— Мишенька, малыш! — прошептала мама, целуя меня в голову. — Прости меня! Я так сладко уснула, как не спала уже десять лет…
«Прощаю!..» — гугукнул я ей, не выпуская грудь. И мама тихонько засмеялась мне в ответ. Как мне было приятно слышать этот смех! Я прижался к маме сильнее и обнял ее крепко-крепко, а она принялась мягко меня похлопывать.
— Сокровище ты мое голопопое!.. – шепнула она мне.
И опять засмеялась. Голопопым сокровищем мама называла меня часто, но, очевидно, она подумала о том, что сейчас ведь тоже была голопопой!.. И ей было очень приятно, что к ее попе сзади прикасался папа. И не только к попе, а ко всему ее голенькому чуткому телу.
Я почувствовал, что маме сейчас очень хорошо. Присутствие папы помогало ей ощущать себя женщиной, а со мной она была замечательной мамочкой.
Так что она тоже была сокровищем – и для меня, и для папы.
Тут зашевелился и папа. Он приподнялся на руках, и, моргая спросонок, стал смотреть на меня. Я, не выпуская мамину грудь, посмотрел на него снизу вверх, и увидел, что папа улыбается.
Я прикрыл глаза.
— А Миша-то у нас, оказывается, заправский младенец! — сказал папа негромко.
— И еще какой младенец! – тихонько ответила мама.
— И Женя тоже?.. — спросил папа.
— А как же!.. — ответила мама. – Женя-то нам и подал пример!..
Вновь посмотрев на папу, я увидел, что выражение его лица изменилось. Ему очень нравилось смотреть, как мама кормит меня, но, в то же время мне вдруг стало ясно, что папе очень хочется быть на моем месте!.. Не то, чтобы ему хотелось быть мной, а просто ему хотелось тоже снова стать маленьким, и чтобы мамочка кормила его грудью и нежно хлопала по голой попке.
Я мог только посочувствовать папе. Тут ему повезло меньше, чем мне. Он никогда не знал, как это прекрасно, когда мамочка тебя ласкает и кормит грудью. И мне захотелось, чтобы мама придумала, как помочь папе. Конечно, она не может вновь сделать его маленьким, хотя бы на время, но… Но что-то все равно придумать она может!..
Тут я переключился на другую грудь. А папа все смотрел и смотрел на меня, и не мог насмотреться.
— Анечка, ты у меня самая необыкновенная! — вдруг сказал он. — Я просто не могу передать словами, как я счастлив, что ты у меня есть!..
— А я — что у меня есть ты!.. – ответила ему мама.
— И как же мне жаль эти пропавшие десять лет!.. — вздохнул папа.
— И вовсе они не пропали! – возразила ему мама. — Ты сам это знаешь. К тому же у нас впереди еще целая жизнь!..
Папа и мама замолчали, думая о чем-то своем, и, в тоже время, общем. Нашем!..
Наконец, я насытился.
— Спасибо, мамочка! — с чувством сказал я. — Вы можете с папой дальше спать!.. А я пойду купаться!..
— Хитрый какой!.. — засмеялся папа. — Сам налопался, а нас дальше спать укладывает!. Нет, мы тоже сейчас будем завтракать!..
И мы все вылезли из палатки наружу. Через минутку из своей палатки вылезли Женькины родители, и он сам, с очень довольным видом.
Минут двадцать мы резвились в воде все шестеро. Было так здорово нырять с папиных рук!..
А потом мама с тетей Светой расстелили покрывало и принялись накрывать на стол. То есть на покрывало, расстеленное на опушке бора. У нас с собой было много чего, и мы с Женькой тоже приняли самое горячее участие в завтраке.
Наблюдая за нами, дядя Паша сказал:
— А у наших-то младенцев — целых два завтрака! Один молочный, а второй обычный!..
— Если бы у меня был такой аппетит в детстве, я бы вырос метра три ростом!.. — поддержал его мой папа.
— Ты и так вырос порядочно! – сказала ему мама.
— Ну, я бы… — начал папа, но вдруг замолчал, и мы не поняли, что он хотел сказать.
После завтрака мы все немного прогулялись по сосновому бору, а потом мы с Женькой еще полазили по вездеходу наших пап. Тетя Света только вздыхала, когда дядя Паша с гордостью рассказывал ей обо всех наворотах, которые были в этой машине.
Ну а потом наши родители переглянулись и вновь полезли в палатки!..
