Гретхен, уже предчувствуя, что именно собирается показать ей Ларт, поднялась вслед за ним на палубу. Он указал на далекий горизонт, к которому стремилось их судно, и там, вдали, Гретхен разглядела размытый синей дымкой берег. Она смотрела, и сердце ее сжималось. Путешествие подходило к концу, а будущее было еще более неопределенным, чем этот, затуманенный далью край земли. Ведь она не стремилась именно к этому берегу, Гретхен просто шла туда, куда вел ее Ларт. Но теперь его миссия подходила к концу. До сих пор Гретхен об этом не задумывалась. Нет, неправда, она не хотела задумываться, прогоняя подобные мысли, потому что ничего кроме тревожащего чувства они с собой не приносили. И вот теперь к ней подступили не мысли, а сам этот миг, когда вопросы, которые она гнала от себя, исчезнут, и она окажется лицом к лицу с ответами.
- Мы почти у цели, Гретхен, - с улыбкой повернулся к ней Ларт. - Вы не рады?
- Я рада, - выдавила она ответную улыбку. - Просто... наверно, я устала.
Он взял ее руку, успокаивающе погладил.
- Не бойтесь ничего, Гретти, вас никто не обидит. Вы сами будете решать свою судьбу.
Глава одиннадцатая
Гретхен с сердечной смутой ступает на землю Ларта
Гретхен стояла наверху, всматриваясь в берег, который становился все ближе. Вот уже корабли, стоящие на рейде, стало возможно рассмотреть в мельчайших деталях и прочитать названия на бортах. Некоторое время судно шло вдоль берега, и среди изобильной зелени Гретхен различала красивые дома с колоннами и балконами, пестрые цветники и лужайки. Потом судно обогнуло береговой выступ и вошло в просторную бухту. Как на ладони стал виден порт с длинным пирсом. Вдоль него стояло несколько парусников, в порту было довольно людно и оживленно, но это была не праздность, а налаженная суета рабочих буден.
На судне убирали паруса. Каждый человек из команды находился там, где ему надлежало быть, и делал свое дело. Все приказы исполнялись с привычной сноровкой и точностью. Но достаточно было взглянуть в лицо любого из них, и без переводчика становилось ясно, что у этих людей сегодня праздник, и настроение такое приподнятое, что не физическое усилие мускулистых рук и ног носит их по вантам и шкотам, а будто крылья выросли за спиной, и не требуется никаких усилий. И оттого, что сама она ничего подобного не испытывает, Гретхен чувствовала себя растеряно и неловко, будто явилась чужая, незваная на их праздник.
- Ох, ведь я должна уложить вещи! - спохватилась она, когда матросы уже готовились бросать причальные концы.
- Вам не надо думать об этом, Грет, - удержал ее Ларт. - Все ваши вещи доставят вслед за вами. Взгляните лучше туда - нас ждут. Даже моего коня привели!
Гретхен и в самом деле увидела белоснежного, высокого скакуна под седлом. Как раз в это время какой-то человек подвел его к самому краю пирса.
- Урс, посмотри-ка! - указал Ларт в сторону берега.
Пес поставил передние лапы на борт, отчего стал выше Гретхен. Сейчас же хвост его выразил высшую степень радости, и Урс дважды громко гавкнул.
Конь на берегу заволновался, вскинул голову и заржал.
- Приятели обменялись приветствиями! - рассмеялся Ларт.
С удивлением наблюдая эту сцену, Гретхен тоже не удержалась от смеха, изумляясь богатой гамме чувств, демонстрируемых Урсом. Пес в нетерпении повизгивал и перебирал передними лапами, вероятно, борясь с искушением немедленно прыгнуть за борт, и недоумевая, отчего именно в последние минуты этой посудине вздумалось перейти на черепашью скорость. Однако, вопреки ожиданиям, когда был опущен трап, Урс не метнулся стрелой на берег. Вспомнив, что он не щенок какой-нибудь, а солидный взрослый пес, он степенно ступил на трап вслед за хозяином и Гретхен.
А вот Гретхен была не так солидна. Первые слова, которые она произнесла на новом берегу, были такими:
- Ларт! Отчего земля здесь качается?! - она впервые ступила на землю после длительного морского путешествия. Впрочем, нет - второй. Но выход на испанский берег был сопряжен с такими обстоятельствами, что тогда Гретхен было не до подобных ощущений.
- Не пугайтесь, - рассмеялся Ларт. - Земная твердь здесь так же прочна, как и всюду. А ее качание - лишь иллюзия, после того, как столько времени под вам колебалась корабельная палуба. Это скоро пройдет.
Он подошел к своему коню, а Гретхен подумала о том, что ни вдвоем же они поедут на одном коне. Вероятно, для нее должны подать коляску. Ларт с улыбкой обернулся к ней.
