть просто, но со вкусом. При этом чтобы не было видно, будто я старался как-то особенно приодеться… поэтому шляпа под Джона Майера точно отпадает. Хьюстон к этому все еще не готов, увы.
В итоге я надеваю серые джинсы с коричневыми «чукками» [31] и красную клетчатую рубашку. Глядя в зеркало, я вижу, как по моему лицу расплывается улыбка. Боже, как же я по ней скучал!
Шагаю по улице. Миную дом за домом, и дыхание становится тяжелее. Грудь начинает ныть. Когда я прохожу мимо фонарного столба, у которого мы встретились с Леоном после смерти Бэннона, то вновь не могу удержаться от плача.
Жара и слезы дружно высасывают всю влагу из моего тела. Я чувствую головокружение. Правда, слабое. Решив не придумывать ничего оригинального, я присаживаюсь на бордюр возле водостока.
Внезапно до меня доходит, что я больше не один. Поднимая глаза, ожидаю увидеть Леона, надеюсь, что он поможет мне взять себя в руки.
Но это оказывается Кэт.
– Привет, – здоровается она.
– Хм, привет. Извини.
Я прошу прощения за свою слабость, но никакие извинения не способны выразить, о чем я на самом деле сожалею.
– Я иду к твоей маме на урок программирования. – Кэт присаживается рядом со мной и кладет руку мне на плечо.
Я недоверчиво прищуриваюсь.
– Урок программирования? Мамы сейчас нет дома – кажется, она гуляет в парке или что-то в этом роде. У нас выдался довольно напряженный вечер.
– Ладно, хорошо. На самом деле я пришла проверить, как ты, поскольку ты мой друг. – Она протягивает мне руку. – Давай, пойдем прогуляемся.
Каким-то чудом я нахожу в себе силы встать. Кэт берет меня за руку, и мы в ногу идем по улице.
– Я не собираюсь бросать Леона, – наконец произношу я. – По крайней мере, если это будет зависеть от меня.
– Я знаю. И он, я думаю, тоже. Брат попросил, чтобы я передала тебе – он еще не готов, что бы это ни значило. Но Леон любит тебя.
Я шмыгаю носом.
– Это он тоже попросил передать?
Она качает головой, поэтому я зажмуриваюсь, мысленно умоляя себя не расплакаться.
– Нет, но это же очевидно. Послушай, я не уверена, как и что тебе сказать, но психолог учил Леона быть самодостаточным: например, не оглядываться на настроение других, чтобы определить, счастлив он сам или нет. И кажется, тебе придется задать себе тот же вопрос, прежде чем ты снова увидишь моего брата.
– Я не… – Прикусываю язык, поскольку вдруг понимаю: именно так все и происходит. Я злюсь, когда злятся мои родители. Я счастлив, когда счастлив Леон. Я беру на себя проблемы остальных.
– Думаю, это легче сказать, чем сделать, – улыбаюсь я, и Кэт тоже расплывается в улыбке. – Видишь?
Мы хохочем, и я присаживаюсь на обочину возле своего дома. Похлопав по тротуару рядом с собой, я приглашаю Кэт присоединиться.
– Я тоже его люблю, – признаюсь я. – Хотя еще не говорил ему об этом и не хочу, чтобы ты передавала Леону, но… это правда.
– Хорошо! Тогда я надеюсь, что ты по-быстрому разберешься со всем этим дерьмом и мы сможем снова тусоваться вместе.
– Это вряд ли, если нас всех отсюда выпрут.
– Если бы НАСА не считало все происходящее каким-то реалити-шоу, они бы не позволили такому случиться. – Она сжимает кулаки. – Гребаные «Стар-Вотч»!
– Гребаные «Стар-Вотч», да. – Я на мгновение замолкаю, и тут меня осеняет. Я быстро встаю и помогаю подняться Кэт. Когда пазл окончательно складывается, меня словно пронзает электрический разряд. – Вообще-то у меня есть одна идея.
«ПАДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ»Сезон 2, интернет-контент
ПРЯМОЙ ЭФИР. Смотрите в 13:15 прямую трансляцию интервью с членом палаты представителей США Халимой Али, которая обсудит с нами предложенный ею закон о прекращении государственного финансирования проекта «Орфей».
– Добрый день. Я Джош Фэрроу, ведущий «Падающих звезд», и для меня большая честь поприветствовать члена палаты представителей США Халиму Али из Мэриленда. Вы, возможно, помните ее как наиболее ярого противника выделения правительством средств для НАСА. Конгрессмен Али, рад, что вы сегодня с нами в студии.
– Спасибо за приглашение. Признаюсь, я была немного удивлена тому, что Джош Фэрроу захотел взять у меня интервью.
– Нам нравится освещать различные стороны этого проекта, и сейчас в новостях все чаще мелькает одна из них, которую мы ранее особо не затрагивали. Все хотят знать: как вы думаете, правительство заблокирует выделение средств для проекта «Орфей»?
– Очень на это надеюсь. Я не хочу показаться грубой – конечно, мне ясны последствия подобного решения, но эти деньги можно направить на гораздо более важные проекты.
– Конгрессмен, вы считаете, что космические путешествия не имеют серьезного значения?
– Я думаю, что все виды научных исследований крайне важны. Благодаря им мы достигли тех вершин, на которых сегодня находимся. Но мои избиратели не верят в то, что НАСА сможет разумно распорядиться этими средствами. Они уже не раз демонстрировали свою некомпетентность. Я очень беспокоюсь – извините, что так прямо говорю об этом, – что отправка шести самых ярких граждан Америки на Марс может закончиться очередной катастрофой.
– Как вы могли заметить, ранее мы общались с представителем компании «Джет-Экс». Что вы думаете о космических проектах, финансируемых частными инвесторами? Это вас беспокоит меньше?
– Я никогда не перестану думать о том, что эти деньги могли бы пойти на что-то более важное. В Америке разрушается инфраструктура, а мы пытаемся построить базу на Марсе? Образование страдает от скудного финансирования; судебной системе тоже не хватает денег. И я клянусь, это не личная месть, но кто-то должен в данной ситуации сыграть роль адвоката дьявола. Кто-то должен бросить вызов богатым идеалистам
