Ч а р л з С э р ф е с. Нет, знаете, слишком уж он добродетелен и так дорожит своим добрым именем, как он это называет, что скорее поселит у себя священника, чем женщину.
С э р П и т е р Т и з л. Нет-нет, полноте, вы к нему несправедливы! Нет-нет! Джозеф, конечно, не развратник, но все-таки и не такой уже святой в этом отношении. (В сторону.) Ужасно мне хочется ему сказать! Вот бы мы потешились над Джозефом!
Ч а р л з С э р ф е с. Какое там! Это форменный анахорет, молодой отшельник.
С э р П и т е р Т и з л. Послушайте, вы его не обижайте. Он может об этом узнать, уверяю вас.
Ч а р л з С э р ф е с. Не вы же ему расскажете?
С э р П и т е р Т и з л. Нет, но... все-таки. (В сторону.) Ей-богу, я ему скажу... Послушайте, хотите здорово потешиться над Джозефом?
Ч а р л з С э р ф е с. Ничего на свете так бы не хотел.
С э р П и т е р Т и з л. Ну, так мы уж потешимся! Я ему отплачу за то, что он меня выдал... Когда я к нему пришел, у него была девица.
Ч а р л з С э р ф е с. Как? У Джозефа? Вы шутите.
С э р П и т е р Т и з л. Тс-с!.. Француженка, модисточка... И, что самое забавное, она сейчас в этой комнате.
Ч а р л з С э р ф е с. Да где же, черт!
С э р П и т е р Т и з л. Тише, я вам говорю. (Показывает на ширму.)
Ч а р л з С э р ф е с. За ширмой? Извлечь ее оттуда!
С э р П и т е р Т и з л. Нет-нет... Он идет... Оставьте, честное слово!
Ч а р л з С э р ф е с. Нет, мы должны взглянуть на модисточку!
С э р П и т е р Т и з л. Умоляю вас... Джозеф мне этого никогда не простит...
Ч а р л з С э р ф е с. Я возьму на себя...
С э р П и т е р Т и з л. Да вот и он! Послушайте!..
Джозеф Сэрфес входит как раз в тот миг, когда Чарлз
Сэрфес опрокидывает ширму.
Ч а р л з С э р ф е с. Леди Тизл! О чудеса!
С э р П и т е р Т и з л. Леди Тизл! О проклятие!
Ч а р л з С э р ф е с. Сэр Питер, это одна из очаровательнейших француженок-модисточек, каких я когда-либо встречал. Ей-богу, вы тут все как будто играли в прятки, но мне неясно, кто, собственно, от кого прятался... Могу я просить вашу милость объяснить мне? Ни слова!.. Брат, не ответишь ли ты на мой вопрос? Что это? Нравственность онемела тоже?.. Сэр Питер, я застал вас во мраке, но, может быть, теперь он рассеялся для вас? Все безмолвствуют!.. Ну что ж, если для меня все это остается загадкой, я надеюсь, что вы-то отлично друг друга понимаете. Поэтому предоставляю вас самим себе. (Уходя.) Брат, мне очень грустно видеть, что ты причинил этому достойному человеку такое огорчение... Сэр Питер, нет ничего на свете благороднее, чем человек возвышенных чувств! (Уходит.)
Остальные молча смотрят друг на друга.
Д ж о з е ф С э р ф е с. Сэр Питер... хотя, конечно... я не отрицаю... видимость против меня... однако, если вы согласны меня выслушать... я не сомневаюсь... что мои объяснения... вполне вас удовлетворят.
С э р П и т е р Т и з л. Прошу вас, сэр.
Д ж о з е ф С э р ф е с. Дело в том, что леди Тизл, зная мои намерения относительно вашей воспитанницы, Марии... я хочу сказать, сэр... что леди Тизл, опасаясь проявлений вашей ревности... и зная мое дружественное расположение к вашему семейству... она, сэр, я хочу сказать... пришла сюда... для того, чтобы... я объяснил эти намерения... но при вашем появлении... опасаясь... как я сказал... вашей ревности... она скрылась... и это, даю вам слово, все, что было в действительности.
С э р П и т е р Т и з л. Очень ясный ответ, несомненно. И я ручаюсь, что эта дама подтвердит каждый его пункт.
Л е д и Т и з л. Ни единого слова, сэр Питер!
С э р П и т е р Т и з л. Как так? Почему вы не расписываетесь в этой лжи?
Л е д и Т и з л. В том, что этот господин вам сказал, нет ни слова правды.
С э р П и т е р Т и з л. Охотно верю, сударыня!
Д ж о з е ф С э р ф е с (тихо). Черт возьми, сударыня, вы хотите меня предать?
Л е д и Т и з л. Господин Лицемер, разрешите мне сказать самой.
С э р П и т е р Т и з л. Не мешайте ей, сэр. Она вам сочинит историю удачнее вашей и без суфлера.
Л е д и Т и з л. Выслушайте меня, сэр Питер! Я пришла сюда не по делам вашей воспитанницы и даже не зная, что этот господин имеет на нее какие-то виды. Я пришла, соблазненная его коварными увещаниями, готовая внимать его мнимой страсти, а то и принести в жертву его низости вашу честь.
С э р П и т е р Т и з л. Теперь как будто правда выясняется!
Д ж о з е ф С э р ф е с. Эта женщина сошла с ума!
