секундами позже Кэти стояла на коленях в луже вонючей жидкости, промакивая ее полотенцами и приговаривая:
– Срань, дерьмо, жопа, херня.
Неожиданно появившийся у нее за спиной Джейкоб заметил, что она говорит грубые слова.
– Джейкоб, не мог бы ты попросить бабушку, чтобы она принесла несколько мусорных мешков?
– Здесь воняет.
– Джейкоб, если ты сейчас же не позовешь бабушку, то никогда больше не получишь карманных денег.
Однако в дом прорвался лабрадор, и Джейкоб отказался даже близко подходить к первому этажу. Кэти спустилась сама и застала маму с папой в прихожей. Мама разгоряченным шепотом, чтобы не услышали Эйлин и Ронни, упрекала папу в том, что тот не хочет нести свою долю ответственности. Кэти сообщила, что туалет забился. Мама потребовала, чтобы папа его починил. Папа отказался. И мама сказала что-то нетипичное для леди, но Кэти не совсем расслышала, потому что в прихожей появился Рэй.
– Надеюсь, вы не возражаете, меня впустила ваша тетя.
Мама удивленно обернулась и стала извиняться, что снова ругается в присутствии Рэя, и спросила, не сделать ли ему чашку чаю, а Кэти напомнила ей, что туалет забился, и рассердилась на Рэя, который провел прошлый вечер в Лондоне, организовывая какой-то сюрприз. Папа, воспользовавшись суматохой, улизнул к себе, Рэй загрохотал по лестнице, мама сказала, что поставит чайник, а Кэти пошла на кухню за мусорными мешками, чтобы отнести вонючие полотенца в стиральную машину. По дороге она заметила на ковре в столовой отпечатки лап, швырнула Ронни тряпку и потребовала, чтобы он убрал за своей чертовой собакой, как истинный христианин.
Сантехник обещал прибыть через час. Эйлин с Ронни, несмотря на дождь, повели Пирата на прогулку. Все было хорошо, пока Кэти не достала из чемодана платье, чтобы погладить, и не обнаружила, что оно залито кокосовым гелем для душа. Она выругалась так громко, что Эйлин с Ронни, наверное, услышали за несколько километров. Тогда Рэй поднял руки и заявил:
– Ударь меня.
И Кэти молотила его кулаками по груди, пока он не сказал:
– Хватит, мне уже больно.
Рэй предложил ей поехать в город и купить другое платье, и она хотела закатить скандал – неужели он думает, что все женские проблемы можно решить с помощью шопинга? Но он спокойно сказал:
– Купи новое платье. Найди уютное кафе. Посиди с книгой, выпей чашку капучино и возвращайся, а я за всем присмотрю.
Она поцеловала его, схватила сумку и выбежала из дома.
99
Когда Кэти с Рэем объявили, что берут все на себя, Джордж наивно подумал, что ему ничего не придется делать. А до Джин вот никак не доходило, что если он поедет в город за цветами, то будет ехать до самого Абердина. Что ему просто необходимо посидеть где-нибудь в тихом месте, не делая лишних движений.
Потом забился унитаз, началась суета, и Джордж решил прилечь. Однако Джин тут же накричала на него, заявившись в спальню за простынями и полотенцами для Эйлин и Ронни. Тогда он закрылся в туалете, но Джин вытурила его и оттуда, напомнив, что он в доме не один. Джордж осознал, что переоценил свои силы. С течением времени проблемы лишь усугубятся, и он просто не выдержит. Он даже смотреть на всех этих людей не в силах, не то что речь произносить. Джордж не хотел обижать Кэти, однако понимал – на свадьбу он пойти не может.
100
Джин недооценила Рэя. Через час после его приезда все встало на свои места. Сантехник ремонтировал туалет, а Эйлин и Ронни вместе с чертовой собакой отправились за цветами. Как ни странно, Рэй даже с погодой разобрался. Заваривая ему чай, Джин посмотрела в окно и заметила, что дождь утих, выглянуло солнце. Через полчаса прибыли работники – сушить шатер, и Рэй отдавал им распоряжения.
Он, конечно, временами грубоват. Не их круга, так сказать. Впрочем, Джин уже начала осознавать, что принадлежность к их кругу – не всегда хорошо. Как выяснилось, торжество они организовать не смогли. Очевидно, здесь нужен другой подход. Возможно, Кэти умнее, чем думали они с Джорджем.
Приехавшие в середине дня брат с женой предложили сводить их с Джорджем на ужин. Джин объяснила, что Джордж не совсем хорошо себя чувствует.
– Ну, тогда давайте сходим без Джорджа, – сказал Дуглас.
Она хотела было вежливо отказаться, но вмешался Рэй6
– Идите, Джин. Мы тут за всем присмотрим.
И она впервые обрадовалась, что Кэти выходит за этого человека.
101
Въезжая в Питерборо, Джейми почувствовал ноющую боль в груди. Как всегда при встрече с родственниками. Будто тебе вновь четырнадцать. Остановив машину, Джейми посидел немного, собираясь с духом. Главное – не забывать, что ты взрослый и нет никакой необходимости кому-то что-то доказывать. Господи! Если бы здесь был Тони!
Он обвел взглядом дом. Из боковой калитки вышли дядя Дуглас с женой. Мэри. Или Молли? Надо осторожно уточнить у кого-нибудь. Джейми вжался в сиденье и подождал, пока родственники сядут в свою машину. Всеми фибрами души он ненавидел тетушек с их кричащей помадой, лавандовым парфюмом и захватывающими историями о том, как он описался во время рождественской службы.
Слава богу, уехали. Что он скажет про Тони? В том-то и беда. Уходишь из дома, но так и не становишься по-настоящему взрослым. И делаешь к тому же куда более серьезные промахи.
Рядом припарковалась Кэти, они с Джейми вышли из машин одновременно.
– Привет! – сказала Кэти.
Обнялись.
– Тони не приехал?
– Нет.
Сестра погладила его по руке.
– Жалко.
– Послушай, я как раз хотел у тебя спросить. Что ты сказала маме?
– Ничего.
– Вот и отлично.
– Просто скажи им правду.
– Да.
Кэти посмотрела в глаза Джейми.
– Все будет хорошо. Это мой праздник. И все будут меня слушаться, ясно?
– Ясно, – ответил Джейми. – Кстати, сногсшибательная прическа!
– Спасибо.
Они направились к дому.
102
Кэти и Джейми вошли в кухню. Из небольшого оазиса на столе выглядывала голова святой Эйлин.
– Мы привезли ваши цветы, – возвестила она.
Забыв на секунду о заказе, Кэти решила, что это подарок.
– Здравствуй, сынок, – поздоровалась мама, поцеловав Джейми.
Эйлин повернулась к нему и защебетала:
– Сколько ж мы не видели этого юношу… ох, уж и не помню, когда в последний раз встречались.
– Давненько, – сказал Джейми.
– А где же Тони? – неловко улыбаясь, спросила мама.
Кэти поняла – мама с ужасом ждет появления Тони перед ничего не подозревающей сестрой, преданной христианкой-евангелисткой. Ей стало жалко и маму, и Джейми. Это, конечно, ее праздник, однако решить все проблемы она не властна.
– Боюсь, он не приедет, – набравшись смелости,
