что значит это «ору», но отчего-то заулыбалась, ведь Глаша очень заразительно и беззаботно смеется.
– Котики, вы все запомнили? Да-да, я вам, дорогие представители сильного пола! В каком порядке выносите декорации?
– Мало того, что нужно играть, так еще и носильщиком работать.
– Это потому, что я больше никому не могу доверить такого важного дела, Димасик. Никому, – ободряет приунывших ребят староста. Я понимаю, что пришло самое время идти за кофе – футболки готовы и отлично сидят на актерах, декорации смотрятся довольно стильно, а музыкальные вставки, выбранные Ритой, добавляют небывалой комичности. Никому не говорю про напитки и спускаюсь на кухню сама. Хорошо, что Степашка оказывается еще на работе и вызывается мне помочь: два подноса с бортиками по десять и шесть чашек выглядят лучше, чем один с шестнадцатью… Особенно, если учитывать, что коридор после репетиций выглядит как поле боя.
Варить индийский кофе масала меня научили, как это ни странно, в Цюрихе. На международной выставке. Не думала, что когда-то это может пригодиться и даже снискать в обществе похвалу.
Прибытию «пайка» в виде кофе и оставшихся с обеда булочек радуются все. Кроме, конечно, Мериды (так Марту называет Анджела. Леся сказала, что она больше похожа на Карлсона, но Анджела запретила ей посягать на священные советские мультики), вызывающе опрокинувшей кружку на подносе.
– Вот и убирай теперь, – говорит в ее адрес первый раз за три дня Леся.
– Ничего, я все равно забираю поднос. Принесите второй, как допьете, с пустыми чашками, – отвечает за Мериду Степашка, а Алекса прожигает его своим фирменным взглядом.
Интересно, не принеси я кофе, не старайся я сделать всем приятное, случилось ли завтра бы то, что случилось?
– Вкуснятина, – неожиданно говорит Михаил. Только непонятно, булочки он хвалит или напиток.
– Ви, ты никогда не будешь безработной. Всегда можешь податься в баристы! – хвалит меня Егор.
– Во-во. Голду, как обычно, везет, – продолжает Вадим, а потом масла в огонь подливает и Бэк:
– Да, не говори! Кофе варить умеет, молчит – чудо, а не девушка!
– Ну все-все, пацаны, когда я ем, я глух и нем, смекаете? – отвечает им на самом деле покрасневший Артур в крутой футболке с динозавром.
– Только посмейте мне запачкать костюмы! – ругается Мари, а я, по привычке оглядывая всех, натыкаюсь на озлобленный взгляд Марты, даже не догадываясь, что за ним кроется. И в общем-то в эту пятницу все мне кажется идеальным. Синяк уже начал желтеть, меня приняли в не самом плохом коллективе, я помню свою сестру, у меня есть подруги, парень и настоящая цель – стать переводчиком художественной литературы.
Но как бы я ни старалась себя обмануть, все это было не у меня, а у моего альтер-эго, выдуманной Вивиан Ковальчик с утраченной в детстве способностью говорить.
У меня же на самом деле есть только страх, который породило желание быть незаметной. Страх остаться одной.
И уже завтра он начнет воплощаться в жизнь.
Глава 20
It’ s time for us to meet [77]
—Как это, незачем? Надо же нам посмотреть на то, чем ты там занималась почти месяц!
«Но я ведь даже не играю».
– И что? Артур играет? Ну и все, тогда мы едем.
«Думаю, хватит и Саши».
– Саши? Сань, а ты что думаешь? – спрашивает спустившегося наконец на кухню друга отец, намазывающий на тост шоколадную пасту.
– Я думаю, что вы с Ливи просто обязаны поехать. Вы и так столько всего пропустили в этом году! – с воодушевлением отвечает тот, а я могу лишь надеяться, что долбанула по нему учебником по химии достаточно сильно.
– Ну, вот и все! А потом можем заехать в какой-нибудь ресторан, а? Давненько мы не выбирались! – Папа удовлетворенно улыбается и откусывает половину тоста.
Именно так, как этот тост, я себя и чувствую – порубленной напополам.
