- Надень все это, Або...
В день похорон Сары мать принесла много красивых цветов. Потом она взяла меня за руку, и мы пошли к Або.
Гроб стоял на тахте посредине комнаты. Сара лежала спокойная, какая-то помолодевшая и очень красивая - такой красивой она даже в жизни не была. У гроба стояли Або, его братья, сестра и отец.
- Подойди к ним! - шепнула мама, передавая мне цветы. Сама осталась стоять в дверях.
Я подошел к Або и молча протянул цветы. Он взял их и положил у изголовья матери. Потом подвел меня к отцу и сказал:
- Папа, это Джако.
Отец Або улыбнулся мне, погладил шершавой ладонью по щеке и поцеловал в голову. Не зная, что делать дальше, я вопросительно взглянул на мать. Закрыв лицо платком, она громко плакала.
Мама легла поздно ночью. Отец уже спал. Вернувшись из больницы и не найдя на столе обеда, он заворчал:
- Х-х-хорошее дело! Весь день т-трудишься к-как вол, к-крутишься к-как белка в к-колесе, а тебя и и-накормить некому!
- Я была на похоронах! - тихо проговорила мать.
- Ну-ну и что?
- Ничего. Не мешало бы быть и тебе.
- Я ни с кем там не знаком... Знал одну лишь Сару, и т-т-та умерла. К к-кому бы я и-пошел?
- К Саре.
- К Саре пусть и-пойдет мой враг!
- Смерть не нуждается в знакомстве. Пришел бы, постоял минуту и ушел...
- Р-ради бога, не делай- из ничего т-трагедии. Когда я умру, и-пусть и они не приходят. Б-будем квиты, - деланно улыбнулся отец.
- Не вижу ничего смешного.
- А что мне, г-голодному, делать? П-плакать?
- На голодный желудок легче плачется.
Отец не ответил, прошел в спальню, разделся, лег и заснул...
- Спи, сынок, - сказала мать, укладывая меня в постель, - утром тебе рано вставать.
Я укрылся одеялом. Мать долго еще ходила по комнате. Я не слышал, когда она легла спать.
Я и Або по откосу университетской горы сбежали к речке Верэ. Або бос, на мне же новые туфли, новые штаны, новая белая рубашка, новый пионерский галстук.
- Не надо башмак снимать, - говорит мне Або, - ты садись на мой спина, я тебе через речка взял! Вот так! - И он подставляет спину.
Мы уже в воде.
- А ну давай быстрей! Быстрей! - пришпорил я Або.
Он обиделся и тут же скинул меня прямо в воду. Я моментально промок до самого пояса.
- Пучеглаз, ты что, с ума сошел?!
Я налетел на Або, он толкнул меня, и мы оба упали.
Вода понесла нас вниз.
- Ты знаешь плавать? - спросил Або.
- Нет. А ты?
- Нет.
- Мы утонем? - испугался я.
- Утонем.
Верэ тащит пас все быстрее, и вот уже Мткварп. Течение понесло нас вниз. Куда нас несет?
- Тебе холодно? - спрашивает Або.
- Нет. Вода совсем теплая. Я уже не боюсь!
- Ой, мама больной лежит, если я утонусь, кто же завтра мусор взял? вспомнил вдруг Або и заплакал.
- Ой, если я утону и завтра не пойду в школу, мама с ума сойдет! вспомнил я и заплакал.
Мы плачем, а Мтквари несет нас все дальше и дальше.
Вот кончился город, впереди широкое поле. Мы слышим женские голоса. По обоим берегам Мтквари бегут, распустив волосы, две красивые женщины.
- Або! Авто! - это кричат наши мамы.
- Авто, сынок! - кричит моя мама.
- Сынок, Або! - кричит тетя Сара.
А мы все мчимся дальше и дальше. Вода в Мтквари теплая и ласковая, как рука матери. Проплывают мимо поля, леса, снова поля и снова леса. И вдруг перед нами море. Вот сейчас Мтквари сольется с морем. Что тогда будет с нами?
- Або! Авто! Або! Авто! - слышим мы вопли наших матерей.
Мы уже у самого моря. И тогда женщины бросаются в Мтквари и подолами платьев перекрывают воду. Мтквари стала. Потом вода в ней начала подниматься. Вот она достает им до колен, до груди, до глаз, до волос... Потом Мтквари сливается с морем, и уже нет Мтквари и нет моря, а все вокруг превращается в сплошную воду. Вода покрывает всю землю. Исчезли горы, леса, поля. Исчезли наши матери.
- Мама-а-а! - кричу я.
- Мама-а-а! - кричит Або.
- Мама-а-а-а!
- Здесь я, сыночек! Успокойся! Что с тобой, мой дорогой?
Я открыл глаза. Надо мной стояла моя красавица мать в белой ночной сорочке, с распущенными иссиня-чернымп волосами.
- Милый мой глупыш! Чего ты испугался? Боже, ты весь в поту! Ну-ка снимай рубашку!
Мать быстро сменила мне рубашку и легла рядом со мной.
- Засни, маленький! Засни, мой дорогой!
- Не уходи, мама! - попросил я.
- Никуда я не уйду. Но ты засни...