Л е д и Т и з л. Нет, сэр, к ней вернулся ее рассудок, и вы сами этому помогли своим искусством. Сэр Питер, вы, конечно, можете мне не верить, но ваша нежность ко мне, которой я была невольной свидетельницей, так глубоко проникла мне в сердце, что, если бы я ушла отсюда, избегнув этого позорного разоблачения, моя будущая жизнь доказала бы, насколько искренна моя благодарность. А что до этого сладкоречивого лицемера, который пытался обольстить жену своего не в меру доверчивого друга и в то же время почтительно ухаживал за его воспитанницей, то для меня он предстал в таком постыдном свете, что я, которая слушала его, не могу больше себя уважать. (Уходит.)
Д ж о з е ф С э р ф е с. Невзирая на все это, сэр Питер, небо свидетель...
С э р П и т е р Т и з л. Что вы подлец! И я вас оставляю наедине с вашей совестью.
Д ж о з е ф С э р ф е с. Вы слишком поспешны, сэр Питер. Вы должны меня выслушать. Человек, который, не желая удостовериться, отказывает...
Сэр Питер Тизл и Джозеф Сэрфес уходят, продолжая говорить.
ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ
КАРТИНА ПЕРВАЯ
В библиотеке Джозефа Сэрфеса.
Входят Джозеф Сэрфес и слуга.
Д ж о з е ф С э р ф е с. Мистер Стенли? А откуда ты взял, что я хочу его видеть? Ты же должен был понять, что он явился с какой-нибудь просьбой!
С л у г а. Сэр, я бы его не впустил, но с ним пришел этот мистер Раули.
Д ж о з е ф С э р ф е с. Вот болван! Как будто я сейчас расположен принимать бедных родственников! Тогда почему же ты не просишь его сюда?
С л у г а. Сию минуту, сэр. Ей-богу, сэр, я не виноват, что сэр Питер обнаружил миледи...
Д ж о з е ф С э р ф е с. Убирайся, дурак!
Слуга уходит.
Нет, никогда еще судьба так не шутила с умным человеком! Мои отношения с сэром Питером, мои надежды на Марию - все рухнуло в единый миг! На редкость подходящая минута, чтобы выслушивать чужие печали! У меня не найдется для Стенли даже сочувственных слов. Вот он идет, и Раули с ним. Мне надо все-таки собраться с мыслями и навести на лицо хоть чуточку сострадания. (Уходит.)
Входят сэр Оливер Сэрфес и Раули.
С э р О л и в е р С э р ф е с. Что это? Он не хочет нас видеть? Это был он или нет?
Р а у л и. Это он, сэр. Но я боюсь, вы явились слишком уж неожиданно. Он такой слабонервный, что вид бедного родственника ему не по силам. Мне бы следовало сперва его подготовить.
С э р О л и в е р С э р ф е с. Черта мне его нервы! И это его сэр Питер превозносит как человека самого сострадательного образа мыслей!
Р а у л и. Насчет его образа мыслей я не берусь судить. Надо отдать ему справедливость, что умозрительного сострадания у него не меньше, чем у любого джентльмена в королевстве, хотя он редко нисходит до того, чтобы давать ему чувственное применение.
С э р О л и в е р С э р ф е с. А между тем у него полны ладони сердобольных изречений.
Р а у л и. Или, вернее, полон рот, сэр Оливер. Самое заветное его изречение, по-моему: "Прежде чем помочь другому, своему помог бы дому".
С э р О л и в е р С э р ф е с. И его помощь, по-видимому, такая домоседка, что никогда не выходит со двора.
Р а у л и. Я думаю, вы в этом убедитесь. Но вот и он. Не буду вам мешать. Так, значит, как только вы с ним расстанетесь, я вернусь доложить о вашем приезде уже по-настоящему.
С э р О л и в е р С э р ф е с. Да, а затем мы встретимся у сэра Питера.
Р а у л и. Не теряя ни минуты. (Уходит.)
С э р О л и в е р С э р ф е с. Не нравится мне его сладкая физиономия.
Входит Джозеф Сэрфес.
Д ж о з е ф С э р ф е с. Сэр, я приношу вам десять тысяч извинений в том, что заставил вас минуточку подождать. Мистер Стенли, если не ошибаюсь?
С э р О л и в е р С э р ф е с. К вашим услугам.
Д ж о з е ф С э р ф е с. Сэр, я надеюсь, вы окажете мне честь и присядете. Прошу вас, сэр.
С э р О л и в е р С э р ф е с. Ах, сэр, не беспокойтесь. (В сторону.) Уж слишком он любезен.
Д ж о з е ф С э р ф е с. Я не имею удовольствия быть с вами знакомым, мистер Стенли. Но я крайне счастлив видеть вас в добром здоровье. Ведь вы приходитесь близким родственником моей покойной матери, мистер Стенли?
С э р О л и в е р С э р ф е с. Да, сэр. Настолько близким, что теперешняя моя бедность, я боюсь, может повредить доброй славе ее богатых детей, - иначе я никогда не позволил бы себе вас беспокоить.
Д ж о з е ф С э р ф е с. Дорогой сэр, вы можете не оправдываться. Тот, кто находится в бедственном положении, даже если это посторонний человек, имеет право на братскую помощь богатых. Я был бы рад принадлежать к их числу и иметь возможность предложить вам хотя бы скромную поддержку.
