Сказала: "О шейх, я вправду такова, как ты говоришь, [Ш-006]
Да ты таков ли, каким показываешь себя?"
Д. Е. Седых, увлеченно работавший над воплощением своего замысла -- создать полный перевод Омара Хайяма, успел перевести 55 рубаи. Они опубликованы посмертно в книге его переводов "Из поэзии Востока" в 1983 году. Философско-эстетическая концепция художественного перевода, как ее сформулировал для себя Седых (о ней упоминает А. И. Болдырев в предисловии к названной книге), определяется следующим образом: видение мира глазами переводимого поэта, слияние с его индивидуальностью, отказ от самого себя. Седых, изучивший для работы над персидско-таджикской классикой язык подлинника, не ограничился ознакомлением с историей переводимой литературы, но стремился познать изобразительную иранскую культуру, условия бытования поэзии. Называя главным в художественном переводе передачу "тональности и сути" оригинала, Седых считал необходимым для себя преодолеть "гипноз подстрочника" при передаче лексического и образного материала переводимого стихотворения. Переводы Седых из Хайяма следует отнести к категории наиболее удачных -- они поэтичны, звучание их энергично и музыкально, хайямовская мысль не теряет своей яркости. Один пример:
Не бойся, друг, сегодняшних невзгод!
Не сомневайся, время их сотрет.
Минута есть, -- отдай ее веселью,
А что потом придет, -- пускай придет!
(пер. Д. Седых) [sed-0006]
Сохранена и насмешливо-грустная интонация, столь характерная для Хайяма, Сравним дословный перевод рубаи: [org-0431]
Невзгод скоротечных не бойся,
Всего того, что непостоянно, не бойся.
Проведи в веселье данный миг, -
Не думай о прошедшем, грядущего не бойся.
Мы не остановились в этом кратком разборе на работах еще нескольких поэтов старшего поколения, выступавших в печати с небольшими циклами переводов из Омара Хайяма. Это -- И. Сельвинский, перу которого принадлежат переводы Хайяма, вошедшие в книгу "Таджикская поэзия" (1949); Л. Пеньковский, переведший пятьдесят пять рубаи, -- они были напечатаны в книге "Избранные стихотворные переводы" (1959) и в сборнике "Чанг" (1971); писатель Т. Зульфикаров, выступивший в журнале "Гулистан" (1962) с подборкой переводов из Хайяма в двадцать четверостиший; Н. Гребнев, пять переводов которого вошли в книгу "Истины. Изречения персидского и таджикского народов" (1968); известный переводчик Т. Спендиарова включила в книгу своих избранных работ (1979) четыре искусно выполненных перевода из Омара Хайяма.
Упомянем, для полноты нашего списка, что известный иранист К. Чайкин опубликовал свой перевод одного рубаи Хайяма в сборнике 1935 года; здесь же были помещены переводы пяти четверостиший, выполненные другим востоковедом -- В. Тардовым.
В последние пятнадцать лет наблюдается рост интереса к творчеству Хайяма как среди переводчиков, так и среди читающей публики. Пробуют свои силы в переводе Омара Хайяма все новые и новые поэты, нередко радуя любителей поэзии удачными работами. ,
В журнале "Звезда Востока" (1970) выступили с совместной публикацией двадцати девяти рубаи А. Янов и Н. Леонтьев; переводы сделаны ими с узбекского, что не могло не привести к неизбежному удалению от подлинника. Леонтьев напечатал в журнале "Памир" (1978) под заголовком "Из моря мысли" подборку из 16-ти рубаи Хайяма.
В Иране, в журнале "Пайам-е навин" в 1974--1976 годах были напечатаны 10 русских переводов из Хайяма, подписанные фамилиями Забихиян и Казарян. Достаточно точно передающие основную мысль подлинника, эти переводы, однако, не поднимаются до уровня самостоятельного поэтического произведения.
Небезынтересным представляется опыт И. Налбандяна, опубликовавшего в журнале "Памир" в 1979 году переводы 21 четверостишия Хайяма с общим заглавием "Жизнь, я -- твой...". Русские четверостишия наделены четким ритмом (все написаны пятистопным ямбом) и пословичной краткостью. Ниже приводим перевод Налбандяна:
Сначала мы мальчишки-школяры,
Потом других таскаем за вихры.
А дунул ветер -- вот и вся наука:
Мы лопнули как мыльные шары.
(пер. И. Налбандян) [nal-0004]
В оригинале: [org-0315]
Некоторое время мы в детстве ходили к учителям,
Некоторое время потом гордились своей ученостью.
Послушай конец повести, что сталось с нами:
Из праха появились -- по ветру пронеслись.
В том же журнале "Памир" в 1982 году были напечатаны переводы пяти хайямовских рубаи, выполненные Х. Мануваховым. Познакомим читателя с образцом его работы:
О ты, чью суть понять не разуму дано!
