это время Люси и миссис Кэмпбелл умильно наблюдали за происходящим. Как ни странно, они ведь оказались в сходной ситуации: их сыновья старались – хотя и с разной степенью успешности – понравиться женщинам. Придет время – и Дилан с Элом будут сидеть в чужой кухне и прикидывать, как произвести впечатление на тех, которые вольны их принять или отвергнуть. Быть может, и Люси окажется рядом. Она почувствовала легкий укол надвигающейся паники. Перед ней замаячили важные обязательства и отношения, выбранные не ею самой. Она прониклась благодарностью к Грейс и ее матери, которые хотя бы стремились к сближению. Не иначе как этому способствовал ее возраст: они, по всей видимости, рассчитывали, что лет через пять им уже не понадобится сюда захаживать.
– Мы с тобой берем одно препятствие за другим, – сказал ей ближе к ночи Джозеф.
Он что-то читал в телефоне. Люси без удовольствия дошла до середины книги.
– Что ты имеешь в виду?
– В эти выходные пообщались с моими друзьями и родственницами. Это уже немало. А я познакомился кое с кем из твоей компании… Ну, короче.
– Препятствий больше нет, – заключила Люси.
– Разве что мой папаша. Но ты с ним не поладишь – с ним вообще трудно иметь дело, да это и не обязательно.
– А ты до сих пор не знаком с моими родителями, хотя там аналогичная история.
– Ну вот и разобрались. Разложили все по полочкам.
– Я валяюсь в постели с двадцатитрехлетним парнем, который шарится в телефоне, а сама читаю нудный роман, выдвинутый на Букера. Что пошло не так?
– Брось ты эту книгу.
– Я всегда дочитываю до конца.
– Зачем?
– Затем… Если хоть раз дать себе послабление, это может войти в привычку.
– Выходит, ты всегда читаешь скучные книги?
Она засмеялась:
– Стараюсь этого избегать.
– Наверно, плохо стараешься.
Теперь, когда они жили вместе и постель не всегда означала секс (хотя секс был гораздо чаще, чем привыкла Люси), Джозеф уже знал, что Люси быстро отключается, и тогда нужно снять с ее груди упавшую книгу и погасить прикроватную лампу. А Люси теперь знала, что Джозеф не отрывается от мобильного, даже когда ныряет под одеяло в трусах и футболке.
Поглощенный статьей, он снова уткнулся в телефон.
Люси перечитала абзац, до которого успела дойти, потом пробежала его глазами еще раз. В романе говорилось об отношениях садовника, разбивающего сад под руководством Умелого Брауна [19], и дочери хозяина поместья. Это даже не были отношения в привычном понимании. Дочь хозяина пыталась втолковать садовнику, что ему не зазорно питать чувства к мужчинам, как водилось у древних греков. Садовник пока этим не проникся. Страница за страницей шло изложение философии Брауна. С тяжелым вздохом Люси перевернула очередной лист и увидела еще один длинный абзац, посвященный сравнению ландшафтного дизайна с пунктуацией.
– Если он победит, это будет полная жопа.
– Кто?
– Да чертов Трамп.
– Что ты там читаешь?
– Статью на сайте «Эбони».
– Кому будет полная жопа?
– Нам всем, но, думаю, в особенности – черным в Америке.
– И женщинам.
– И мусульманам.
– И мексиканцам. Ты интересуешься американской политикой?
– Скорее, да. По-любому больше, чем британской. Все, что я слышу с детства, так или иначе возвращает меня к истории борьбы чернокожих за гражданские права. Сначала хип-хоп, потом Джеймс Браун, потом Арета, потом Мартин Лютер Кинг. Или от рэперов Public Enemy к Малькольму Икс. В Британии все иначе. Скука. Во всяком случае, ничего захватывающего. Брекзит да этот, как его, Джереми Корбин. Меня это не волнует.
После Брекзита Люси старалась не слушать и не смотреть новости. Теперь у нее из головы не шел Умелый Браун. Может, он прав: барьеры рухнули. А что дальше?
17
Он не знал, будить ее или нет, но был зол и не хотел злиться в одиночку.
– Люси.
Она взглянула на него и села в постели.
– Не может быть.
– Может.
– Господи. Жаль, конечно, – выговорила Люси.
– Ты пожалей не меня, а себя. Это ужасно для всех, – сказал Джозеф. – Ужасно для всего нашего проклятущего мира. Ужасно для женщин. Он трубит на всех углах, как хватает теток за всякие места.
– Я знаю. Но видимо, это как Брекзит. Люди, которые за него голосовали, будут счастливы.
– Ничего общего с Брекзитом. Возможно, Брекзит еще обернется благом. А этот гад ретвитит всякую мерзость от белых расистов.
– Расисты же голосовали за Брекзит.
– Такие расисты, как мой отец? Это совсем другое.
– Согласна, – ответила она.
– Ты только что говорила, что это одно и то же. Трамп ретвитнул запись кого-то с ником «Белый геноцид немедленно». Его поддерживает ку-клукс-клан. Ты же не знаешь. Если честно.
Он был в ярости и рвался сцепиться с первым попавшимся белым. В то утро, как и в любое другое, единственным белым человеком рядом с ним оказалась Люси. Было ощущение, что политика затронула его лично, как никакое другое событие на его памяти. И уж коль скоро Трамп – президент, он прилетит с визитом в Англию и будет жать руку нашей госпоже премьер-министру, а ей придется его принимать. Так ведь?
Позже он раскаялся, что начал пререкаться. Пожалел, что нашел повод для дальнейшего.
Успех, когда он грянул, оказался совсем не таким, как представлялось. Пришел он быстро и, насколько можно было судить, почти ничего не значил. £Мэн перемикшировал трек, записанный с Джез, и выложил его на сервис «Спотифай», а поскольку на £Мэна к этому времени внезапно свалилась популярность, «Дж. и Дж.», как они быстро и без затей назвали себя, за несколько дней набрали девяносто тысяч прослушиваний. Несколько трендовых исполнителей попросили £Мэна перемикшировать их треки тоже, и Джозефа закружил водоворот. Компания по производству джинсов пригласила его что-нибудь сделать для их рекламы. «Выдай драйв», как они столь же быстро и без затей назвали свой трек, несколько раз ставили на канале «Rinse F.M.». А потом, в тот день, когда он разбудил Люси, чтобы сообщить ей новость о Трампе, Джозеф и Джез поехали в нехилый клуб в Лидсе, чтобы лично появиться на публике.
Денег это не приносило, хотя джинсовая компания, вероятно, что-нибудь ему заплатит, если и вправду использует трек, а клуб в Лидсе мог бы предложить ему в конечном итоге постоянный диджейский слот; вдобавок не исключалось, что лейбл, подписавший £Мэна, также подпишет и Джозефа, если его трек будет раскручиваться и дальше. Кто-то где-то уже наваривался, но не сами «Дж. и Дж.». Вот так сейчас обстоят дела в этом мире. Тем не менее Джез была счастлива.
– Никогда бы не подумала, что у меня будет работа, которая позволит на халяву жить в отеле, – сказала Джез, когда они нашли свои места в вагоне.
– Н-да, я еще не уверен, что это постоянная работа, – ответил ей Джозеф.
Их ждала дешевая сетевая ночлежка за городом, a потому им вряд ли светило тут же прочувствовать блеск своего положения.
– И все-таки, – стояла на своем Джез, – это
