Кирея и смерть его отряда не случайны.
– Конечно, не случайны – повторил парень последние слова, почти не слушая к чему они были. Он разлил карамель по жестяным формам животных и вложил в каждую деревянную, отшлифованную лично им палочку так, что получилось тридцать разных сладких зверюшек.
На следующий день после ссоры Ниума с Киреем, последнему предстояло отправиться в ту заветную экспедицию. Однако же, юноша оказался в больнице, и группа выдвинулась без него.
В тот день у руководителя немел безымянный палец, он не впервые вёл людей через границу, и на этот раз намечалась простейшая рядовая экспедиция, по большей мере он лишь собирался заглянуть чуть дальше первого северного промежуточного пункта и привезти тамошним дежурным продовольствие, а также показать паре новичков пустыню во всей её жестокой красе. Но жестокость её оказалось непомерной.
Профессор Накуров, мало придал внимания отсутствию Кирея. В семь утра, уже закончив сборы, он небрежно посмотрел на журнал состава на столе и, зевнув, вышел из кабинета. «Вернусь – впишу, что Тадашин не явился, сейчас ручку искать, и его личное дело… как-то лень…» – последняя мысль профессора, что скользнула по границе сознания и подсознания. Дальше склад, павильоны, построение, машины, ворота, песок, дюны, привычная потеря связи с базой, чему уже никто не придавал внимания.
Всего в экспедицию ту отправились пятьдесят один человек. Расписавшись в журнале техники безопасности и поставив штампы об отбытии они должны были бы получить штампы прибытия через три месяца. Но вернулись только тридцать тел. Измождённые люди свалились замертво вблизи пограничного пункта, не успев и сказать последних слов, и ни одного живого не осталось.
Вид их кожи указывал на обезвоживание и встречу со страшной бурей. Редко, но бывали потери людей прежде, однако именно такое случалось впервые. На предположении о несчастном случае и закончилось следствие. Но были и другие странности.
Да и это, как оказалось, было только начало, новые группы пропадали и вовсе. И все. Когда и прочие страны заявили о потерях своих поисковых отрядов, исследовательских экспедиций, а также, подобных немногочисленных выживших, коим не хватало нескольких метров до помощи. Даже отправлявшиеся на встречу мед. группы не успевали помочь пострадавшим, люди умирали, молча падая к ногам медработников, словно сама смерть решила поиграть с человечеством в прятки.
В то время уже появились следственные отделы по делу «Невиданного инцидента». Каждая граничащая с пустыней страна, которая находила тела, обследовала трупы и предъявляла мировой общественности отчёты о своих действиях и результаты самих экспертиз. И долгое время всё шло безрезультатно. Одинаковые травмы, но никакой связи более, разные маршруты, противоположные стороны света, любые цели.
В то время Виктора из-за разногласий с руководством спихнули в новосозданный отдел, и он, заменяя главу следствия, запросил все результаты судмедэкспертизы первой из цепочки смертей группы, да бы познакомится со всем лично. Молодой голубоглазый стажёр, сверяя список участников, не нашёл данных о Кирее. «Не числится пропавшим и нет нигде его файла» – бормотал он, в поисках пару часов, пока не отыскал в базе данных, умерших за позапрошлый год. «Ну так ведь числится в списке экспедиции… Я думаю стоит доложить раз просили, хуже не будет».
Виктор получил большую стопку папок и разбирался с ней до обеда. Мужчина небрежно сгибал и даже порой мял листы, не нарочно, но и совершенно не считаясь с фотографиями несчастных людей, что смотрели на него зачастую с тёплыми улыбками и горящими глазами. Один – травма колена… два – рана… четыре – грудная клетка… восемь – сломано ребро… двенадцать – сквозная дыра в животе… шестнадцать – разбито колено… восемнадцать – травма головы… двадцать четыре – четыре ребра… тридцать один…
«Тридцать один?» – удивился Виктор, когда, поднявшись с кресла, где комфортно развалившись, сидел прежде, и увидел ещё одну папку. Брови расправились, удивление, смешанное с удручением и печалью. Слишком знакомая фотография перед ним.
Парень взял синий переплёт осторожно, последнее, что он слышал о Кирее так это то, что друг попал в больницу, но остался жив. Он был занят своими важными для него делами и какой-то месяц назад вспомнил, что стоило бы написать старым друзьям, повидаться. Списав на простую случайность, глупую ошибку, то что видит перед собой, он более из любопытства, пробежался взглядом по белым страницам и потерялся.
«Как у него могут быть те же травмы? Буквально. Те же. Могло бы быть совпадением, но мозг…» – Виктор опустился обратно в кресло, осмысляя прочитанное и дожидаясь пока шумиха мыслей в голове поуляжется. Минут семь-восемь – он поднялся, и небрежно откинув документы в сторону вышел из кабинета.
«У меня ужасно паршивое предчувствие» – пронеслась фраза в голове мистера «Интуиция – это удел дураков».
– За последние два года не вернулся ни один отряд исследователей ни дальнего, ни ближнего следования, зона помех расширилась, мы не можем добраться даже до некоторых полей солнечных батарей и ветрогенераторов. Если они выйдут из строя…
– Меня это не касается – заявил Ниум, переводя взгляд на гостя, – возьми леденец – сказал, улыбнулся и протянул жирафа.
– Дело в том, что ты последний, кто видел Кирея живым и ты можешь что-то знать, что он говорил? Возможно, он оставил какие записи тебе? Вёл дневник? Всё что угодно важно. И отвали от меня со своей дрянью! – произнеся это, Виктор ударил тянущуюся к нему ладонь, оставляя синяк на тонких как у мертвеца пальцах.
– Ну, Вить, ты же любишь сладкое. Или за столько времени позабыл вкус дешёвых энергетиков и сладкой ваты из супермаркета?
– Давай по делу, тебе об этом не говорили, но вскрытие показало, что у Кирея были те же травмы, что и у его экспедиции, в которую он не успел отправиться. По той информации, что есть у меня… все травмы совпадают, в плоть до мест переломов… И ещё у Кирея нашли повреждение головного мозга, которого не было выявлено обследованием больницы.
– Ух, как жутко звучит… Но по делу – фигня, у меня нет ничего, я отдал все его вещи Джун, малышке это важнее было. Как кстати девица поживает? Как учится?
– Я уже спросил у неё и, как и думал, у тебя должен быть его дневник – игнорируя вопросы продолжал Виктор.
– А-а личный дневник… Он личный, как следует из названия, тебе читать нельзя.
– Слушай сюда! Отдай по-хорошему или я проведу задержание, арестую по подозрению в участии спланированного массового убийства, да и
