а через миг небо за окном зажглось фейерверками: серебристые змейки, фиолетовые морские ежи, вспышки золотых звезд, зеленые фонтаны льющегося света. Послышались гулкие хлопки, как будто кто-то стучит по картонным коробкам клюшкой для гольфа, и Кэти мысленно перенеслась в детство: к кострам, печеной картошке в блестящей фольге и запаху бенгальских огней.
Весь ресторан смотрел в окна, каждый взрыв сопровождался восторженным оханьем и аханьем.
Кэти прошептала:
– Так это и есть…
– Ага.
– О господи, Рэй, спасибо, как чудесно!
– Пожалуйста, – улыбнулся Рэй, который смотрел вовсе не на огни, а на Кэти. – Я выбирал между салютом и «Шанель № 5».
106
Джин редко виделась с Дугласом и Морин. Во-первых, те жили в Данди. А во-вторых, брат чем-то напоминал ей Рэя. Только еще хуже. Толстокожий здоровяк, владеющий небольшой компанией грузоперевозок, кичился своей прямотой и отсутствием хороших манер.
Правда, за последние сутки ее отношение к таким людям сильно поменялось, и она радовалась возможности пообщаться с братом. Когда Морин поинтересовалась, что с Джорджем, Джин уже допивала второй бокал. Будь что будет, решила она и сказала: у Джорджа нервное расстройство на фоне стресса.
– С Дугом тоже такое было, пару лет назад, – неожиданно призналась Морин.
Прикончив коктейль с креветками, Дуглас закурил и обнял жену.
– Он потерял сознание за рулем, прямо на трассе, к северу от Эдинбурга. Врезался в защитный барьер на скорости семьдесят миль в час. Томография мозга, анализы крови, обследование. Врачи сказали, что это из-за напряжения.
– Тогда мы продали один рефрижератор и махнули на месяц в Португалию, – включился в беседу Дуглас. – Я оставил вместо себя Саймона. Иногда надо отпускать поводья. В этом весь секрет.
Джин чуть было не ляпнула, что даже не подозревала о проблемах брата, да только они и сами это знали. И все прекрасно понимали почему: она совсем не интересовалась их жизнью. Джин охватило раскаяние.
– Мне очень жаль, – проговорила она. – Надо было пригласить вас остановиться в доме.
– С Эйлин? – подняла брови Морин.
– Нет, вместо нее.
– Надеюсь, она не возьмет свою гребаную собаку на роспись, – заявил Дуглас, и все засмеялись.
Джин задумалась, не рассказать ли им о ножницах, однако решила – все-таки не стоит.
107
Джейми никогда не приходилось нянчить племянника, разве что пару раз, когда тот был совсем малюткой и большей частью спал. Однажды он даже поменял малышу памперс, который был девственно-чистым и не нуждался в замене. Джейми просто показалось, что от младенца попахивает. Он не представлял, как можно поменять памперс, пропитанный мочой, и не собирался больше оставаться с Джейкобом, пока тому не исполнится лет как минимум двенадцать.
Джейми вспомнил о памперсах, когда Джейкоб позвал его в туалет и сообщил, что покакал. Мальчик немного поторопился, в результате чего последняя какашка осталась на сиденье и печальным шоколадным сталактитом повисла на ободке унитаза. Это была не желтенькая «детская неожиданность», а настоящее человеческое дерьмо. С намеком на собачье. Джейми обмотал руку туалетной бумагой и зажал нос. Наверное, бывает работа и похуже – ловить крыс, летать в космос, однако до него только сейчас дошло, какие испытания приходится переносить людям, решившим стать родителями.
Джейкоб почему-то невероятно гордился своим туалетным достижением и на протяжении всего вечера то и дело вспоминал об этом героическом приключении, прерывая другие занятия: поедание яичницы-болтуньи на тосте, просмотр «Мистера Гампи», купание в «очень-очень пенной ванне»…
Джейми так и не удалось поговорить с мамой о папином состоянии. Может, оно и к лучшему, зачем ее волновать. Попросит Рэя присмотреть за отцом перед уходом, решил он.
Папа больше не выходил из спальни. Когда Джейкоб наконец уснул, Джейми прилег на диване и стал смотреть «Миссия невыполнима». Рядом с телевизором почему-то стояла целая стопка видеокассет с боевиками. На середине фильма Джейми вышел отлить и решил заодно проверить, как там отец. В спальне никого не оказалось. В ванной тоже. Как и в комнатах – ни наверху, ни внизу. Джейми еще раз обошел дом, заглядывая в шкафы и под кровати. Он боялся, что папа опять сделал какую-то глупость. Хотел уже звонить в полицию, как вдруг взглянул в окно и увидел отца на лужайке. Тот едва заметно покачивался.
Джейми вышел из дома и встал рядом.
– Как дела?
Отец поднял глаза в небо.
– Просто не верится, что все это закончится.
От него разило спиртным.
– Музыка. Книги. Наука. Все говорят: прогресс… – Папа задрал голову еще выше, и Джейми придержал его за плечо, дабы тот не завалился назад.
– Несколько миллионов лет – и все это превратится в голую каменюку. От нашего существования не останется ни следа. И никого. Только космос. И другие голые камни, кружащиеся в пустоте.
Джейми не слышал таких разговоров со времени студенческих попоек со Сканни.
– Давай я отведу тебя в дом, – сказал он.
– Даже не знаю, ужасно это или прекрасно, – продолжал папа. – Понимаешь, все будут забыты. Ты. Я. Гитлер. Моцарт. Твоя мама.
Он опустил голову и потер руки.
– Кстати, который час?
– Двадцать минут одиннадцатого.
– Надо возвращаться в дом.
Джейми осторожно повел его к освещенной двери кухни.
– Спасибо, – проговорил папа, остановившись на пороге.
– За что?
– За то, что выслушал. Мне стало легче.
– Пожалуйста, – ответил Джейми, запирая дверь.
Отец пошел наверх.
Когда все вернулись домой, Джейми отозвал Рэя в сторонку и попросил его приглядеть за отцом, только ничего не говорить Кэти. Рэй пообещал. Джейми сел в машину и поехал в гостиницу, где ему открыла дверь странная личность неопределенного пола в восточном халате, обиженно заявившая, что надо звонить и предупреждать, если являешься так поздно.
108
Утром Джин приняла душ и вернулась в спальню. Джордж сидел на краю кровати с выражением побитой собаки, которое не сходило с его лица уже несколько дней. Джин сделала вид, что не замечает. Стоит сказать хоть слово, и она выйдет из себя. Может, это бесчувственно или несовременно, но Джин считала, что не бывает таких проблем, которые нельзя отложить в сторону в день свадьбы дочери.
Она уже хотела выйти, как Джордж вдруг произнес:
– Прости меня, Джин.
Что ответить? Что все хорошо? Но Джин знала, что это не так. Присела рядом и взяла его за руку. Вспомнила, как учила детей извиняться, если они подрались или что-то разбили. Тогда для них это были просто слова, способ сгладить острые углы. А когда человек извиняется по-настоящему, это видно. Ты понимаешь, какую эти слова несут в себе силу.
– Чем тебе помочь? – спросила она.
– Наверное, ничем, – ответил Джордж.
Джин придвинулась ближе и обняла мужа за плечи.