- Гретхен, я сердечно рад приветствовать вас на земле своей родине! он склонил голову.
Одновременно с ним глубоко поклонился человек, державший под уздцы коня, и... еще четверо мужчин, стоявших здесь же, в нескольких шагах от прибывших. А рядом с ними на земле Гретхен увидела... неужели это для нее?..
- Прошу вас, Грет, - Ларт взял ее за руку и повел к портшезу, на который Гретхен только что обратила внимание.
Перед ней откинули занавески и с почтительным поклоном ожидали, когда она удобно расположится на уютном, мягком диванчике. Оказавшись в прохладном, затененном пространстве, Гретхен вдруг забеспокоилась, что пути ее и Ларта вот здесь и разойдутся. Она торопливо отодвинула штору и увидела, как Ларт садится в седло. Он улыбнулся Гретхен, и она выругала себя за мнительность и глупейшие мысли.
Глава двенадцатая
первые впечатления
Такой, необычный довольно способ передвижения, забавлял и развлекал Гретхен. А потом она и вовсе забыла обо всяких досадных, беспокоящих мыслях, когда глазам ее предстали просторные и чистые улицы города, напоенные свежим запахом моря и благоуханием цветов - их было в изобилии вокруг. Цветущая, яркая зелень густо заплетала стены каменных домов, свешивалась с балконов и крыш. Даже над улицами были перекинуты висячие сады, осеняющие прохожих своей благоуханной тенью. Множество фонтанов привносили дополнительную свежесть, и Гретхен видела мужчин и женщин, отдыхающих вблизи них. По обеим сторонам улиц располагались дома, но они не теснились друг к другу, а привольно раскинулись в глубине садов и были похожи на дворцы. Причудливая архитектура создавала удивительную иллюзию превращения тяжеловесного камня в легкое, прозрачное кружево, гармонично вписывающееся в ажур зеленых крон, лазурную синеву небес и всеобщее состояние приподнятости духа. Глаза Гретхен то устремлялись в глубину садов, где ни одно здание не повторяло другое, и они не переставали удивлять ее изысканностью своих линий. То взгляд ее останавливался на горожанах, вызывавших еще большее изумление.
Уже платья их были достойны пристального внимания. Женщины носили свободные одежды из тонких, невесомых тканей, а ветер, забавляясь, дыханием своим обнимал скрытые под ними формы. И тогда ничто не мешало любоваться стройностью ножек, изящной тонкой талией или высокой грудью.
У Гретхен создалось впечатление, что на платьях не было ни одного шва. Причудливо заложенные складки и драпировки закреплялись браслетами и застежками. Фасоны их были чрезвычайно далеки от европейских. Гретхен затруднилась бы определить, одеждам какого народа они наиболее соответствовали. Было здесь что-то от восточных летящих одежд, столь тщательно укрывающих женщину, но одновременно делающих ее соблазнительной и манящей; и от греческих туник, свободных и торжественных, и от нарядов римских танцовщиц, вызывающе открытых и не стесняющих движений. Было абсолютно ясно, что в этих нарядах не использовалось никаких ухищрений для создания иллюзий - сделать талию тоньше, чем она есть на самом деле, или придать формам несуществующую пышность. Гретхен взглянула на свое платье, и оно - простое и легкое, показалось ей тяжеловесными латами.
Одежда мужчин была выдержана в тех же расцветках спокойных, мягких тонов, что и женские платья. И здесь Гретхен не увидела никаких сюртуков или подпирающих подбородки жестких воротников. Свободные рубашки, широкие воротники, облегающие брюки и мягкие сапожки или туфли. На некоторых мужчинах были плащи - короткие или длинные, закрепленные на плечах красивыми застежками. Ни у одного из них Гретхен не увидела какого-либо оружия, в отличие от традиции ее мира, где шпага стала как бы частью гардероба.
Гретхен нашла, что платья мужчин и женщин необычайно гармонируют с окружением, а приглушенные тона расцветок давали ощущение отдыха после яркой зелени, пестроты цветников и искрящихся на солнце стен зданий. Гретхен вдруг захотелось примерить на себя такое же платье. Она подумала, что в нем, должно быть, очень удобно, оно не стесняло движений, и Гретхен не могла не заметить в походке и жестах встречных какой-то особой грации, очарования естественного, свободного движения.
И еще на одно обстоятельство Гретхен не могла не обратить внимания: никогда еще она не видела столько красивых лиц одновременно, лиц, которыми хотелось любоваться. Она подумала, что не могут ведь все люди без исключения быть прекрасны, скорее всего, они кажутся такими. Может быть, от того, что лица их открыты и ясны, они часто улыбаются, и от улыбки глаза светятся особым светом. Может быть, они прекрасны в своей гармонии физического и душевного благополучия - но это само по себе вызывало вопрос: а почему они так благополучны?