Покорен я иль нет, тебе ведь все равно.
Пьян от грехов я, трезв от упованья,
Где ж милосердие? Я жду его давно.
(пер. Х. Манувахов) [man-0003]
Перевод очень близок к подлиннику: [org-0210]
О ты, сущность которого не познает разум,
Не нуждающийся в покорности и непокорности моей,
Я пьян от прегрешений и трезв от упования,
Все потому, что я надеюсь на твое милосердие.
Двадцать четверостиший из числа наиболее популярных напечатал в газете "Советская Аджария" в 1977--1978 годах и в журнале "Курьер ЮНЕСКО" за 1981 год Е. Ильин. Вот один из его переводов:
Приход наш и уход, какой в них, право, прок?
Основа жизни в чем -- ответить кто бы смог?
И лучших из людей спалил огонь небесный -
Лишь пепел видим мы, а где хотя б дымок?
(пер. Е. Ильин) [ily-0001]
В оригинале: [org-0603]
Какая польза от нашего прихода и нашего ухода?
И где основа и уток надежд нашей жизни?
Столько голов и ног красавиц мира
Сгорают и превращаются в прах, -- где же дым?
Можно выделить как весьма удачные переводы В. И. Зайцева. В интересной статье "Омар Хайям и Эдвард Фитцджеральд" Зайцев приводит в своих стихотворных переводах 29 рубаи Хайяма. При полной смысловой тождественности, эти переводы воссоздают лучшие художественные качества рубаи -- динамичность и законченность поэтического высказывания. Предоставим читателю возможность судить о степени близости перевода Зайцева к тексту подлинника:
Умы мудрейшие, ученые мужи,
Познанья светочи, целители души,
Из тьмы ночной не вырвались на свет:
Свое отговорив, покоятся в тиши.
(пер. В. Зайцев) [zaj-0006]
В подлиннике: [org-0106]
Те, что достигли глубин мудрости и знаний
И в полноте совершенства стали светочами для других,
И они не смогли выбраться из этой темной ночи,
Рассказали сказку и погрузились в сон.
В сборник своих переводов "Великое древо. Поэты Востока" (М., 1984) С. Северцев включил 24 четверостишия Омара Хайяма. Длинные стихотворные строки (семистопный ямб) этих переводов отличает важное достоинство: они точно, строка за строкой воспроизводят текст оригинала, Докажем это на примере. Перевод Северцева:
Не будь беспечен: жизнь хитра, так старцы говорят,
У злого рока меч остер, будь осторожен, брат,
И если в рот тебе судьба кусок халвы положит,
Не будь поспешен, мудрый брат: в халву подмешан яд.
(пер. С. Северцев) [sev-0005]
В оригинале: [org-0461]
Будь осторожен, ибо судьба коварна,
Не будь беспечен, -- меч рока остер,
Если судьба положит тебе в рот халву,
Берегись проглотить ее: к ней примешан яд!
Молодой поэт В. Микрюков опубликовал в 1984 году в газете "Ленинский путь" (Самарканд) свои первые опыты переводов Хайяма. Ц. Б. Бану в короткой заметке, сопровождающей стихи, оценивает их как обещающее начало, отмечая у переводчика тонкую интуицию в понимании стиля эпохи и искусство писать кратко и емко Вот один пример из публикации Микрюкова:
Всегда с собой сражаюсь, как мне быть?
Грехов своих чураюсь, как мне быть?
Ты, может, их простишь великодушно,
Да тем, что знаешь их, терзаюсь, как мне быть?
(пер. В. Микрюков) [mik-0006]
В оригинале: [org-0297]
Я постоянно борюсь с вожделениями, что мне делать?
Я страдаю от своих поступков, что мне делать?
Допустим, что своим великодушием ты простишь меня,
Да от стыда за содеянное, что видел ты, -- что мне делать?
Заметим, подытоживая сказанное выше, что художественный перевод персидско-таджикской поэтической классики, особенно в ее малых формах, дело крайне сложное. Сравнение языка переводимой литературы с русским показывает, что фарси -- язык несравненно более экономный как в конструкциях фраз, так и в длине отдельных слов. Воспроизвести всю идейно-художественную информацию, заложенную в том или ином рубаи, не поступившись ни лапидарной формой четверостишия, ни целостностью поэтического высказывания, ни его образным строем, -- задача не всегда разрешимая для переводчика. В длинных подробных переводах теряется живой ритм и эстетическая энергия рубаи, коротким русским четверостишиям угрожает опасность сбиться на однолинейный плакатный лаконизм, когда исчезает бесценная игра хайямовской мысли и вся причудливость ходов, вычерчивающих его блистательные силлогизмы.
* * *
Читательский интерес к Омару Хайяму в нашей стране очень высок. К настоящему времени советскими издательствами опубликован двадцать один сборник его четверостиший в русских стихотворных переводах.
