А где ты хочешь жить?
В Питере и в Нью-Йорке.
А кто у тебя Свои-Наши?
Тут все-таки молчание. Пару минут.
Дети эмигрантов в Нью-Йорке. Ну такие, которые ходили в специальный класс "английский - второй язык". Артистические дети эмигрантов. Из разных стран, но самые свои - русские. Артистические дети русских эмигрантов. Ну, русские ребята из "Ля Гвардии".
Евреи? Больше свои?
Нет. Это совсем не важно.
А как же антисемиты?
Нету. Есть белые суперматисты - они всех ненавидят. И всех эмигрантов.
У нас в компании - желтые, черные и дети эмигрантов. Русских - они страшно ненавидят. Больше даже чем евреев. Слушай, у нас такая компания - мы все дети, которых били в школе. Меня - там в Индиане. Не за то, что русская и не за то, что еврейка - за то, что Чудо-Юдо из страшного ненавистного Нью-Йорк города.
За то, что "москвичка" вообщем, да?
Да! (Она все время смеется.)
Про тебя я знаю, но остальные в вашей компании... красивые, высокие, отчего били?
Да, а бьют маленькие, низенькие... Всегда есть лидер и бьют тех, кто не согласен идти под лидера.
Я тоже всегда была не согласна. Меня не били. Просто не принимают и все. Да вообщем до сих пор. Но ты права из таких тоже делаются компании.
В таких компаниях никого не травят...
Насчет Америки лучше спросить у Поли.
В одиннадцать лет, в Мид-вест Индиане, им задали проект - исследованье какой- нибудь проблемы на двух реальных примерах.
Поля сделала проект "Исследованье злодейства. Гитлер и акула-людоед"
Какая ты глупая! Акула - животное. Она не нарочно!
Ты не знаешь! Она полная сволочь! Никто так себя не ведет. Все остальные акулы ведут себя прилично.
А что Гитлер? Если бы ты встретила его, пятилетнего и знала б, что это Гитлер, а у тебя был бы пистолет, убила бы его?
Нет, конешно! Я бы его УКРАЛА!
Откуда?
У его родителей и привела бы к нам, что бы ты его воспитывала. Он бы не вышел никакой Гитлер, а вышел бы хороший художник. Они врут, что он бездарный - нормальные акварели. Если бы его приняли тогда в художественную школу - не было бы Освенцима.
Да - это известная фраза. Значит, все вышло из-за того, что не приняли?
Нет, конешно. Из-за того, что НОРМАЛЬНО воспитанный человек, если его не принял куда-то один еврей или даже три - он может запросто евреев невзлюбить, но он не захочет их всех выгнать из мира. Не захочет сразу убивать толпы народу.
Ну, он не сразу...
Не захочет ни сразу, ни постепенно!
Значит все дело в воспитании... А как быть с акулой? Отдать на воспитание... дельфинам?
С акулой - ничего не сделаешь.
Перебить их?
Перебить никого нельзя! Нарушается экология и...
Божий замысел, да? Он ведь эту акулу придумал?
Да! Просто поставить табличку - что купаться тут нельзя - АКУЛЫ.
А если кто-то нечаянно упал с корабля?
Ничего не поделаешь. Жалко и все.
Вот такая была мудрая девица в одиннадцать лет. И серьезная. А теперь все хохочет.
Научилась у меня - мамаши, иронизировать над святым, то есть над собственными проблемами.
А я - не смогла Америку полюбить. Не себя в Америке - именно Америку. Совсем не смогла. Уважение и благодарность - если нет любви - всегда результат - раздражение. И к тому же - злобное раздражение, (в отличие от раздражения равнодушного, с которым я выслушиваю здесь в россии всякие агрессивные глупости об Америке).
Все это опять похоже на Жидов с двумя головами, которые УКРАЛИ ВСЕ ЗОЛОТО У НАРОДА.
И везде одинаково (как Ребенок Двоюродной Сестры!):
В Индиане - Нью-Йорк.
В Питере - раньше - Жиды, теперь Америка.
В Париже - арабы, америка и опять - жиды.
И все какое-то мифическое. Из жестокого романса. Может это - Роковая Любовь?
Но Законы Мирного Времени - тем и хороши, что есть возможность спокойно обмениваться мнениями, даже и без всякого участия щек.
Полю я учила любить Россию, а Америку - она сама научилась - ПОНИМАТЬ. А любить - это наверное позже приходит.
По крайней мере, я отчетливо представляю себе нас с Полей в этом подвальчике - я конешно с Антизападниками, а она - с Западниками. Все равно в подвальчике - мир.
И Питер, как мы только что выяснили - лучшее место на земле.
В Питер меня заманил Захар Михалыч. Он шевелил своими черными усами как положено Чудовищу, а я, неожиданно превратившись в красавицу - где Чудовище там и Красавица, на второй день пребывания в Москве, села в ночную плацкарту "Ленинград-Липецк" и через десять часов вышла на Московский вокзал.
