заплела высокую косу-корону и надела сарафан цвета ноготков (с ботинками Dr. Martens). А Ева чувствовала себя невероятно романтично в черном крепдешиновом платье с открытой спиной (и в кедах Comme des Garсons).
Было что-то декадентское в том, чтобы наедаться тарталетками и беконом, разрядившись в пух и прах. Их поздний завтрак всегда превращался в важное мероприятие. Но сегодня присутствие особо приглашенной звезды придало этому дню таинственный блеск.
Ева чувствовала такую легкость и головокружение, что была готова воспарить. Из-за Шейна, конечно, но также благодаря обезболивающему уколу, который она сделала себе в то утро. Всю ночь шел дождь, и она задыхалась от мучительной боли. Боль не сочеталась с ее платьем. Хвала жевательным резинкам и наполненным шприцам.
Ева и Одри пришли немного раньше назначенного. Шейн пока не появлялся, и это было прекрасно. Одри аккуратно написала своим каллиграфическим почерком изящные маленькие пригласительные карточки и меню для каждого из гостей. Это был сюрприз, идеальный штрих к тому, что должно было стать идеальным поздним завтраком.
Они болтали, ожидая Шейна.
– …и Офелия все время умоляет меня поехать с ней в лагерь с ночевкой, но я не хочу. Зачем вообще ездить в лагерь? В принципе, я не верю, что можно спать на улице.
– Знаешь, я тоже этого не понимаю. – Ева ненавидела походы и подозревала, что Одри переняла эту фразу от нее. На секунду ее охватило смутное чувство вины за то, что она отбила у своего ребенка желание новых впечатлений.
«К черту», – подумала она.
– Кемпинг – это высокомерное притворство, – сказала Ева. – Лес полон диких животных, которые живут счастливой, мирной жизнью. Как мы смеем считать, что нам рады в их доме? Это все равно как если бы медведь вломился в нашу квартиру со словами: «Поживу-ка я у вас недельку».
– Офелия сказала, что я веду себя буржуазно, – заявила Одри, просматривая роскошно оформленное меню. – Может быть, мне заказать картофель с трюфелями?
– Буржуазно? Родители Офелии – мультимиллионеры! – Ева откусила пирожное «Мадлен». – Богатые бруклинцы всегда хотят, чтобы вы думали, что они сражаются за существование. Семья Офелии ездит на «форде фокус» 2001 года.
– В свой особняк в Бриджхэмптоне?! Я знаю, какая ирония! – Одри хихикнула. Она обожала сплетничать с мамой о взрослых.
– И да, возьми картофель с трюфелями, – объявила Ева в припадке наивысшего декадентства. – Ты заслужила это, раз уж заняла первое место на конкурсе изобразительных искусств.
Ева очень гордилась своим ребенком. Из всех работ, представленных старшеклассниками с седьмого по двенадцатый класс, портрет Лизетт, выполненный Одри, победил в номинации «Главный приз года». Это означало, что на следующий учебный год она получила место стажера в Бруклинском музее.
– Тебе действительно понравилось? – Одри выглядела неожиданно застенчивой.
– Это было потрясающе, моя детка, – сказала Ева с мягкой улыбкой. – Нам с тобой пришлось нелегко в последние дни. Но ты же знаешь, что я люблю тебя больше всего на свете, правда? Я всегда буду гордиться тобой. Ты моя самая лучшая девочка.
– Мамочка! Я не могу расчувствоваться на голодный желудок. – Одри спрятала лицо за льняной салфеткой. – Но я тоже тебя люблю. Итак, что ты заказываешь?
– Для начала крабовые пирожки. Когда придет Шейн, мы возьмем основное блюдо.
«Вообще-то, крабовые пирожки сегодня некстати, – подумала она. – Я должна влезть в кожаное мини-платье, если собираюсь на церемонию наград Littles». Церемония награждения будет вечером, в девять, и платье не потерпит лишних килограммов.
