ним. Но дракон сразу же убил его и съел.
Гости замолчали и вопросительно посмотрели на Гельмута.
— Итак, ваша версия истории? — спросила Фёдорова.
В этот момент вновь прозвучал дверной звонок.
Гельмут побледнел.
— Я открою, — сказал он и отправился к двери.
Он шел медленно, и ноги его подгибались — он догадывался, что за двое гостей опаздывали к нему.
Он открыл дверь.
Сальгадо был одет в клетчатый костюм-тройку и держал в руке бутылку испанского красного вина. Орловский на сей раз выглядел стройным голубоглазым блондином тридцати лет, с сильным подбородком и небольшим шрамом на лбу.
— Добрый вечер, — приветливо улыбнулся Сальгадо. — Вы же не против, если мы присоединимся?
— Обещаем без скандалов. Тихо и спокойно, — сказал Орловский.
Гельмут попятился, прижался к стене и сунул руку в карман, ощутив рукоять револьвера — так было спокойнее.
Продолжая улыбаться, Сальгадо и Орловский перешагнули через порог и отправились в кухню, поглядывая на Гельмута с кривыми ухмылками.
— Какая примечательная публика! — воскликнул Орловский, осматривая гостей. — Рауль, друг мой, тут собрались практически все!
— Не хватает Кестера, — весело ответил Сальгадо. — Но он, кажется, умер.
— Это ему кажется, что он умер. Все вы путаете, — ответил Орловский.
— Да-да, точно. Итак, во что вы там играли?
— Они играли в «На самом деле нет», — сказал Орловский. — Итак, на самом деле нет. Это был не дракон, а немецкий разведчик. И однажды ему поручили взорвать мост…
— Заткнитесь, — сказал Гельмут, еще сильнее сжимая рукоять револьвера в кармане.
Сальгадо и Орловский обернулись в его сторону и расхохотались.
— Нет, Лаубе, нет, — с мечтательной улыбкой ответил Сальгадо. — Сейчас мы покажем твоим гостям увлекательнейшее представление. Пусть все смотрят и радуются.
Орловский поправил на голове фуражку, встал посреди кухни, заложив руки за спину, и громко объявил:
— Итак, друзья, сейчас мы поиграем с вами в другую игру. Она называется «Пуля в лоб». Играть в нее будет только Гельмут. Мы зададим ему один вопрос, а если он неправильно ответит на него — проиграете вы все. Возражения есть?
Гости сидели с побледневшими лицами. Костевич напряженно постукивал пальцами по столу, у Фёдоровой дрожали плечи.
— Возражений нет, — продолжил Орловский и повернулся к Гельмуту. — Итак, дружище, расскажите мне, зачем вы едете на станцию Калинова Яма?
Гельмут отвечал глухо, будто слыша собственные слова со стороны:
— Мне надо встретиться со связным, чтобы он отдал мне шифр и радиопередатчик.
Орловский рассмеялся:
— Это неправильный ответ. Вы едете на станцию Калинова Яма, чтобы проснуться. — Он повернулся к остальным гостям. — Вы все проиграли.
Все произошло за десять секунд.
Орловский выхватил из кобуры пистолет и, почти не целясь, выстрелил в лоб Костевичу. Тот откинулся на спинку дивана, на лице его застыло удивление. Сальгадо, вытащив из кармана пиджака револьвер, сделал два выстрела в Фёдорову: пули пробили шею и грудь, она рухнула со стула на пол, дергаясь в конвульсиях. Орловский выстрелил в грудь Шишкину и выпустил две пули по Седаковой, Сальгадо попал прямиком между глаз Варенцову. Грейфе в ужасе попытался вскочить из-за стола, но Орловский выстрелил в него три раза, и он завалился на подоконник, неуклюже вскинув руки. Лампрехт отшатнулся от стола и потянулся к карману, но Сальгадо дважды выстрелил ему в живот: он скорчился и рухнул на пол. Юнгханс с растерянным лицом попытался закрыть голову руками, Сальгадо и Орловский выстрелили в него почти одновременно.
