у нее стояло: ветер в уши. Может быть, она хотела дать мне понять, что это совершенно неприемлемо – просто так вдруг дуть кому-то в ухо. Вот уж действительно…
1680
В эти дни Гельмут чувствовал себя неважно. Кроме Ульриха, навестить его приходили и другие соседи. Он сильно сдал, его состояние с каждым днем ухудшалось – я такого еще никогда не видела. Хрипы при дыхании теперь не прекращались, он стал забывчив, в руках и ногах едва были силы, лицо совсем осунулось. Мне пришлось долго уговаривать его, чтобы он согласился позвать врача. Хотя Ханнес был уже на пенсии – ему было почти восемьдесят – он опекал стариков в деревеньке. Город располагался внизу в долине, и такой долгий путь многим был уже не по силам.
Он изучил медицинские заключения, рентгеновские снимки Гельмута и осмотрел его.
– Ты все подготовил? – спросил Ханнес.
– Да, – кивнул Гельмут.
– Я тебе морфин выписал.
– Я же тогда соображать совсем не буду.
– Глупости. У тебя же сильные боли. Это поможет. Кроме того, это смягчит приступы удушья, будет легче дышать. Пусть твоя спутница съездит в аптеку и заберет его. Или я закажу его себе в приемную, а она зайдет заберет.
– Давай лучше так сделаем.
– Хорошо.
Врач взял руку Гельмута, прикрыл ее сверху ладонью. Так они стояли друг против друга, и мне вдруг стало ясно – это прощание. У меня комок встал в горле, сердце заколотилось. Я почувствовала, что мне надо выйти, уйти, убежать куда-нибудь прочь.
Я попятилась, у меня закружилась голова. По стенке на ощупь я выбралась наружу и выбежала на дорогу. Джуди за мной по пятам.
Что я здесь делаю? Зачем я здесь? Никто меня не спросил, хочу ли я. Я и сама себя об этом не спрашивала. До меня только что дошло, что я наблюдаю, как Гельмут умирает. Может быть, мне придется стать свидетелем его последнего вздоха.
«Я его даже не знаю», – выдохнула я и согнулась, опершись руками о колени.
Сердце колотилось, я дрожала и ждала, когда это пройдет. Я не хотела смотреть, как он умирает. Я даже не знала, что в таких случаях делается, как себя вести, что ему понадобится и что я здесь вообще делаю. Я же не сиделка. Все это мне было слишком.
Ханнес вышел из дома, подошел и присел возле меня на корточки: так, чтобы глазами быть на одном уровне со мной.
– Вы как? Ничего? – спросил он.
Я покачала головой. Он взял мою руку и потрогал пульс.
– Надо же, сердечко у вас разогналось на полную катушку, – мягко отметил он.
– Я… все это, я не могу. Я же даже не знаю Гельмута. А теперь он умирает.
– Да. Он мне немного рассказал, при каких обстоятельствах вы познакомились. Вам, полагаю, все это очень странно.
– Еще как, – мое дыхание успокаивалось, и сердце стало биться равномернее.
– Отчего вам страшно?
– Прежде всего… – я поднялась. Он тоже встал, что у него получилось значительно тяжелее. – Я не знаю, что мне теперь делать. Я же не могу здесь оставаться. Но и оставить его одного я тоже не могу!
– Вы вовсе не обязаны оставаться. Здесь есть люди, которые смогут позаботиться о нем.
– А собака, и вообще. Я… А сколько… Как вы думаете, сколько Гельмуту осталось?
Ханнес помассировал себе рукой плечо, глядя на горную цепь перед нами.
– Хм, думаю… пару дней.
– Что? – я практически закричала на него. – Но ведь так быстро не умирают. Почему он не идет в больницу?
– Он не хочет умирать в больнице. Мало кто хочет умереть в больнице. И я это понимаю.
– Но там за ним был бы уход. И, может быть, его приемные дети захотят быть рядом.
– Это его решение. Тут его не переубедить, да и не надо. Его болезнь, состояние сильно ухудшилось, последняя стадия. Мне, честно говоря, вообще непонятно, как он эту поездку вместе с вами выдержал. Без вас, вероятно, это было бы невозможно. Слишком много он взял на себя.
– Я не знаю, что делать.
– И это решение тоже в ваших руках. Никого не слушайте. Вы можете отправиться домой и заняться своей собственной жизнью. Это будет правильно. Или вы можете остаться с ним. И это тоже будет правильно.
– Я не могу. Не могу остаться здесь.
– Ну и ладно.
Я закрыла лицо руками, как будто так можно было спрятаться от мира.
– Можно, я только еще за морфином для него приду? Когда его привезут?
– Я сейчас сделаю заказ. Сегодня вечером можно будет забрать.
– Хорошо. Как я вас найду?
Он повернулся в сторону дороги.
– Пойдете вниз по этой дороге до самого конца, где деревня заканчивается. Четвертый дом по левую сторону: дом с красными воротами и с медицинской эмблемой на фасаде.
Он вытащил из портмоне пожелтевшую от времени карточку с номером своего телефона.
– Все еще с собой ношу, – он задумчиво посмотрел на карточку и протянул