А мы с Женькой решили обойти по берегу вдоль всего озера. Нас радовало то, что кроме нас, здесь никого не было. И можно было вольно гулять голышом. Почему-то мы были уверены, что никто больше и не появится здесь, как будто бы сама природа помогала нашему замечательному уединению.
Или не природа, а сила наурари?..
Впрочем, это одно и то же.
Озеро было не такое уж большое, но прогулка по его берегу заняла у нас довольно много времени, тем более, что мы часто останавливались, рассматривали в траве разных букашек и все такое прочее.
Так что когда мы вернулись на место нашей стоянки, мы вновь изрядно проголодались. Но мы не были уверены, что нам можно тревожить наших родителей.
Мы пошли на разведку.
Подойдя совсем близко к палатке, где были мама и папа, я хотел позвать их, прежде чем заглядывать внутрь, но тут я услышал, как папа просит маму умильным голосом:
— Ну Анечка, ну один глоточек! Тебе жалко, что ли?.. Вон они у тебя какие!..
— Какие?.. — со смехом спрашивала мама.
— Пышные! Замечательные! Привлекательные! Даже я бы сказал, завлекательные!.. Так и просятся в рот!..
— Ну Саша, мне же ребенка кормить! — возражала мама. — Я чувствую, он вот-вот вернется!.. А тут, на свежем воздухе, у него великолепный аппетит. Любо-дорого посмотреть!..
— Ну я же всего глоточек! Очень хочется попробовать!..
— Ну Саша!..
Возникла пауза.
А потом папа заговорил уморительно жалобным голосом. Я еле сдержался, чтобы не засмеяться!..
— Кому-то очень повезло в жизни!.. — «жаловался» папа. — Мамочка кормит его грудью. Гладит по попе!.. Наряжает в красивые платьица!.. Целует, ласкает и все такое!.. А я вот не знаю, что такое мамочкины ласки! И никогда не знал!.. Меня никто и никогда не кормил грудью!..
— Сашенька!.. — сказала мама дрогнувшим голосом. — Да ты мой маленький!.. Ладно, иди к мамочке! Но только один глоточек, как договорились!..
— Из каждой груди!.. — быстро выставил новое условие папа.
— Хорошо, хорошо. По одному из каждой! И не больше!.. А то ведь мамочка может и наподдать!..
Наступила тишина.
Я понимал, что подслушивать нехорошо, но так заинтересовался происходящим в палатке, что совсем забыл об этом. Мне страшно хотелось узнать, что будет дальше. Я-то знал вкус маминого молока, и был уверен, что одним глотком папа не ограничится!..
Так и вышло.
— Саша, перестань! — сердито заговорила мама. — Присосался!.. Так малышу ничего не останется. Саша, ты меня слышишь?..
В ответ папа протестующе гугукнул. Мол, я еще немножко и все!..
— А вот и нет! — еще сердитее сказала мама.
И я услышал звук звонкого шлепка!..
Я знал, какие бывают у мамы крепкие шлепки!..
— Ой! — вскрикнул папа. — Ничего себе! Прямо с неженской силой!..
— Ничего не поделаешь! — спокойно ответила мама. — Раз уж ты оказался таким непослушным младенцем!.. А если больно… Мамочка сейчас погладит, поцелует, и все пройдет!..
И на этот раз я услышал звонкий чмок.
Я знал, какие бывают у мамы сладкие поцелуи!..
— Как хорошо… — промурлыкал папа. – А теперь в другую половинку!..
— Да ты мой маленький!.. – проворковала мама.
И я услышал еще один звонкий чмок.
— Ма-амочка… — пробормотал папа. – Как это хорошо, оказывается!..
— Хорошо маленькому?.. – проворковала мама. — Ладно, тогда можешь попить молочка из другой груди!.. Только немного!..
— Можно, да?.. — нерешительно спросил папа. — А шлепать больше не будешь?..
— Не буду, не буду. Мамочка добрая! Мамочка будет тебя только целовать!..
— Ну, если только целовать… - пробормотал папа.
И в палатке вновь наступила тишина.
Я немножко потоптался на месте и тихонько отошел от палатки к озеру.
Там мы и встретились с Женькой.
— Что, не решился войти?.. – спросил он меня.
— А ты?..
Женька только развел руками.
— Я подслушивал!.. — тихо признался он.
— И что?..
— Ну, это.. Папа просил у мамы молока, она сначала не разрешала, а потом разрешила, немного, а он как присосется!.. А она ему как даст по попе!..