На перрон. Потом на Лиговку. Тут я сразу ( после московской - Хорошей Толпы - прилично одетые брюнетистые московские русичи) - увидела - эту Чудь Белоглазую, этих шатающихся геноцидных ребяток, похожих на корявые деревца Лиговка - подходящее место для встречи с Родиной.
Я не была в России тринадцать лет - не могла - не хотела туристкой. Потом два дня в Москве - я успела увидеть Тверскую улицу, любимую подругу и какие-то рестораны с живыми рыбами в полу, ( меня принимал старый друг редактор "Афиши" - показывал достижения).
...И ты, как положено, скажешь:
"Москва расцвела!"
и сядешь со снобом
за столик московского клуба....
Никакой Илюша не сноб - скорее классический русско-еврейский истерик тяжелое золотое детство и отсюда - куча комплексов. Не виделись 13 лет, (так вышло, что он меня провожал, в последнюю мою ночь - оказался в Питере.)
Приезжаю. Он показывает мне рыб в полу и юную красавицу с грузинской фамилией.
- Я тут в Москве - недавно. Только три года...
Почему то, я догадалась, что недавно - не из Грузии...
Вы были где-нибудь в Англии? В пансионе?
Да, в закрытой школе для девочек...
Москва похожа на американское кино.
И вот сразу - Лиговка! Я шла с сумкой по этой рощице пьяниц, и все было ясно. Ну что я готова каждому из них... ну скажем - расцеловать. А больше я, кажется и не могу ничего. Внутри у меня - неведомая Хиросима.
Было ясно - что у меня Роковая Любовь. Вот к этому болоту. Как к мужику, с которым не хочешь видеться и разговаривать, никакой на хуй дружбы!
Или ты - мой.
Или видеться не будем.
Каждому из них... МОИ синюшники! (Интересно как у них обстоят дела с Ребенком Двоюродной Сестры? Не болен ли он, случаем?)
Мои Лешие - Водяные и сама я - наконец - стала себе СВОЯ - БОЛОТНАЯ КИКИМОРА. (Это такая нестарая ведьма. И не злая!)
Больше мы не ссоримся. Больше я не убегаю. Питер даже не делает вид, что он гордый. Не говорит "Мне надо подумать", это была бы история не про Питер. Или не про меня. Нет, выбежал как есенинский пес - радостно и с лаем. Я тоже - как пес - радостно и с лаем. Между своими - не стыдно.
От Лиговки до Колокольной - совсем близко. Вхожу в дом, и Захар Михалыч протягивает мне - КУРИЦУ.
Можешь сварить? Все, мне - в больницу. Я побежал.
Через минуту - я одна в квартире. Ну, то есть с Курицей. Яблоком. И Пушкиным.
Жалко только, что никогда уже не будет никаких любовников. Вот тут - у меня были бы любовники. Точно знаю, что были бы. Как обидно. Перестрадала из-за Америки и теперь вот - Хиросима...
Ой, что ж такое. Книга уже кончилась, а я почти ничего не написала про Старца Алешу!
Про Алешу - великого русского поэта.
И главное, название второй части "Алеша и Джульетта" - подразумевает...
Да я собиралась, но все время на что-то отвлекаюсь. Единственное что может узнать читатель из этой второй части - это то, что однажды Алеша двинул мне по физиономии - не больно и не страшно - как в детстве. За чем последовало небольшое кровопролитное побоище ( победа, как вы помните оказалось за мной). Это - интересный материал из рубрики "Рядом с гением", но "ПРИЗНАТЬСЯ Я ОЖИДАЛА БОЛЬШЕГО!".
Но про Алешу - пишут! Гиршкович давеча назвал его "парижский бард", объединив таким образом с Брасансом и Гинзбуром, что прелестно, и уж конешно веселее, чем быть "русским поэтом в изгнании".
В ученой книге "Авангард" (господина Савицкого сочинение) - Алеши вообще немеряно! На страницах - 45, 46, 47, 53-58, 111, 115, 116, 117-119, 261, 262, 267, 274- 276, 303, 365, 412, 413, 783, 785, 786, 900 и 1006! Но там - все больше непонятными иностранными словами, (да одно "авангард" чего стоит!).
Искусствоведенье - почти всегда - энтомология. И у живой бабочки осыпается с крыльев весь узор... Нет я написала! Я много написала! И про бабочку:
А он бравый был мужчина
Сорок лет тому прошло
Но горит его лучина
Бьется бабочка в чело
Бьется рыба - рвется невод
Бьется птица - рвется сеть
Никогда он бравым не был
И проститься не успеть.
Колупает пальцем стену
Смертным пламенем пропах
Поищи, подруга вену,
Проверяй и бровь и пах.
А найдешь - пусти отраву
Дай забыться, дай забыть
Да снеси меня в канаву
Мне в канаве легше плыть.
Положи меня, не трогай
Не тревожь закат души
В ту канаву при дороге,
Слышь, подруга, положи.
Положи меня на место
У последнего столба
Мне нужна одна невеста
Моя горькая судьба!