В воздухе пахло кровью и порохом. Вокруг стола лежали девять тел в неестественных позах, по паркету растекались темно-красные лужицы.
Орловский сменил обойму в пистолете и обошел гостей, сделав каждому контрольный выстрел в затылок.
Гельмут шагнул назад и наткнулся на закрытую дверь кухни.
— Это вы убили их, Лаубе, — сказал Орловский, убирая пистолет в кобуру.
— Надо было всего лишь правильно ответить на вопрос, — добавил Сальгадо. — Вообще, зачем вы их разбудили? Сами разбудили их, сами позвали нас. Что за глупостями занимаетесь?
— Я вас не звал, — сказал Гельмут.
Орловский взял стул, небрежно переставил его спинкой вперед и расселся, широко расставив ноги.
— Еще как звали, — ответил он. — Вы думали, что спрячетесь от нас в Спящем доме? Вы серьезно так думали?
— Бросьте это дело, Лаубе, — сказал Сальгадо. — Вы не спрячетесь от нас нигде. И не убьете черноту. И никогда не увидите, как расцветает болотное сердце.
— Увижу, — пробормотал Гельмут.
Оба рассмеялись.
— Никогда, — сказал Орловский.
— Никогда, — повторил Сальгадо.
— Что вам от меня нужно? — спросил Гельмут, почувствовав вдруг, как дрожит его голос.
— Сами знаете, — ответил Орловский.
Сальгадо вместо ответа подмигнул ему единственным глазом, и выглядело это чудовищно.
— Вам нужен не только мой глаз, — неожиданно твердым для себя голосом сказал Гельмут. — Вам нужен я. Целиком.
Сальгадо и Орловский переглянулись.
— Настоящий разведчик, — сказал Орловский. — Догадливый. Но начнем, пожалуй, с глаза.
— Вы ничего не получите. Потому что я ничего не отдам, — ответил Гельмут.
— А кто-то сказал, что мы будем просить? — ухмыльнулся Сальгадо. — Мы просто возьмем. Потому что это наше.
— Нет. Я не ваш. И никогда не буду вашим.
— Вы сами-то верите в это? — хитро прищурился Орловский.
Гельмут не верил. Но очень хотел, чтобы так и было.
— Я не отдам себя Черноте. Я не отдам себя вам. Я никому себя не отдам. Я сильнее вас всех. Вы просто снитесь мне. И вы исчезнете, стоит мне только захотеть.
Орловский вновь расхохотался.
— Почему же мы тогда не исчезаем? — возразил он. — Может быть, потому, что вы этого не хотите?
— Не хотите, — повторил Сальгадо. — А значит, вы наш. Вы не сможете все время убегать. Видите, тут даже двери нет.
Гельмут обернулся — действительно, двери за его спиной больше не было, вместо нее оказалась глухая стена.
— Здесь только мы с вами и девять трупов, — улыбнулся Орловский.
Гельмут ощутил ужасную усталость. Все вокруг будто поблекло, и электрический свет на кухне стал слабее, и за окном больше не было городских огней — только беспросветная темнота, как в Черносолье, когда болото затопило деревню.
Он медленно сполз по стене на пол, сел и обхватил голову руками.
— Делайте что хотите, — еле слышно прошептал он, глядя в пол.
— Наконец-то. — Орловский поднялся со стула и зашагал в его сторону.
Сальгадо с улыбкой достал из кармана складной нож.
— Это будет совсем не больно, — сказал он.
— Рауль, не обманывайте, — с ложным сочувствием ответил Орловский.
— Действительно. На самом деле это будет очень больно, — согласился Сальгадо.
Оба подошли к нему, обступив с двух сторон. Гельмут не хотел поднимать голову, он видел только ноги Орловского в хромовых сапогах и клетчатые брюки Сальгадо с темно-коричневыми туфлями.
Неожиданная
