плечами, как от озноба…
— Будет! Будет тебе… — сказал он неопределенно. Но тут же, почувствовав собственную слабинку, снова повысил голос. — И вообще… Что это за торговля?!
— Большой куш… В банке! — почти нагло бросил ему покрасневший Кирилл Александрович.
Корсаков боялся сейчас только одного — сорваться. Это было бы его проигрышем!
— Ну, ты… «Образовался»! — уже совсем недобро начал было Карманов… На мгновение мелькнул тот юный Андриан…
— Открывай! Открывай карты… Что там у тебя? — уже наступал Кирилл. — Да только что-нибудь посолиднее! Посол, например! В солидную страну! Или член-коррство?! Ну, на худой конец — директор ипподрома! Бо-о-льшие деньги там, говорят, проходят?!
— Молчать!
Андриан грохнул кулаком по столу. И почти зашипел:
— Забыл? Где ты! В каких стенах?
— А ты? — спокойно парировал Корсаков. — А если… Я от тебя?! Прямо к…
— От меня — прямо… — Карманов задохнулся от гнева.
Да! Не те были уже времена! Не та сила, власть не та! Да и характер — не дядин.
Андриан сам понял это.
Он справился с гневом и сказал спокойно:
— Я тебе — дело! А ты? Гаерничаешь? Паясничаешь! Да иди ты… К кому хочешь!
И он махнул рукой.
— Посмотрим только, кто тебя утешит? Даже интересно будет!
— А ты за мной приставь… Кого-нибудь! Пусть побегает… Послушает! К кому я плакаться пойду?
— А ни к кому ты… Не пойдешь! — устало ответил Карманов. — Ты — умный! И терпеливый! Твоя тактика на ладони… Выжидать!
Он помолчал.
— Только смотри! Как бы всю жизнь… на это приятное занятие… Не извести!
Он бросил карандаш об стол. Встал, давая понять, что разговор закончен. Но он не был закончен для Корсакова, и Кирилл не поднялся со стула.
Андриан вопросительно посмотрел на него.
— Откровенности… ждешь? Не будет!
Он помахал пальцем перед Кирилловым носом.
— Только и тогда… В те годы! До которых ты так жаждешь дожить… Мы будем здесь! — Он постучал по своему столу. — Или даже выше! А ты… Будешь ждать еще двадцать лет? До полного уже… Старческого, так сказать, маразма!
— Не думаю…
— А ты — подумай! — похлопал его по плечу Карманов. И добавил искренне: — «Хозяйство» наше — большое! Когда придет пора… Умные люди будут ставить на тех… У которых — есть вес!
И добавил, уже совсем как маленькому:
— Которые что-то, да значат! Без них ничего не будет?! Ну, а клерки… Они и есть — «клерки»!
Он подтолкнул Корсакова к двери. Бросил на прощание:
— Я о другом думаю… Как ты сегодня вспоминал? «Береги честь смолоду?»
Корсаков снова подошел к Андриану Карманову.
— А может, тебе действительно? За романы приняться? А? Вроде ты — «освободился»… От всего! Дальше — уже некуда?! — продолжал тот.
Кирилл с удовольствием, мгновенным движением, влепил ему увесистую, звонкую пощечину. Голова Андриана только дернулась в сторону.
Когда Корсаков оглянулся, он увидел распахнутую дверь. Почти счастливую улыбку секретарши…
«Пощечина была дана при свидетелях!» А это было чревато… «Судом чести».
«К сожалению? Или к счастью?» — об этом сейчас Кирилл Александрович не думал.
2
Однажды, примерно через месяца два после пощечины, Кирилл засиделся в кабинете.
Работы за последние дни скопилось много — мир привычно (и даже чуть выше обычного!) бурлил. Бурлил, несмотря на непреложные летние отпуска…
Он не сразу услышал звонок местного телефона.
Снимая трубку, он уже почему-то понял, что звонят от Ивана Дмитриевича…
Наверно, он просто все это время ждал его звонка. (Еще тогда, на похоронах, Логинов только с чувством потряс его руку, но не сказал ни слова…)
— Чего ты так долго… Засиживаешься? — Не представляясь, начал Логинов. — Или что… Домой не тянет?
— Работа! — Только и нашелся что ответить Кирилл Александрович.
В трубке помолчали. Потом раздалось кашляние, словно Логинов решался на что-то.
— Давно я хотел к вам заехать. — И неожиданно. — Ты на машине?
— Нет… — растерялся Корсаков. — Но можно вызвать «разъездную».
В трубке помолчали.
— Нет… Это не годится!
Иван Дмитриевич был недоволен.
— Тоже мне проблема… Неожиданная! Ну, хорошо! Жди меня через четверть часа… У памятника — гренадерам! Все!
Логинов положил трубку так внезапно, словно к нему кто-то вошел…
Корсаков откинулся в кресле. «Слишком долго… Слишком давно он ждал этого звонка…»
Опоздав минут на семь, Логинов подъехал на незнакомой Кириллу черной «Волге» без особых антенн, шторок — и других признаков машины высокого начальства…
Логинов молча распахнул дверь и жестом пригласил Кирилла сесть рядом на заднее сиденье. «Волга», остановившаяся только на мгновение, тут же набрала скорость.
— Проедемся немножко? — усталым, мирным голосом спросил Иван Дмитриевич. — А потом выйдем, погуляем… Перед твоим домом.
Ехали молча и быстро — шофер смело шел на обгон, иногда даже на явное нарушение… Адрес корсаковского дома он знал. За всю поездку — ни разу не обернулся, не посмотрел на висевшее перед ним зеркало заднего обзора.
«Корсакова для него — словно не было в машине»!
Логинов скосил глаза на Кирилла и усмехнулся.
— Не хотелось… Чтобы лишнее болтали! — сказал Логинов, когда они вышли из машины за два квартала до корсаковского дома.
«Волга» уже исчезла за поворотом…
Логинов ни слова не сказал на прощание так и не обернувшемуся на них шоферу.
Только крутой, по-солдатски выбритый, молодой затылок остался в памяти Корсакова…
Было уже часов десять вечера. Машин и прохожих
