вырваться, стать самостоятельным. Отчасти я его понимаю, но!.. — Она немного помолчала. — Но он не таков, чтобы самому стоять во главе крупной фирмы.
— Хорошо. — Теперь задумался Игорь, ероша свои светлые волосы. — Какие проблемы? Первая — чтобы никто не смог перехватить твое влияние на Олега. Вторая — так составить новое завещание, чтобы в случае… — Игорь замялся. — В случае летального исхода все досталось нашему ребенку.
— Верно, — согласилась Милена. — Но помимо того, что он получит с моей стороны, он должен полностью наследовать и твой капитал.
— Да, конечно, — после заметной паузы сказал Игорь и тут же уточнил: — Но у меня мать и сестра, которая работает со мной. У нее, правда, небольшой процент акций, но… она моя сестра. К тому же ты знаешь, что семейная жизнь у нее не сложилась. Она нуждается в моей помощи. Я не могу оставить мать и сестру без средств.
— Правильно. Завещай им сколько-нибудь. И вообще, нам стоит подумать о слиянии наших капиталов.
— Заманчиво, но… скажу, Милена, прямо, я не смогу работать с собственной женой. Я слишком для этого мужчина.
Милена от досады прикусила губу:
— Сколько мужчин имеют совместный бизнес с женами и лишь выигрывают от этого.
— Согласен. Но только такой мужчина никогда не смог бы привлечь твоего внимания, а тем более стать твоим мужем. Ведь тебе нравятся моя независимость и полная самостоятельность.
Милена рассмеялась:
— Ладно, об этом еще поговорим, а сейчас надо думать о том, как сделать, чтобы Олег, вступив в наследство Милавиной, не принялся бы артачиться, а послушно вложил свой капитал в нашу фирму, которая значительно расширит круг своих интересов и увеличит сферу своего влияния. Ах, у меня такие планы!.. — развела она руки и обняла Игоря. — Ах!..
Игорь, воспользовавшись минутой, расстегнул молнию на ее платье.
— Налей еще шампанского! — попросила Милена. — Я просто обязана сделать так, чтобы весь капитал, полученный Олегом от Милавиной, пошел в дело. Ему нельзя доверять большие суммы. — Она взяла поданный Игорем бокал и продолжила свою мысль: — Я составлю новое завещание, о котором он не будет знать. Если что со мной… то ни в коем случае нельзя допустить, чтобы он стал во главе предприятия. Ты возглавишь его, а наследником будет наш ребенок.
— Но точно так же может поступить и Олег. Потихоньку от тебя составить новое завещание, которое автоматически отменит прежнее.
Милена нахмурилась. Платье соскользнуло с ее плеч, волосы распустились. Игорь привлек ее к себе, но она освободилась из его объятий.
— Надо сделать так, чтобы он не смог изменить составленное завещание, — высказала вслух она свою давнюю мысль.
Игорь воспринял откровенность Милены как ее окончательное решение выйти за него замуж.
Что ж, ему импонировали смелость ее мышления, жесткая манера вести дела. Это женщина, которая способна создавать и реализовывать крупномасштабные проекты. Вдобавок ко всему она красива. Но не сексапильна. От нее зачастую веет холодком равнодушия. Вот сейчас такой момент — шампанское веселит кровь, рождает желание, а она сидит и размышляет, как бы обойти брата. Но, может быть, все это и влекло его к ней? А может, то, что ему было подвластно увлечь такую женщину любовной игрой. Когда Милена увлечется, найдется немного женщин, равных ей в проявлении своих страстных инстинктов и любовных фантазий. Хотя самый страстный ее инстинкт — быть богатой.
* * *
Подъезжая к дому, Вера увидела машину Пшеничного. Не успела она остановить свой «БМВ», как у дверцы уже возник Олег.
— Подожди минуту, дай припаркуюсь, — смеясь, сказала Вера, приоткрыв окно.
Едва она вышла из машины, как тут же оказалась в его объятиях. Он целовал ее лицо, волосы, шептал нежности. Вере стало неловко. Любопытные глаза отовсюду наблюдали за известной писательницей. Ей пришлось отстранить Олега.
— Да подожди ты, — прошептала она.
— Я страшно, до безумия соскучился по тебе. Я… — Он опять попытался ее поцеловать.
— Олег! — посмотрела ему в глаза Вера. — Успокойся!
Пшеничный повиновался, взял ее дорожную сумку и пошел следом.
— Если бы ты знала, что я пережил!.. — начал он, едва они вошли в квартиру.
Вера бросила ключи, скинула шубу и, не отвечая, прошла в гостиную.
— Если бы ты знала… — вновь начал Олег, желая рассказать о своих страданиях и получить утешение.
Но Вера решительно прервала готовый обрушиться на нее поток стенаний:
— Что знала бы?.. Как ты убивался по другой? — Ее плечи вздрогнули от внутреннего негодования. — А если бы я принялась страдать по кому-то, как бы ты на это отреагировал? — обратила она к нему свой вопрос. — Понравилось бы это тебе?
Олег смешался. Он растерянно замер посреди гостиной, а Вера села на диван и, положив одну ногу на другую, устремила на него тяжелый взгляд. Она уже обдумала свою тактику поведения с ним. Только натиск и демонстрация силы. Внушить и постоянно поддерживать в нем мысль, что без нее он не сможет жить. Она — его спасение от всех проблем. Она может все: утешить, уберечь, предостеречь, отвести угрозу. Милавина слишком любила его, слишком была женщиной. И он, от природы не наделенный сильным духом, инстинктивно искал защиты у Милены. Вера же задумала убедить Олега, что отныне защитить его, развеять мрачное настроение, помочь в решении сложных вопросов может только одна она. Она должна вывести его из-под влияния Милены и подчинить себе. Он теперь лакомый кусочек на рынке российского бизнеса. Будет много желающих проглотить его.
Писательское воображение Астровой так и рисовало высоких белокурых бестий с бесстыжими глазами, наглым телом, которое, кажется, подрагивает и покрывается влагой, точно сиропом, от желания, чтобы его поскорее попробовали. «Ты только надкуси, а я уж так вопьюсь в тебя!..»
Вера отдавала себе отчет, что с этими бестиями ей не сравниться телесно, но зато она умеет просчитывать ходы, умеет действовать убеждением и здесь у нее одна соперница, которая стоит сотни других, — Милена. Из разнообразных моделей поведения ею была выбрана оптимальная: демонстративная уверенность в своих силах и решениях. Это завораживает слабых людей.
— Ну! Я жду ответа! — требовала Вера, покачивая ногой.
Олег дернул шеей.
— Мне бы не понравилось, но я бы тебя понял! — закипая, проговорил он.
— И я тебя поняла. Но сколько можно?! Выходит, ты мне рад только потому, что можешь излить свою печаль по другой?
Он смутился:
— Нет, не только. Я рад, потому что люблю тебя, но…
Вера поднялась, подошла к Олегу, положила руки ему на плечи и пристально посмотрела в глаза:
— Далее продолжать фразу уже не имеет смысла. Прошлое не существует, зачем же тосковать по нему.