Надеваю прямые укороченные брюки, единственную в моем гардеробе более или менее девчачью черную футболку с расклешенным рукавом три четверти с подобием рюш, оксфорды и, как и раньше, подвязываю волосы атласной лентой. На остатки моего синяка уходит всего капелька тонального средства, и я заявляю себе, что никто и ничто не испортит мне сегодняшний день. Все будет по-моему, родители проспят половину представления и захотят уйти пораньше. Just like that. [78]
Но я еще никогда так не ошибалась.
Знаете, когда читаешь промо к фильмам или аннотации к книгам, в которых обычно пишутся типичные «Ее жизнь поменялась в одну секунду» или «Еще вчера у него было все…», то не задумываешься, что когда-то это можно будет примерить на тебя самого.
А этот солнечный, весенний, не предвещающий беды день сумел стать роковым.
Саша отвозит меня в школу к десяти часам, нам же нужно еще раз прогнать сценки, а у него будет минутка (или тридцать) поболтать с Настей.
– Я не буду извиняться за то, что сказал отцу.
«Whatever» [79].
– Но я бы хотел извиниться за то, что сказал тогда в комнате. Не знаю, что на меня нашло. Ты бы никогда так не сделала. И вообще, я думаю, что все пройдет хорошо. Правда. Сегодня важный день, и ничего его не испортит.
Вопрошающе смотрю на Сашу, не веря его словам. Он забавно морщит нос на солнце так, что его очки немного смещаются вбок.
– Ничего смешного, между прочим, ты еще в том году обещала мне подобрать очки.
«Эти тебе идут. Очень ботаниковские». Саша смеется так, что очки теперь падают ему на колени.
– Ботанские тогда уж, Ви! Ой, не могу. Надень их на меня, пожалуйста, – просит он, и в тот момент мне даже кажется, что все налаживается.
В школе чувствуется атмосфера ярмарки, и меня настигает явление дежавю. На этот раз оно приятное и волнительное. О произошедшем в воскресенье будто бы все уже и забыли. Девочки и Артур говорят, что я выгляжу прямо как студентка, но и они хороши: на Лесе футболка с изображением пчелы, а на Анджеле бежевое платье в мелкий цветочек.
Я достаю полароид, и мы делаем несколько селфи. Фотографии, поделившие мою жизнь на «до» и «после»…
Примерно за полчаса до начала выступления учеников средних классов ребята слезно просят меня приготовить кофе, и мы с Тимом спускаемся на кухню, где с его помощью и помощью Анны Васильевны мне удается это гораздо быстрее.
– Исправляйся, Вивиан, приходи с подружками ко мне на чай почаще. Я все понимаю, экзамены, молодость, но это хорошая традиция. Я всегда вам рада.
Тим рассказывает о том, какие рисунки нарисовал подаренной мной пастелью, о планах на будущее и по дороге в опустевший без декораций класс для занятий йогой, ставшей настоящей полосой препятствий, умудряется поднять мне настроение своими амбициями. У самой двери мы не слышим привычного шума, будто внутри ребята устроили минуту молчания. Никто не спешит открывать нам дверь, и только после того, как Тим стучит по стеклу ногой, дверь распахивает Глаша. Я заношу поднос внутрь и ставлю на парту – каждый в комнате держит в руке телефон и переводит взгляд с него на меня. Каждый смотрит на меня так, будто я успела умереть и родиться заново, будто узнал, что я – известный вор-рецидивист. Сзади кто-то из мальчиков присвистывает, ко мне медленно движется Леся и дрожащим голосом просит:
– Скажи… скажи. Скажи, что это неправда, – она смотрит мне прямо в глаза, отчего по телу пробегают тысячи микроскопических морских ежей.
– Ребята, вы че там, криминальную сводку смотрите? – пытается пошутить Тим, но Леся его не слышит и что есть мочи кричит:
– Напиши, Ви, напиши, что это подделка!!!
Я сплю? Это снова дурацкий сон, верно? Один из тех, где ты в пижаме рассказываешь стихотворение перед всем классом?
В комнату заходит Анджела, но это не мешает Лесе кричать так, что в жилах стынет кровь.
– Ребята, нам надо идти за кулисы. О, кофе…