Я долго не решался закрыть глаза. Наконец все же задремал, и тотчас же появился Або. Опять он босиком!
Ведь дала же ему моя мама обувь и одежду? Бедный Або!
Нет у него больше мамы... Но ничего! Мы возьмем Або к себе. Мама выкупает его, обует, оденет во все новое, чистое. Папа отведет его в парикмахерскую. И превратится наш Пучеглаз в красивого, причесанного, чистого мальчика. Потом мы дадим ему свою фамилию, и станет он Або Джакели.
- Да, мама?
- Что, сынок?
- Ведь Або будет Джакели?
- Это почему же?
- Потому что у него нет мамы, и он будет жить у пас, и учиться вместе со мной, и учительница Нуну будет его вызывать, как и меня, - Джакели, Або Джакели. Да, мама?
- Да, сынок, да! Або Джакели.
- Ну вот! - донесся из спальни недовольный голос отца. - Допрыгалась со своими и-панихидамп и и-похоронамп. Ребенок-бредит!
- А ты как считаешь? Кем должен вырасти мальчик, человеком или животным?
- Ну и и-пусть мычит, как животное!
- И пусть!
- Вот и отлично! А м-меня оставьте в и-покое!
- Ради бога!
- Слышь, т-ты, и-пацан! - повысил голос отец. - Лежи и спи, а т-то, к-как в-в-выйду, д-дам тебе Або Джакели! С-сопляк!
Мать нежно обняла меня и погладила по голове.
- Да, мама? - переспросил я.
- Да, сынок, да! Засни...
Я заснул. И всю ночь мне снилось, как я сплю и как меня ласкает моя милая красивая мать.
Або не показывался всю неделю. Теперь каждое утро перед тем, как отправиться в школу, я выносил во двор иедро с мусором. Однажды почтальон принес телеграммумолнию, папу с мамой срочно просили приехать в Хони к тяжелобольной родственнице мамы, которая захотела, чтобы ее во что бы то ни стало осмотрел Гавриил Джакели.
Оставив меня на попечение соседей, папа и мама той же ночью выехали на машине.
На третий день, вернувшись из школы, я застал в пашем доме много людей. Из большой комнаты куда-то исчезли все вещи, лишь посредине стояли две покрытые белыми простынями тахты, а вдоль стен были расставлены стулья. Ничего не понимая, я ошалело смотрел на незнакомых мне людей, которые и не заметили моего прихода.
Вдруг наступило гробовое молчание, кто-то подошел ко мне, погладил по голове и заплакал.
- Несчастный ребенок!
- Сынок, сынок, дорогой!
- Нет в мире справедливости!
- Кто за ним присмотрит?
Я все понял...
...Все разошлись. На кладбище остались два могильщика, дед да я.
- Царство им небесное, за упокой их душ, - проговорили могильщики, отпив по глотку вина, а остальное осторожно вылпли на могилу. Потом поблагодарили деда, собрали лопаты и тихо ушли. Дед, до сих пор не проронивший ни слова, вдруг упал на могилу и, рыдая, съел горсть земли. Потом встал, надел на меня шапку и вздрогнул от неожиданности: перед нами стоял Або с огромным букетом ь руках, а за ним, прислонившись к ограде соседней могилы; плакал его отец. Або молча подал мне цветы.
Я разложил их на могиле, потом взял Або за руку и подвел к деду.
- Это Або, - сказал я.
Дед ласково потрепал его по щеке и поцеловал в голову...
...Спустя неделю дед распродал все наше имущество, и мы поехали в Букисцихе.
- Мальчик - моя кровь и моя плоть. И расти он должен в родном доме! заявил он тбилисским родственникам.
Среднюю школу я окончил в Букисцихе.
Учительница логики вместе с аттестатом вручила мне комбинированную справку-характеристику следующего содержания: "Дана Автандилу Гаврииловичу Джакели в том, что он действительно учился в Букисцихской средней школе и что его, как сироту, воспитывал дед, старый большевик Исидор Джакели, депутат всех созывов местного Совета, опытный партийный работник, и что он действительно окончил десять классов Букисцихской средней школы. В процессе учебы проявил себя вежливым, а также систематически участвовал в работе по сбору чая ("зеленого золота"). Активно участвовал также в сельских, районных и других олимпиадах. Пел в хоре (бас).
Входил в первую десятку чемпионата по шахматам (в масштабе своего класса), играл в футбол, волейбол, баскетбол, теннис, лело, пинг-понг, а также в мяч на воде (ватерполо). Считался активным членом драм, и лит.
кружков. Исполнял главные трагические роли в пьесах классиков, в том числе Гамлета, Ивана Грозного и Хлестакова. Писал небольшие рассказы и стихи, которые публиковал в школьной стенгазете. Дед его в настоящее время пенсионер.
Автандил Джакели комсомолец с 1965 года, членские взносы платил честно и систематически. В колхозе у него выработано 92 трудодня, не курит.
Вывод: Автандил Гавриилович Джакели является положительной личностью, в чем и подписываюсь временно исполняющая обязанности заболевшего директора средней школы с. Букисцихе Чохатаурского района преподаватель логики этой же школы Зинаида Кишвардовна Шешелидзе.
