что исполнилось шестнадцать, — прибавляю я себе три года. — Так что мне тут и без детей хорошо.
— У тебя каникулы?
— Только начались.
— А ты где живешь?
— Вон там, — я машу куда-то назад. — Вы один? — спрашиваю я, опережая его следующий вопрос. — Или с кем-то?
— Это все немного… — Эмиль пожимает плечами. — Я такого не ожидал. — Впервые он посмотрел на меня прямо и смущенно улыбнулся. — У меня, знаешь ли, остались рыбки.
— Рыбки?
— Да ничего особенного. Так, аквариум небольшой.
Руками он примерно показал размеры.
— Скалярии?
— Нет-нет.
— И что, он в машине?
— Эти рыбки переживут. В такую погоду вода охлаждается не слишком быстро, в машине уж точно. Так что все в порядке, — говорит он, убеждая в первую очередь самого себя.
— Можно мне посмотреть?
— Может, сначала мы?.. — Он показывает на трейлер, стоящий спиной к пустому бетонному бассейну. — Это он?
По стене расползается вверх зеленая плесень. Наклейки из парков аттракционов и курортов поблекли и отклеились по краям. На окнах засаленные занавесочки.
— Здесь кто-то живет?
— Сейчас нет. Мы не сдаем его на тот случай, если кому-то надо будет срочно переночевать.
— И с кем такое может случиться, позволь спросить?
— С остальными.
— Что ты имеешь в виду?
— Они на вас не похожи.
Па никогда не рассказывал мне, что делать, если другие молчат.
— Недавно тут был какой-то Арафат с двумя детьми и женой в парандже. Но они съехали через две недели.
Эмиль как-то отрешенно кивает.
— А до них парень, у которого были проблемы с налоговой. Он исчез неожиданно, оставив здесь кофе-машину и все свои вещи. Даже грязные трусы.
— И что?
— Больше мы его не видели.
— А…
— Уже год прошел, не волнуйтесь, мы уже все прибрали. Кофе-машину оставили.
— Кофе-машина у меня тоже есть.
Я показываю, как открыть дверь. Наружу вырывается теплый застоявшийся воздух.
— Осмотритесь тут, если хотите.
Встав одной ногой на алюминиевую подножку, он заглядывает налево, потом направо. На макушке у него лысина размером с подставку под пиво.
— Если включить свет, будет лучше видно.
Ногой я отпихиваю кусок изоляционного материала, отвалившегося сбоку.
— Это только на время, — говорит Эмиль, обращаясь скорее к самому себе, чем ко мне. Закрывает и снова открывает дверь. Крутит ручку. — От нее тоже есть ключ?
— Она только изнутри закрывается.
— А…
— Сюда, кроме нас, никто не заходит.
Эмиль еще раз окидывает взглядом помещение.
— Берете?
Он как будто кивает, это движение можно понять как «да» или «может быть». Или как «нет».
— Есть кондиционер.
Эмиль еще раз проверяет, как работает замок, осматривает его с внутренней стороны.
— Па должен его еще подлатать, кондиционер этот. Но там ремонта на пять минут.
Я тыкаю в алюминиевый ящик для инструментов.
— Думаешь, твой отец не будет против моего аквариума?
— Конечно, нет.
— Надо его дождаться, наверное? Или я могу с тобой договориться об аренде?
— Сто евро в неделю, — выпаливаю я.
— О-о-о…
— Без залога. — Я не очень знаю, что это такое, но па всегда так говорит. — Плата вперед.
— Цена у вас кусается.
Его взгляд задерживается на моей разорванной мочке уха.
— У меня была сережка.
Он кивает, как будто я застал его врасплох.
— Машину можно здесь оставить, и, если что-то будет нужно, обращайтесь.
— Ну…
— Дешевле тут в округе не найдете.
Этот трейлер вообще-то не совсем наш. Он принадлежит двум братьям, у которых была фирма по сносу зданий. Это они начали строить тут бассейн на заднем дворе. Сейчас там только бетонный мешок с пленкой засохшей слякоти на дне. С тех пор как братьев упекли, мы и сдаем этот трейлер. Я слышал, как Генри говорил, что те использовали его, чтобы девчонок водить. Два года назад, когда мы сюда переехали, Жан и Черный Генри уже жили здесь. Они утверждают, что еще задолго до нас выкупили его. У па на это денег не было. Поэтому он получает часть прибыли, утрясая все вопросы со съемщиками, улаживая проблемы и занимаясь по мере необходимости мелким ремонтом. И он же собирает и распределяет деньги.
На столе стоит разорванный бумажный пакет из забегаловки Ногтя. Вообще-то это место называется «Снэк Пэлас», но мы зовем его Ноготь, потому что у Армана, хозяина заведения, на пальце ноготь длиной не меньше сантиметра. Когда покупаешь у него сосиску, он протыкает этим ногтем шкурку и проводит им по всей длине. Можно выбрать одну из трех бутылок с соусом, которым он тонкой струйкой польет разрез.
— Ты где был? — раздается голос па из кресла, говорит он с набитым ртом. Он берет два ломтика картошки и обмакивает их в майонез. — Я думал, ты яйца пожаришь.
Я уставился на него так пристально, как только смог.
— Что?
Я молчу.
— Чего с тобой?
Я не сдаюсь. Он уже прищурил глаза, долго мне не продержаться.
— Ты чего на меня уставился? — Па обтирает жирные пальцы о штанину и собирается встать. — Черт побери, Брай! Отвечай сейчас же!
Я быстро кидаю на стол четыре двадцатки.
— Это за первую неделю. — Я пытаюсь ничем не выдать, как я собой горжусь. — И жилец уже въехал.
Па переводит взгляд с денег на меня и обратно. Но продолжает работать челюстями.
— Это там, перед воротами, его машина, значит? — Он пересчитывает двадцатки, как будто не верит своим глазам. — За одну неделю?
— Он не сильно сопротивлялся.
Па сдвигает занавеску на окне в сторону, но через окошко тот трейлер не виден.
— Это ведь не кто-то типа Арафата с семейством? Еще раз орава детей нам тут не нужна.
— Нет-нет. Он один. Во всяком случае, почти.
— Что значит почти?
— У него с собой аквариум.
— Аквариум?
— И он хочет, чтобы ты починил кондиционер.
— Это мы завтра утром глянем.
Па двигается, чтобы я мог сесть на подлокотник. Он пододвигает ко мне сосиску и еще больше разрывает пакет с картошкой. Из двадцаток он делает вялый веер и машет им перед лицом.
— Здорово провернул, Брай.
Пятая двадцатка жжет мне карман.
Чтобы вытащить из кондиционера последний мелкий шуруп, мне приходится так сильно за него схватиться, что у меня сводит большой палец. Па одной рукой опирается на ящик для инструментов и прочищает горло.
— Не потеряй, — голос его подводит, и он срывается на писк. — Это важные винтики.
Теперь, когда мы их все открутили, я могу снять крышку. Эмиль выходит, чтобы познакомиться с па. Но как только он видит, что Рико и Рита с нами, он мигом влетает обратно внутрь.
— Молодец, Брай, разглядел, — прошептал па.
— Что?
— Ну… —