Ева никогда бы не сказала этого вслух при Одри. Плохо для будущей самооценки. Подув на свой лавандово-сиреневый чай, Ева снова просмотрела меню.
И тут она услышала, как зазвенел колокольчик над входной дверью. Шейн!
Она так быстро вскинула голову, что ее очки подскочили ко лбу. Это был не он, а пара пожилых туристов.
Какая нелепость. Ей нужно было успокоиться, а она вспотела. И Ева посмотрела на отражение своей прически в ложке (она уложила локоны на макушке прелестным узлом). Это было смешно. Шейн видел в последние дни ее в самом разном состоянии и даже раздетой. Почему же она вела себя как нервная дева перед первым свиданием?
Ей нужно было остыть. И она это сделает, когда увидит Шейна. Было всего пять минут одиннадцатого; он скоро придет.
Тем временем Одри листала свой телефон, просматривая сплетни в Instagram.
– Мама, если бы ты могла встречаться с любым мужчиной в Голливуде, кого бы ты выбрала?
– Из сегодняшнего дня или из прошлых эпох? – Ева взяла еще одно пирожное из корзиночки и откусила.
– Из современников, – ответила Одри.
– Хм. Лакит Стэнфилд [139]. А если честно, я бы взяла любого из Хемсвортов [140].
С порывом теплого воздуха входная дверь снова распахнулась. Ева выжидательно подняла голову. Это был не Шейн. Модель с собачкой. И ее сердце сжалось, совсем чуть-чуть.
– А ты? – Ева бесстрастно посмотрела на часы на экране телефона – 10:13.
– Ник Джонас [141], – поделилась мечтой Одри. – Но его уже забрали.
– И он маленького роста. Как бы он до тебя добрался?
Долговязая, сильно надушенная официантка подошла к ним, чтобы принять заказ на закуски. Не удержавшись, Ева проверила сообщения. Но от Шейна не было никаких вестей. Очень странно. Последние три дня они почти постоянно переписывались. Но сегодня – ничего.
Она все равно отправила ему сообщение.
ЕВА: Мы держим для тебя место. Именно держим! Ждем не дождемся встречи.
К 10:40 она все еще не получила от него никаких известий. И она не могла представить, по какой причине. Забыть он не мог – ведь он пообещал Одри. И ей. Потирая висок, она мысленно напомнила себе, что нужно регулировать дыхание. Все будет хорошо. Он придет.
– Я сейчас вернусь, дорогая, – сказала она Одри, поднимаясь. – Сбегаю в дамскую комнату.
Едва скрывшись из поля зрения дочери, она быстрым шагом направилась к столику хозяйки.
– Здравствуйте, вы получили сообщение от Шейна Холла? – спросила она у хозяйки, красивой, как эльфийка, со стрижкой пикси и в брючках-капри с завышенной талией. – У нас с ним назначена встреча. Мы заказали столик на десять. Он пришел слишком рано? Может, он перепутал время?
Пикси вытащила исписанную карандашом бухгалтерскую книгу и просмотрела последнюю страницу, строка за строкой.
– Нет, сегодня утром у нас не было Шейна Холла.
– О, – сказала она, чувствуя, как леденеет сердце.
– Позвоните ему. Так часто бывает. Знаете, у нас три заведения на Манхэттене. Одно на Мэдисон и одно на Пятьдесят девятой. Может, он перепутал адрес?
Ева едва не ударилась лбом о стену. Она чувствовала себя такой глупой. Конечно, вот именно! Ничего удивительного! Уроженцы Нью-Йорка постоянно путают места расположения ресторанов, а он был в городе новичком.
«Если честно, то “Ладурэ” на Мэдисон-авеню лучше, – подумала она про себя с чувством глубокого облегчения. – Он наверняка там. Мы должны были пойти туда».
Ева поблагодарила хозяйку и написала Шейну правильный адрес, чтобы убедиться, что
