отскакивали слишком высоко. Они учились аккуратно запускать свечу над головой соперника, чтобы дать мячу «затухнуть» в заднем углу корта.
Со временем обитавшую под кортом непредсказуемую печь все стали называть Драконом. Благодаря своему Дракону команда школы Сент-Джеймса могла играть абсолютно где угодно, однако их соперникам почти что никогда не удавалось выиграть в условиях сент-джеймсского корта.
А еще Прайс обещал пятьсот долларов любому из своих сквошистов, кто сумеет обойти самого медленного из участников профессионального забега на две тысячи метров («по двадцать пять центов за метр»), и дважды вынужден был заплатить. Ни в одной другой школе игрокам не устраивали такого фитнеса, такой спортивной подготовки, и те ребята, которые не могли вытерпеть посылаемые их нервной системой сигналы бедствия, просто выбывали из команды.
Успех порождает успех, и за команду из Сент-Джеймса захотели играть лучшие сквошисты с Бруклинских холмов из Филадельфии. Прайс отбирал себе игроков таким способом, который другим тренерам казался безжалостным и даже, пожалуй, пафосным. В конце концов, считали они, это был всего лишь школьный сквош!
Мэнли Прайс как будто реял над школьной рутиной, над скучными, сменяющими друг друга уроками и домашними заданиями, являясь чем-то более исконным, более изначальным, хранящим сам бессмертный замысел этой школы, далекие аскетичные начинания Новой Англии. Когда кто-то упоминал о Прайсе, казалось, речь идет скорее о какой-то библиотеке или часовне, нежели о частном лице.
К середине восьмидесятых команда сквошистов стала называть себя «Поток». Перед турнирами ребята любили сгрудиться кучкой и начать скандировать:
— Сухим ты не уйдешь: «Поток» тебя умоет! Сухим ты не уйдешь: «Поток» тебя умоет!..
Когда Бен был еще весьма посредственен в хардбольном сквоше, он всегда надеялся попасть в «Поток», хотя и понимал, что окажется там в самом низу лестницы, а может, даже в разряде новичков. Когда Прайс появлялся на турнирах, ища в свою команду новых игроков, ребята подталкивали друг друга локтями и некоторые из них, ощущая на себе его пристальное внимание, начинали биться заметно хуже.
А потом, когда Тедди уже пятый год учился в Сент-Джеймсе, а Бен как раз поступил в седьмой класс, на корте номер четыре отвалился пласт штукатурки и выбил у игрока из рук ракетку. В одночасье американского образца корты школы Сент-Джеймс из классических перешли в категорию безнадежно устаревших, и тогда отец Бена выступил со своим проектом. Вместе с группой других ветеранов школьной команды по сквошу он пообещал собрать шесть миллионов долларов, чтобы заменить наконец старую отопительную систему и в целом преобразовать объект в широкие, международного типа, корты для софтбольной игры.
И вот когда в 1994 году в Гарвардском университете на «международных» кортах проводились юношеские турниры по сквошу, Мэнли Прайс приехал посмотреть на игру, и, после того как Бен ушел с корта, не спустив ни одного гейма в полуфинале, Прайс подловил его в холле возле кулеров. Бен кивнул ему в знак приветствия и улыбнулся, однако был еще слишком запыхавшимся, чтобы хоть что-нибудь сказать, и порадовался, что у него нет сил, даже чтобы просто начать нервничать. Он наполнил бумажный стаканчик водой и отхлебнул из него немного, а Прайс продолжал стоять возле него со сдержанной и почему-то напряженной улыбкой.
Бен чуть отступил от кулера, чтобы между ними образовалось какое-то защитное пространство. Прайс однозначно хотел ему что-то сообщить, и Бен выжидающе взглянул в изрытое морщинами лицо этого человека, потом посмотрел на его пшеничного цвета свитер с дырочками по каймам и на правом рукаве, на его стоящие торчком волосы, похожие на обрезанную кисточку кукурузного початка.
Наконец Прайс сложил два пальца и уткнул их Бену в грудь.
— Ты! — изрек он.
Бен сделал вид, будто он еще слишком тяжело дышит, чтобы говорить. Он просто улыбнулся, будто услышал какую-то веселую шутку, и еще раз отхлебнул из стаканчика.
— У тебя это есть. Наша полоса побед окажется преамбулой к твоей игре.
Бен ощутил дыхание Прайса — точно дух залежалой опавшей листвы.
Прайс по-прежнему не сводил с Бена глаз, и тот коротко кивнул, надеясь, что это получилось достаточно вежливо и выказывало признательность за то, что только что сказал ему Прайс. Лишь теперь Бен осознал, что это была высочайшая похвала, о которой он даже не мог и мечтать. Словно похожий на реальность сон, который может привидеться в тот момент, когда ты уже не бодрствуешь, но еще не заснул окончательно.
— Ты ведь способен «убить» противника, верно? Сейчас-то противники по сравнению с тобой слишком бледные, так что мне трудно судить. Но ты мне вот на что ответь: если найдется кто-то, такой же сильный, как ты, или даже еще сильнее, — готов ты будешь с ним побиться? Сможешь выйти на корт и его сразить?
Бен кивнул, потому что именно это от него всегда и требовалось, и Прайс удовлетворенно улыбнулся — морщины на его лице углубились и сошлись вместе, глаза превратились в две блестящие щелочки.
— Так что давай-ка, береги себя. И готовься к поступлению.
На этом Прайс резко развернулся и ушел, как будто напрочь забыв о существовании Бена.
Умел ли Бен сражаться по-настоящему? Ведь всего-то полгода, как он начал всех побеждать, как преодоление сопротивления другого игрока стало казаться ему делом неизбежным. Если бы он попытался описать это состояние, то сказал бы, что ему нравилось, когда у него по жилам разливается невероятная энергия. Но была ли это страсть к победе? И было ли уничтожение противника целью этой неведомой прежде мощи?
К нему подошли другие ребята из «Микрона». Что, мол, сказал ему Прайс? Что он такое хотел узнать?
В тот вечер, победив в финале — когда он торжествующе повернулся к трибунам и увидел, что все взоры устремлены лишь на него, когда он даже не слышал аплодисментов, но ощущал на себе тяжесть прикованных к нему восторженных зрительских взглядов, — в тот вечер Бен рассказал отцу, как Мэнли Прайс подошел его поприветствовать.
— Он был в приподнятом настроении? — спросил отец.
— Ну да. Он очень любезно со мной поговорил. В том смысле, что играл я там, кажется, на лучшем уровне.
Отец от души обнял его, и Бен даже почувствовал, что тот старается не стиснуть его в объятиях слишком сильно. В тот момент Бен пожалел, что этого не видит Тедди. Хотя в то же время он был рад, что Тедди с друзьями махнул в Колорадо, на горнолыжный курорт Вэйл, кататься по весне на лыжах.
И вот, словно цветок, распускающийся исключительно для него, летом того года, когда Бену предстояло поступить в школу Сент-Джеймс, там открылся новый сквош-центр: с двенадцатью международного образца кортами, с современной системой обогрева, с полной переделкой внутреннего
