позволено наблюдать за совокуплением богов, от чьего союза образуется новый мир без недостатков. Мир, в котором не будет места тупым человеческим созданиям, утопающих в своём примитивном дерьме и не видящих ничего дальше собственных испражнений.
Их реальные отношения с Джулианом тоже менялись, они становились ближе, потому что Джулиан всё больше соответствовал его идеальному образу сверхчеловека, и лёгкость в общении теперь стала такой, что Райан всё меньше сдерживал в себе чувств, он доверял Джулиану теперь практически всё. Джулиан был таким податливым во всём, когда они находились вдвоём в его галерее под зорким взором мраморного хранителя, и осознание того, что он был творцом этой экстатической гармонии в Джулианах, вновь и вновь заставляла его ощутить себя на одном уровне с богами. Они так много разговаривали обо всём на свете – об его одежде, об искусстве, о деликатесах, о путешествиях, о красоте, о семейных ценностях. Но всё равно их разговоры были пропитаны некой эстетической сдержанностью, несмотря на полное доверие, они как будто скидывали здесь с себя все примитивные желания и гораздо полнее представляли свой мир, гораздо полноценнее, в нём не было места вульгарной банальщине, хотя они и замечали её в своей жизни. Но тут это не влияло на них, это был некий кружок интеллектуалов, где не нужно было подстраиваться под тривиальности человечества, здесь можно было просто быть собой.
Раньше ему казалось, что Джулиан часто подстраивается под его вкусы или даже нужды, чтобы соответствовать ему максимально полноценно. Это было нормальное поведение влюблённого человека, по сути, с одной стороны ему было лестно, но с другой стороны это было как-то по-детски наивно, это рушило собственную индивидуальность Джулиана. Возможно, взгляды и интересы Джулиана сформировались благодаря ему, но сейчас это уже был другой уровень, Джулиан жил этим, а не просто играл в то, что ему это понятно и приятно. Они оба были сформировавшимися личностями с разным опытом, но всё же их объединяло очень многое, и связь их непрестанно росла по мере того, как влияние мраморного Джулиана охватывало их жизни всё более цепко. Они теперь оба жили под благословением мрамора, который указывал им путь к просвещению.
Существовал ещё вопрос секса, для них секс никогда не был табу. Что бы Джулиан ни имел с Майклом, какой бы у них ни был близким контакт и общие семейные ценности, Райан всегда знал, насколько Джулиан нуждается в сексе с ним. Когда они прекратили спать на много лет, он видел, что тому было тяжело, в том числе и из-за этой физической зависимости от любви с ним. Сексуальный контакт был таким же закрепителем отношений, как и общие интересы или внешняя привлекательность, и у них изначально была очень хорошая совместимость, и с опытом они всё лучше познавали тела друг друга и улучшали качество секса до предела. Но, конечно, главное было желание, он именно хотел Джулиана, а Джулиан хотел его, от того они и могли работать над тем, чтобы их секс сносил крышу. То, что у них была не такая частая связь, как оба хотели (Джулиан в тот период вообще был секс маньяком, ему нужно было всё время и по много раз), закаляло и заставляло их ещё сильнее скучать по телам друг друга в этом сладком томлении. Конечно, Райан не зависел настолько от секса с Джулианом, но всё же эта часть его жизни была не просто приятным воспоминанием, а чем-то осознанно сокровенным, гармонизирующим его существование по сей день.
Сейчас же ничто не могло мешать им ещё глубже познавать тайны телесных наслаждений, особенно если учесть, какая у них была связь неземного уровня. Джулиан давно уже научился контролировать свои эмоции, свои движения, свою тягу к экспериментам, он как будто бы имел теперь нюх, каким должен быть следующий жест, следующая эмоция, и Райан также понимал, что именно нужно делать, чтобы лишить секса его вульгарной основы. И теперь уже не было так очевидно, что Райан вёл процесс (хотя он так и считал до сих пор, просто потому что Джулиан всегда был в их отношениях низом, и это касалось не только секса), их равные отношения помогали им проникнуть всем сердцем в дебри телесных услад, которые граничили с опытом чистейшей экзальтации. Секс стал неотъемлемой частью их жизни, как и медитации с мраморной скульптурой или аристократичные беседы в обществе шедевров мирового искусства. Секс стал физическим символом их трёхмерной связи (наравне с ментальной и духовной), он как бы закреплял их единение в мире телесном.
Но, несмотря на эту нормальность отношений (теперь они не утопали исключительно в разговорах о том, как им познать вечность), они совсем не приземлились, их мир не оброс человечностью, наоборот, сейчас вся «нормальная» сторона их отношений доказывала их лёгкую адаптацию к своей цели в рамках физического мира. Со стороны их отношения тоже не изменили статуса, один только Ланже знал о них больше, даже Майкл не догадывался о том, что Джулиан ведёт двойную жизнь, в этом он был уверен. Майкл не был таким уж и сообразительным в глазах Райана, да и вообще Джулиан никогда не встречался с человеком, умнее его. Ну, за исключением самого Райана, вероятно, Джулиан всегда всех сравнивал с ним, и это никогда не работало в пользу его даже самых идеальных бойфрендов.
Райан не боялся публичности, но он не настолько интересовал публику, чтобы за ним охотились и тыкали пальцем, что вот он, этот похотливый старикан, что увёл из семьи Джулиана Берга! Да, в его окружении шептались, Лео был прав, но ведь их особая связь всегда была подмечена, по сути, что изменилось? Он имел такой статус, что ему не привыкли говорить в глаза гадости или осуждать, а то, что делали сплетники за спиной, это никак не влияло на его жизнь, мнение неудовлетворённых трусов его не колышет. Но теперь можно было наконец-то прекратить лгать себе и делать вид, что Джулиан ему нужен только для одной цели, и что он не скучает по нему, ведь это было не так. Он нуждался в нём, и потребность их связи усиливалась, и никак им было не насытиться друг другом. Но он понимал и то, что это было из-за того, что Джулиан в присутствии своего мраморного отражения гармонизировался и соответствовал его идеалу. Всё раздражение, мелочность и неудовлетворение улетучивались, и именно поэтому их отношения складывались как нельзя хорошо. Это было верным решением им видеться чаще, Джулиан пока не был готов полностью
