не решился провоцировать конфликт, чувствуя своё шаткое положение.
Слушая эти слова Джун, что уже сорвала голос криком от ужаса, поднялась на ноги и замерла. Она не могла не то что бы пошевельнуться, её пробирал уже даже не страх, не гнев, не ненависть не что бы то ни было ещё. Она, потеряв осознание происходящего, выслушивала продолжающиеся воркования “ящерки” и “брата”, а потом неуверенно, подавшись вперёд, двинулась к “псевдокирею”. Она шагала медленно, боязливо, вытягивая руку вперёд.
«Это не может быть брат, не похож, совсем не похож, нет, что за чушь, кусок идиота, эта противная ящерица подговорила этого урода, точно, он убил моего брата, он заодно с этим уродом, это не мой брат этого не может быть, я не кусок манги о перерождениях, мёртвые не воскресают, только не так, не таким монстром» – бормотала девочка и, когда она подошла совсем близко к столу царя, к тому на защиту бросился гость в зелёных одеждах.
– Благодарю тебя, Зелия. – выглядывая из-за спины своего подчинённого промурчал с невинной улыбкой Велиар – Слушай, Джун, как там поживает моя комната без меня? На моих похоронах было много слёз? А людей много? А-а-ах! Мне так интересно! Просто переполняюсь возбуждением при мыслях о своих похоронах! – Он обнял себя руками и с наслаждением выдал самую светлую улыбку от уха до уха.
– Ты – не мой брат, как ты смеешь шутить над моим горем? Это тебя тупая ящерица надоумила?
– Я так рад, что ты не стала такой же как я. Ты соблюдаешь мой завет, однако, всё ещё не забыла обо мне… я разочарован. Надеялся, что ты будешь умной, а ведь сама решила пойти в исследовательскую экспедицию. Ах сколько лет прошло… как там профессор Наумов? Ах, да, точно, я же убил его ещё в той экспедиции, в которой не смог поучаствовать. Как он кричал, когда я связывал его вены в узлы, пока он ещё был в сознании…
– Ты чудовище! Кто ты вообще такой?!
– Ваш милый Кирей, но если тебе станет легче, то я не совсем твой брат. Но, это он… ам… назовём это «создал» меня.
– Что за бред? Такой прекрасный человек, как мой брат не мог дать жизни такому уроду как ты!
– Мог.
– Милая девочка, завтра я расскажу вам одну историю, а пока сядь на место и доешь свой ужин.
– Чёрт эс два! – девушка никак не могла обойти Зелия и разгорячившись укусила его, да так, что у мужчины потекла кровь.
– Упади! – одно слово и Джун уже лежала на полу схваченная судорогами и ужаснейшей болью во всём теле, ей не хватало сил даже продолжить ругаться на обидчика.
При виде этого Мира звонко упала со стула на колени и отчаянно взревела мольбу: «Прошу, мучай меня, но оставь дорогую подругу мою целой и невредимой».
Царь недовольно повёл бровью и, бросив: «Кто тебе позволял молить меня, стоя на коленях?», оставил девушку.
– Раз вы сыты друзья, то можете отправляться в комнаты спать и увидимся мы завтра, я расскажу вам сказку. Но, Ний, тогда ты пойдёшь сегодня со мной.
На этом стража увела людей, чьи лица были опечаленные и угнетённые, завешанные тучами. Комнаты, по которым их развели были почти одинаковыми и красиво обставленные хоть и не блестели богатством, но явно предназначались для людей, а не скота или заключённых.
– Ух какая бойкая у тебя сестра – промурчал Зелия, потирая больное место – Ай, не могла бы ты подлечить меня?
– Конечно, царь, можем ли мы уйти теперь?
– И вы не хотите трапезничать со мной?
– Не то что бы мне не нравилось, но честно сказать ты правда бесчеловечный садист. – бросила лекарь пренебрежительно.
– Её значит ты назвал Ай в честь своей учительницы? Мог ей тело и получше найти – пустил Ний, не вставая со своего места.
– Ты прав, котик мой~
– Кирей, с каких пор ты придумываешь мне клички?
– С тех пор как умер, что думаешь теперь?
– Ты всё так же меня вдохновляешь, но вот твой голос… знаешь… он стал такого грязного цвета. Не знаю чьё это было тело, но оно отвратительно, тебе совершенно не идёт.
– Вот как – протянул Царь – а вот Эрант нравится, не приревнуешь меня к этой женщине?
– Ай-яй-яй ну мы же с тобой не женаты, так что я совершено не против твоих пассий. Учитывая, что их нет. Я прав?
– Как проницательно…
– Ты похож на былого себя… Не налегаешь на еду и любовью не играешь, но в остальном… что с тобой стало?
– Я расскажу об этом завтра, но если ты меня обнимешь, то начну историю для тебя уже сегодня…
Блондин поднялся беспечно с места и так же лёгкой поступью подбежал рысью к бывшему лучшему другу. Свита царя неслышно вышла из зала, а прислуга начала прибирать столы. Уже смеркалось и Велиар утащил художника за собой по винтовой лестнице к полупустой комнате с одним лишь сломанным мольбертом и пятью неудачными картинами, а дальше на балкон. Ний шагал вровень, но ему приходилось для этого почти бежать, да бы поспевать за широкими шагами высокого друга. Промелькнув мимо картин, он отметил не столько их исполнение, сколько скупость сюжетов, они все были похожи на зеркала без отражений. Хотя нет. На некоторых отражение проглядывалось, но так мутно и искажённо, что не было и догадок кто писал эти картины и зачем.
Не было. Кому тут врать конечно были и Ний убеждался всё глубже и глубже в своей догадке, которую тщательно проверял.
Наконец на не застеклённом балконе художника отпустили, оставив на хрупком запястье яркую красную отметину. Ему были вручены кисть и холст, а сам Велиар сел под лучи закатного солнца.
– Напиши мой портрет – приказным, тоном произнёс царь.
– По заказу шедевр не выдать, знаешь ли…
– А мне не нужен шедевр, напиши есть.
– Ты уверен, что хочешь этого? Не вырвешь мне за это лёгкие из грудной клетки?
– Нет – безэмоционально бросил Кирей, глядя на почти упавшее за горизонт солнце.
– Ну тогда получи, что хотел.
Художник принялся писать в полутьме, поставив свечу на балюстраду и напевать мотив мелодии. Светлая, но тоскливая она обнимала Кирея за плечи и плакала, словно небо и уводило мысли прочь. Ноты подобно каплям окропили всё вокруг. И так было долго, пока он не закончил набросок и не выделил костяк композиции, парень никогда не рисовал с готовой постановки, так и сейчас друг не был натурщиком и сидел совершенно как вздумается,
