отношений у них не получилось, а старые стали постепенно разваливаться. Он несколько раз пытался объясниться, но с каждой попыткой они только отдалялись друг от друга. Он очень ценил ее как работника, как человека, и попытался восстановить хотя бы прежние дружеские отношения. Но все его попытки она истолковывала как-то превратно, и все кончилось тем, что однажды она ему положила на стол заявление об увольнении. Он сам не понимал, что тогда на него нашло, но он, молча, не задавая вопросов, подписал заявление, и после ее увольнения они не виделись. Казалось, с тех пор прошло достаточно времени. Казалось, все уже давно должно было забыться. Но в их отношениях осталась какая-то недосказанность. И он все это время мучился от этой недосказанности, чего-то ждал и на что-то надеялся.
– И когда она уезжает? – Андрей Владимирович изобразил скучающее выражение лица.
– Сейчас вспомню. Светка мне ведь говорила. Да, точно. Сегодня и уезжает. Светка еще приглашала меня пойти вместе с ней на вокзал. Ну, чтобы их проводить. Но я отказался, – Олег взглянул на часы. – Поезд у них через полчаса, в принципе мог бы успеть. Да ну их, давай лучше с тобой посидим, пивка попьем.
– Слушай, извини, – стряхивая с колен крошки, Андрей Владимирович начал подниматься с удобного кресла. – Совсем забыл. Мне же надо в одно место. Срочно.
Пожав протянутую ему руку и сделав извинительный жест плечами, мол, ничего не поделаешь, так получилось, он взял со стола, поставленную туда ранее барсетку, и направился к выходу.
«Так. Поезд через полчаса. До вокзала отсюда минут пятнадцать – двадцать быстрым шагом. В принципе запросто можно успеть». Но что-то подсказывало ему, что лучше взять такси, чтобы уж наверняка не опоздать. Когда он успел решить, что обязательно должен ее проводить? Он и сам не понимал. Очевидно, это произошло бессознательно за какие-то мгновения. Только что он безмятежно сидел за столиком кафе, и вот уже несется со всех ног к ближайшей стоянке такси.
Впрыгнув в первую попавшуюся машину, коротко бросил водителю – На вокзал. Водитель – молодой парень, видя, что клиент, по-видимому, денежный и вдобавок торопится, без лишних разговоров повернул ключ зажигания и с пугающим ускорением и визгом шин вырулил со стоянки на проезжую часть.
Езды от центра города до вокзала было от силы минут пять. «Неплохо было бы по дороге заехать купить цветов». Увидев у остановочного павильона цветочную палатку, Андрей Владимирович указал на нее водителю и приказал – Ну-ка, притормози на минутку. Водитель послушно крутанул руль вправо, и машина, скрипнув тормозами, остановилась прямо напротив открытого окошка. Выходя, он, нагнувшись, заглянул в закрывающуюся дверь машины и еще раз заверил шофера – Я мигом, – и хлопнул дверцей.
Продавщица оказалась какой-то нерасторопной, несобранной. Несмотря на свой юный возраст, она была в теле, и двигалась с раздражающей медлительностью, то ли экономя силы, то ли боясь поломать окружающие ее цветы. А все движения у нее были тягучие и плавные, словно у водолаза на дне.
– Девушка, букет цветов сделайте, пожалуйста, – скороговоркой проговорил Андрей Владимирович, просовывая голову в окошко палатки.
– Вам каких цветов? – медленно, и уныло, словно нараспев, поинтересовалась девушка.
– Да все равно, каких, – он торопливо оглядел полки, на которых громоздились пластмассовые вазы с цветами. – Давайте роз, что ли.
– Сколько штук? – девушка продолжала петь.
– Да кто его знает сколько, – начиная раздражаться, он порылся в бумажнике и кинул на прилавок две тысячные купюры. – Давайте на все.
– Какого цвета розы выберите?
– Давайте вот этого, – он указал на огромные темно-красные розы. Бархатистые, полураскрытые бутоны были покрыты маленькими капельками воды.
Продавщица, неторопливо и важно, словно океанский лайнер, отчаливающий от причала, осторожно развернулась, показав Андрею Владимировичу свою великолепную, украшенную желтым металлическим лейблом на белой юбке, корму. Затем, следуя морской терминологии, океанский лайнер сделал крен на нос, то есть девушка нагнулась, в результате чего узкая юбка на ее корме натянулась, словно наполненный штормовым ветром, готовый вот-вот лопнуть парус, отчего Андрею Владимировичу даже сделалось страшно, и он поспешил убрать голову из окошка. Набрав нужное количество цветов, и, затем, с такой же пугающей медлительностью повернувшись лицом к покупателю, девушка-лайнер аккуратно разложила их на прилавке, чтобы еще раз пересчитать. Беззвучно шевеля губами, словно выброшенная на берег рыба, она, не поднимая головы, в перерывах между этими шевелениями, вяло поинтересовалась – Украшать надо?
– Ну, уж украсьте как-нибудь, если это не долго, – Андрей Владимирович взглянул на часы, и, повернувшись к водителю, сделал извиняющееся лицо и постучал по циферблату указательным пальцем, упрашивая его еще немного подождать. Водитель снисходительно кивнул головой, включил радиоприемник, и, закрыв глаза, откинулся на подголовник, словно желая показать, что он никуда не спешит.
Тяжко вздохнув, девушка сгрудила цветы в сторону, и не спеша стала подбирать к ним какую-то зеленую травку, добавлять маленькие беленькие цветочки, прикладывать разных цветов сеточки, ленточки, декоративную оберточную бумагу и прочие подобные прелести. Немного понаблюдав за несуетными движениями продавщицы и оценив, что вся эта процедура может занять минут десять, а то и больше, он немного нервно объявил, – Так, все, спасибо большое. Не надо украшать.
– Что же вы раньше-то думали, я уже и бумагу отрезала, – досадливо не то пропела, не то прогудела девушка-пароход.
– Не волнуйтесь, я доплачу, – «Когда только успела», – подумал Андрей Владимирович, доставая деньги.
Расплатившись, он сгреб все цветы в охапку и с трудом, открыв дверь такси, плюхнулся на переднее сиденье. Водитель, глядя на огромный букет и видя, что не ошибся в финансовой состоятельности клиента, заметно оживился, и чтобы как-то поддержать разговор и может быть снискать расположение пассажира спросил, – Встречаете кого-нибудь, или провожаете?
– Встречаю, – почему-то ответил Андрей Владимирович.
До отправления поезда оставалось минут десять. Александра стояла на перроне, окруженная немногочисленными родными и самыми близкими друзьями, которые собрались, чтобы проводить ее с мужем к новому месту жительства. Все они наперебой что-то рассказывали, шутили, вспоминали забавные случаи, и всячески старались подбодрить друг друга перед расставанием, хотя чувствовалось, что этот отъезд дается непросто и отъезжающим, и провожающим. Выслушивая, сыплющиеся на нее со всех сторон наставления и пожелания, она благодарно улыбалась в ответ своей милой открытой улыбкой, и поминутно оглядывалась по сторонам, словно ожидая разглядеть в толпе провожающих еще чье-нибудь знакомое лицо. На ней были синие потертые джинсы, джинсовая же короткая курточка, обрамленная по краю пояса и манжетов декоративной бахромой, синие с белыми полосками кожаные кроссовки и белая футболка. Ее небесно-голубые глаза светились такой теплотой, а от нее самой исходило такое обаяние, что каждый
