она обратит внимание?
– Вряд ли. И там наверняка будет столпотворение. Мне повезет, если я смогу пожать ей руку, но не больше.
Столпотворения там не было, но приемная посольства была плотно набита журналистами, и Руби почти никого из них не знала. Конечно, она же проработала в «Америкен» всего несколько месяцев до своего отъезда в Лондон, а с тех пор не общалась с другими журналистами за пределами ее малого круга контактов. Если не считать обеда с Дэном Мазуром, она с другими американцами не сталкивалась, разве что в прямом смысле этого слова во время пресс-подходов.
Сегодня все они были сама воспитанность, все они старались изо всех сил, чтобы выглядеть ответственными и серьезными. Но это никак не отменяло того факта, что почти любой из них столкнул бы любимую бабушку с платформы под поезд метро за возможность услышать вживую ответ на свой вопрос от миссис Рузвельт.
В дальнем конце приемной открылась дверь, и суета, последовавшая за этим, послужила более чем достаточным доказательством появления первой леди. Вперед вышла стайка помощников, кто-то в гражданской одежде, кто-то в форме Красного Креста. Они выстроили приглашенных в длинную очередь, растянувшуюся почти на всю длину помещения. Иначе миссис Рузвельт рисковала быть раздавленной в приемной посольства.
Руби оказалась в конце очереди – наглости или отчаяния, чтобы втиснуться в начало, ей не хватило, и теперь, когда тикали секунды, она начала беспокоиться, что миссис Рузвельт или ее помощники решат: всё, достаточно, и ей пора спешить на следующее мероприятие.
Но наконец эта выдающаяся женщина оказалась перед Руби; она была гораздо выше, чем представляла себе Руби, в том же самом невзрачном наряде, в котором появлялась повсюду, с огромной горжеткой из лисьего меха на шее и в ужасной круглой шляпке из темного велюра, которая сидела у нее на макушке, как очень морщинистый блинчик. И миссис Рузвельт пожимала ей руку, руку девочки, которая не имела права находиться с ней в одном помещении, не говоря уже о том, чтобы пожимать руку самой знаменитой женщине в США. И Руби представилась первой леди:
– Руби Саттон, мадам, я корреспондент лондонского журнала «Пикчер Уикли».
– Рада с вами познакомиться, мисс Саттон, – сказала миссис Рузвельт, на ее доброжелательном лице появилась улыбка.
Люди постоянно говорили о ее наружности – она и впрямь была далеко не красавицей, пока на ее лице не появлялась улыбка. Улыбка у нее была такая теплая, такая абсолютно искренняя, что у Руби возникло ощущение, что первая леди и в самом деле рада знакомству с ней. Словно это мгновение контакта между ними двумя было апогеем дня миссис Рузвельт.
Следующий человек в очереди был одарен такой же, не менее искренней улыбкой, а за ним и следующий, пока первая леди не обошла всех, и самые смелые из приглашенных не окружили ее, и вскоре Руби могла видеть только вершину ее ужасной шляпки.
В такой толпе у нее не было шанса подойти поближе или хотя бы услышать, что говорит миссис Рузвельт, а уж о том, чтобы задать ей вопрос, и речи быть не могло. И еще это означало, что возможность поговорить с первой леди у Руби и остальных гостей появится лишь в буфете. Еда была не ахти какая, всего лишь сандвичи с солониной и маринованные овощи, но ей этого должно было хватить на весь день.
Она оглядела гостей, но Дэна Мазура среди них не увидела. Насколько она знала, он все еще находился в Лондоне. Может быть, он решил, что ленч с первой леди, а не с самим президентом, не стоит его внимания. Может быть, он заблудился по дороге на Гросвенор-сквер. Последняя мысль вызвала у нее улыбку, которая тут же исчезла, когда Руби посмотрела на часы, – они показывали двенадцать пятнадцать, а в двенадцать тридцать она должна была быть на пресс-конференции для английских журналистов, которую проводила все та же миссис Рузвельт.
Она пока еще не опаздывала, потому что почетная гостья все еще стояла в дальнем конце приемной. У нее оставалось время, при условии, конечно, что пресс-конференция не будет проводиться за тысячу миль отсюда. В отличие от первой леди, Руби нужно было добираться к месту пресс-конференции на метро или автобусом.
Руби поставила свою тарелку на опустевший столик и выбежала в коридор. Она покопалась в сумочке, но так и не нашла программку, полученную на этой неделе, с адресом, где будет проходить пресс-конференция. Вчера программка была здесь, что же могло с ней случиться за это время?
Программки нигде не было. Нужно позвонить в офис, может быть, она лежит где-то у нее на столе. Если нет, тогда, возможно, она оставила ее у себя в комнате, вот только Ванесса сейчас, вероятно, в больнице со своей волонтерской миссией, а Джесси такая тугоухая, она слышит звонок телефона, только если стоит рядом.
– Черт, черт, черт, – пробормотала она, борясь с искушением зашвырнуть куда подальше свою сумочку с ее неполноценным содержимым. – И именно в этот день…
– Я могу вам чем-нибудь помочь? – раздался приятный голос. Руби повернулась и увидела подходившую к ней группу женщин, две из них в форме Красного Креста, одна – в гражданском.
– Простите, бога ради, – сказала Руби, глуповато улыбаясь. – Я должна быть на пресс-конференции миссис Рузвельт, она вот-вот должна начаться, но я потеряла программку с адресом. Убить себя готова.
– Но разве эта пресс-конференция не для британских журналистов? – спросила приветливым голосом одна из женщин в форме Красного Креста.
– Да, для британских, но я работаю в английском «Пикчер Уикли». Так что я, можно сказать, едина в двух лицах.
Женщина в гражданской одежде, лицо которой было смутно знакомо Руби, оторвала взгляд от ежедневника и сказала:
– Вы можете пойти со мной. – Она протянула руку Руби: – Меня зовут Мальвина Томпсон.
– Вот спасибо, мисс Томпсон, – пробормотала Руби – теперь она поняла, почему это лицо показалось ей знакомым. – Такая любезность с вашей стороны.
Мисс Томпсон. Томми Томпсон. Личный секретарь миссис Рузвельт, пресс-секретарь, первый помощник – и все это одна очень деятельная персона. Мисс Томпсон, которая только что предложила Руби подвезти ее по городу.
– Меня это нисколько не затруднит – мы все туда направляемся. Эти дамы посадят вас в машину, а я скоро приду.
Руби покорно последовала за женщинами в форме на парковку у посольства, где ждала огромная черная машина. Ее охраняли два весьма серьезного вида солдата.
– Не могу пропустить вас дальше, мисс.
– Все в порядке, рядовой Данн, – сказала одна из женщин в форме Красного Креста. – Мисс Томпсон обещала ее подвезти.
– Понятно. Нам нужно увидеть ваше удостоверение, мисс.
Руби снова
