Джона Майера, к виду которой Хьюстон по-прежнему совершенно не готов.
Но зато готов я.
Кэт открывает дверь и, не сдержавшись, хихикает, оценив мой прикид.
– Так, стоп, – ворчу я. – Не надо шуток про шляпы. Это просто мода.
– Я так рада, что ты наконец ее надел. А то уже решила, вдруг ты оставил ее в Бруклине – она часто мелькала в твоих стримах.
Она делает паузу.
– И кстати, твоя мама не прописывала в твоем приложении никакого нового кода?
– Да, прописала, и он туда идеально встроился. Я юзал приложение весь день – им теперь очень легко пользоваться, спасибо тебе за помощь.
Кэт снисходительно пожимает плечами.
– Я просто хотела помочь.
– Так… могу я поговорить с Леоном? В смысле, если он захочет меня увидеть.
– Кэл. – Она кладет руки мне на плечи. – Он заставил меня посетить гаражную распродажу, чтобы подыскать тебе какую-нибудь кассету. Конечно, мой брат хочет тебя видеть.
– Хм, а мне сказали, будто он нашел ее у вас в подвале.
– Пришлось соврать, ведь признание в том, что Леон поперся ради тебя на распродажу, звучит несколько жалко.
На радостях я обнимаю Кэт, и ей приходится уворачиваться от широких полей моей шляпы. Большим пальцем она указывает на раздвижную дверь позади себя, через которую я проскользнул во двор той ночью, когда мне впервые удалось поговорить с Леоном наедине.
Изумительно.
Трава шелестит под моими ногами, когда я заворачиваю за угол дома. Леон смотрит на звезды и краешек луны, что виден с этой точки. Я залезаю в сумку и достаю бутылку шампанского, которую стащил из родительского бара. Когда из нее с хлопком вылетает пробка, взгляд Леона встречается с моим.
– Что мы празднуем? – спокойно спрашивает он.
– Нашу встречу, – отвечаю я с улыбкой. – Ладно, это прозвучало глупо. Как насчет того, что… я всего лишь за день умудрился экспромтом записать часовое видео и даже в итоге не помер?
– Кэт рассказала мне о твоем плане. – Он криво улыбается мне, и я присаживаюсь рядом. – Он… действительно здоровский. Думаю, его стоит отпраздновать.
– Ну, тогда поехали. Твое здоровье.
Я подношу бутылку ко рту и делаю глоток кисловатой пены.
– О, и спасибо за кассету, – произношу я, вытирая губы ладонью. – Я понятия не имел, что у твоей мамы такой хороший музыкальный вкус.
Леон нервно хихикает.
– Да, то есть не за что. Думаю, маме нравится эта группа, но она, наверное, сама забыла, что у нас завалялась их кассета. Ну, в подвале.
Что ж, я делаю вид, будто поверил его невинному вранью. Лунное сияние смешивается с льющимся от крыльца светом и на мгновение слепит глаза. Я делаю еще один глоток и передаю Леону бутылку.
– Думаю, Кэт скоро разрушит нашу идиллию, – говорю я. – Но я все равно хочу тебе кое-что показать.
Вытащив телефон, я открываю приложение и обнаруживаю, что пятьсот тысяч человек ждут, когда же я начну свой стрим. Только представьте себе – полмиллиона человек пялятся в пустой экран. Это хороший знак, но посмотрим, надолго ли они со мной останутся.
– Не хочешь попасть в кадр? – ехидно спрашиваю я, и Леон так быстро дергается в сторону, что едва не падает со стула. – Да ладно, я пошутил.
Я включаю камеру, и адреналин мощной волной разливается по венам. Все под контролем, успокаиваю я себя. Пускай остальное мне неподвластно, но это-то я точно могу контролировать. Так что я делаю глубокий вдох и выхожу в прямой эфир:
– Меня зовут Кэл, и я не могу поверить, что со мной сейчас на связи так много зрителей. Если мы будем продолжать в том же духе, то, вероятно, обойдем по количеству просмотров всю аудиторию недавнего эпизода «Стар-Вотч». Кстати, раз уж речь зашла о «Стар-Вотч», я бы хотел начать с извинений. – Я пересаживаюсь в кресло, чтобы наблюдать за Леоном поверх телефона. – Я действительно разрываюсь надвое. Вся моя жизнь была связана с Бруклином, и я всегда считал, что мое будущее – в Нью-Йорке. Я по-прежнему хочу туда вернуться, но здесь мне тоже очень нравится. И пускай когда-нибудь я получу стажировку, работу или еще что-то подобное, я все равно не перестану использовать «Флэш-Фэйм». Никогда не буду размещать в своем аккаунте рекламу. Некоторые из вас поддерживали меня с самого начала, и я надеюсь, что вы не отвернетесь из-за одной ошибочной, вырванной из контекста фразы, мелькнувшей в «Падающих звездах». Мне правда очень жаль.
Как вы, наверное, догадались, я был потрясен тем репортажем. Миссия «Орфей-5» висит на волоске – интерес к ней, увы, ослабевает. Произошли две серьезные неудачи: мы потеряли в авиакатастрофе одного из наших лучших астронавтов и лишились крайне важного спутника. Сейчас нам больше, чем когда-либо, необходимо, чтобы люди распространяли в интернете информацию о подлинном положении дел. Важно, чтобы все знали, что происходит на самом деле.
В течение следующего часа вы увидите интервью с разными астронавтами, учеными, инженерами и другими членами команды НАСА. Они расскажут вам о своей работе. Объяснят, почему проект «Орфей-5» так важен. Почему мы не можем сейчас от него отказаться. Я надеюсь, что вы ко мне прислушаетесь и поделитесь этим видео со всеми, с кем только сможете.
Я делаю глубокий вдох, избавляясь от обуревающих меня дурных предчувствий.
– Спасибо, что подписаны на меня, – произношу я и обращаюсь к Америке с последней просьбой.
Глава 26
– Привет, меня зовут Брендан. Вы все видели мой последний ролик, где я рассказывал вам о грязи. На самом деле уже почти миллион человек посмотрели, как я воодушевленно вещаю о грязи. Этот предмет всегда меня привлекал, так что простите, я пристрастен.
Я изучал химическую инженерию в Дейтонском университете, а вскоре после этого начал работать с НАСА. Мне сложно объяснить, почему эта миссия так важна. Это все равно что спросить меня: «Эй, а в чем важность гравитации?» Корни вопроса уходят в историю других планет. Далеких и близких. Мы не знаем, какая жизнь была раньше на Марсе и была ли вообще, но нам точно известно, что Марс, условно говоря, омывает вода. Мы знаем, что планета изобилует различными органическими веществами. Что же могло пойти на Марсе не так? Как и когда он превратился в такую пустыню?
Я исследую лишь небольшой кусочек в общей головоломке. У нас есть ученые, которые изучают погодные условия на Марсе, те, кто пытается выяснить, какие растения имеют шанс вырасти на его почве. А еще есть биохимики, которые будут брать пробы воздуха, и исследователи, которые постараются обеспечить нас наилучшими фотографиями этого места.
В любом случае, – продолжает Брендан, – я надеюсь, что вы разделяете мой энтузиазм. Мне повезло, я получил работу своей мечты, и мне не хочется ее терять. Нам предстоит еще так много сделать.
Пока он продолжает свой рассказ, я поглядываю на Леона. Его глаза мерцают, и легкая улыбка играет в уголках губ.
– Думаешь, сработает? – спрашивает он между глотками шампанского. – Типа реально сработает?
– Да кто знает, – хмыкаю я. – Это всего лишь малость, но
