едва справляясь с охватившими его чувствами. Эбби бросилась доктору в объятия, плача и шепча:
– Спасибо. Спасибо. У нас получилось. Получилось. Мы спасли его. У нас получилось.
Мистер Харрис поднял глаза вверх, пытаясь сдержать подступившие слёзы. Сжимая в объятиях этих настрадавшихся, измученных, брошенных всеми детей, ему казалось, что сердце его сейчас остановится. Впервые за много лет он ощутил душевное тепло и чувства затопили его с головой, и чтобы не разрыдаться вместе с ними, он севшим, дрожащим от эмоций голосом сказал:
– Ну хватит, хватит уже. Развели сырость. А ещё будущие родители, называется. Хотите, чтобы ваш сын родился плаксой?
Двейн и Эбби одновременно подняли на него красные от слёз глаза.
– Сын? – спросил парень, – А откуда Вы знаете, что будет сын?
– Ну… – доктор выдержал паузу, – этот малый столько продержался и выжил вопреки всему, что если с таким характером родится девочка, то вы мои дорогие пропали. Хотя, – он обернулся на звук удалявшегося экипажа, – если она пойдёт в свою прабабку, то я уже ничему не удивлюсь, – он рассмеялся, сгребая их в свои объятия, и впервые за последние несколько дней счастливо вдохнув полной грудью. Эбби с Веем тоже засмеялись сквозь вновь подступившие слёзы.
– Ну всё. Пошли уже отсюда, – и поймав на себе две пары удивлённых глаз, продолжил, – Отдохнёте у меня, а потом поедем оформлять ваше наследство. Я же обещал помочь. Как вы думаете? Заслужил я несколько недель отдыха за пятнадцать лет практики?
Он подставил своё плечо Двейну. Парень с благодарностью опёрся на него, чувствуя, что силы его уже на исходе, и заковылял в сторону экипажа. Перехватив встревоженный взгляд девушки, доктор сказал:
– Надо будет тебя подлатать, что-то ты совсем расклеился. Не всё же время мы тебя будем на себе таскать.
– Я могу и сам, – обиженно пробурчал себе под нос Двейн, сделав попытку освободиться.
– Ладно, иди уже, герой, – доктор ласково потрепал его по волосам.
В ответ Двейн вымученно улыбнулся, молча ткнувшись в его плечо, выражая свою признательность.
***
Уезжая, Бетси зачем-то обернулась. Ведь знала, что не стоит этого делать, но не смогла устоять. Она увидела, как Джастин сжимал в своих объятиях эту непутёвую молодёжь. А они жались к нему, как маленькие дети, ища защиты и утешения.
«Кто он им? Только ли пережитые отчаяние, горе и страх толкнули их в его объятия? Или? Чем он заслужил это? Как тоже прожив жизнь, полную боли и отчаяния, он заслужил сейчас любовь и уважение этих двоих? Чем она хуже?» Последняя мысль застала её врасплох. «Да о чём я вообще? Не нужны мне все эти сопли и лишние проблемы. Или всё-таки нужны?»
Бетси не могла понять, что с ней сейчас творилось. Отчего так болело и ныло в груди? Почему ей было так плохо сейчас? И вдруг простая мысль возникла в её голове, расставив всё наконец по своим местам и заставив её разрыдаться: «Как бы я хотела сейчас стоять вместе с ними, обнявшись, утешая и ища утешения себе».
Бетси впервые за последние два десятка лет рыдала в голос, позволяя наконец своей душе очиститься и переродиться, оставив позади все страхи, тревоги, ненависть и злость, отчаяние и невыносимую боль. Вот только пожалеть и утешить её сейчас было некому. «Проклятый характер… проклятый….»
***
Двейн устало откинулся на спинку сиденья в экипаже и закрыл глаза. Его всё ещё била нервная дрожь и он никак не мог успокоиться. Эбби прижалась к его груди, слушая гулкие удары сердца. Она тоже всё ещё не могла поверить в то, что он наконец был рядом.
Двейн вдруг неожиданно выпрямился и начал сосредоточенно перебирать складки её платья. Эбби с недоумением и тревогой смотрела на него во все глаза. Не обращая на неё внимания, парень продолжал что-то нащупывать сквозь ткань, а потом облегчённо выдохнув, запустил руку в потайной карман её платья и что-то вытащил из него. Девушка, ничего не понимая, растерянно смотрела на него. Вей разжал руку и Эбби узнала кружевной платок. Она уже знала, что в нём, и прикрыв рот рукой, подняла на него полные слёз глаза и выдохнула:
– Я думала, что потеряла её тогда.
Двейн приоткрыл платок и молча протянул ей шпильку. Побледневшая девушка прошептала:
– Если бы только знал, сколько слёз я по ней выплакала. Как жалела, что не смогла сохранить.
Испугавшись её бледности, Вей быстро прошептал:
– Прости, детка. Тогда в тот день я положил её в карман твоего платья, зная, что ты точно его наденешь. А потом забыл про неё. Прости меня, – он нагнулся и поцеловал её ладошку.
Она нежно погладила его по волосам, а Двейн поднял на неё глаза и снова протянул ей свой подарок. Эбби аккуратно взяла шпильку и зажав в руке, прижала к груди. Парень вопросительно посмотрел на неё.
– Если у нас родится дочь, то я хочу передать её ей.
Двейн сгрёб её в охапку, прижимая к себе, и который раз за сегодняшний день поцеловал в макушку, а потом тихо прошептал:
– Эбби, давай пообещаем, что больше никогда не расстанемся. Знаю, что это глупо, но давай сейчас пообещаем друг другу.
– Обещаю, – она подняла на него влюблённые глаза, – Куда я без тебя?
– И я обещаю, что всегда буду рядом, – он нежно коснулся её губ, – и больше тебя никуда не отпущу.
Сидевший напротив них Джастин отвернулся к окну и грустно улыбнулся.
«Господи, какие они всё-таки ещё дети…»
***
Эбби колдовала на кухне. Ну как колдовала? Пыталась. Ей так хотелось приготовить что-нибудь очень вкусное для него, для всех. Но периодически подкатывавшая тошнота от вида некоторых продуктов мешала и отвлекала. Промучившись, Эбби в отчаянии уже была готова попросить о помощи у Адларда. Но тот как назло куда-то запропастился по поручению Джастина.
Доктор занимался Двейном, и девушка не хотела им мешать. Она так истосковалась по нему, но понимая, как он устал и измучился, она и всю эту готовку затеяла, чтобы отвлечься. Но сердце её трепетало и замирало только от одной мысли о нём. Отчаянно хотелось быть рядом, не отходить ни на шаг.
Она окончательно извелась и когда чуть не отрезала себе палец, тяжело вздохнула и наконец, отложила нож в сторону. И как только Эбби решила оставить эту безнадёжную затею, на кухне появился её спаситель. Вернулся Адлард. Быстро оглядев жалкие результаты её «готовки», привычными уверенными движениями засуетился на кухне. Девушка стояла, замерев в нерешительности, не зная, что ей делать. Адлард бросал на неё быстрые взгляды, загадочно как-то по-доброму улыбаясь. Эбби, не понимая в чём причина такого поведения всегда скупого на эмоции слуги, растерялась.
– Будут какие-нибудь пожелания на счёт ужина, Мисс Эбби?
Она тут же оживилась и начала, размахивая руками, рассказывать, что именно она хотела приготовить.
