Далеко-далеко послышался выстрел. Харви заинтересовался, в кого стреляли и попали ли.
Ему попалось всего несколько машин и несколько прохожих. Два тихих, бедных влюбленных прошли в нескольких метрах от Харви и даже его не заметили.
Пошатывающийся пьяница увидел Харви, пробормотал какую-то гадость и зашатался дальше.
Послышалась сирена. Потом еще одна и еще одна. Патрульные оторвали свои задницы и выехали из полицейского управления, по-идиотски выдавая себя сиренами и мигалками. Одна из машин перегородила дорогу недалеко от Харви. Она перекрыла подземный переход через высокую железнодорожную насыпь. Это было самым разумным поступком полиции — они перекрыли путь, по которому пробирался Харви.
Для Харви железная дорога выглядела как Великая китайская стена. Он считал, что за ней находится свобода. Он думал, что до свободы остался маленький шаг, один короткий бросок. Действительно, по ту сторону железной дороги располагалась другая часть Илиума, там было больше тусклых фонарей и безлюдных улиц. Надежда, реальная надежда была далеко, за многие мили — на автомагистрали, в зоне ответственности полиции штата.
Харви надо было осмелиться преодолеть кордон и двигаться дальше.
Он пополз к засыпанной пеплом железной дороге в сторону от туннеля, который заблокировали полицейские.
Он понял, что приближается к следующему посту. Харви слушал, о чем там говорили. Он узнал голос одного из полицейских. Это был капитан Луб:
— Не стоит оставлять этого парня в живых, — приказывал капитан. – Ему и всем остальным только хуже будет. Сделайте одолжение налогоплательщиками и пристрелите его.
Послышался гудок паровоза.
Харви увидел трубу, которая проходила через железную дорогу. Сначала ему показалось, что находится она слишком близко к капитану Лубу. Но капитан сам осветил подход к трубе мощным фонарем и показал Харви канаву у трубы. Она пересекала пустырь и была забита бочками и мусором.
Когда капитан выключил фонарь, Харви выполз на пустырь, добрался до канавы и нырнул в нее. Он полз к трубе.
Показался тот поезд, который свистел. Он двигался невероятно медленно и громыхал.
Когда поезд поравнялся с Харви, страшно гремя, тот прыгнул в трубу. Он не думал о том, что находится на другой стороне. Харви выполз из трубы и полез по насыпи шлака.
По ржавым ступенькам пустого вагона он забрался в поезд.
Прошла вечность. Еле движущийся поезд вывез Харви Эллиота из Илиума. Его путь проходил через бесконечное поле.
Глаза Харви жег ночной ветер. Он искал свет или какое-нибудь движение вокруг. Какой-нибудь дом, где ему помогут.
Поезд поворачивал. Посреди сельского пустыря Харви увидел свет, такой же живой, как карнавал.
Это были семафор на железнодорожном переезде и фары машины, которая пропускала поезд.
Когда вагон поравнялся с переездом, Харви спрыгнул и покатился.
Он встал и нетвердым шагом направился к машине. Обойдя фары, он заметил, что за рулем молодая девушка.
Харви увидел, как она напугана.
— Послушайте! Подождите! Пожалуйста! – взмолился он.
Девушка включила передачу и рванула мимо Харви через переезд, как только проехал последний вагон.
Задние колеса машины подняли угольную пыль, которая залепила Харви глаза.
Когда он протер глаза, ее задние фары, мерцавшие в темноте, скрылись из виду.
Поезд тоже уехал.
Погас красный семафор переезда.
Харви стоял посреди поля, пустого и холодного, как Арктика. Не было видно ни огонька, который бы указывал на людей.
Грустно загудел поезд, уже слишком далеко.
Харви потрогал руками щеки. Они были мокрые и грязные. Он вгляделся в безжизненную ночь и вспомнил кошмар в Илиуме. Харви держал руки на щеках, которые только и казались реальными.
Он пошел.
Машины больше не проезжали.
Он плелся по дороге, не знал, где находится, и не знал, куда направляется. Иногда ему казалось, что он видит или слышит признаки большой автомагистрали вдалеке. Слышит шины или видит мерцание фар.
Харви ошибался.
В конце концов он добрел до темного дома фермера. Внутри бормотало радио.
Он позвонил в дверь.
Кто-то пошевелился. Радио выключилось.
Харви опять позвонил. Стеклянная дверь с грохотом открылась. Харви заглянул внутрь. Он увидел тускло тлеющую сигарету. Она освещала ободок пепельницы, в которой лежала.
Харви опять позвонил.
— Входите, не заперто, — сказал мужской голос.
Харви вошел.
— Эй, — позвал он.
Никто не включил свет для него. Тот, кто пригласил его внутрь, не показывался. Харви посмотрел по сторонам.
— Я хотел бы воспользоваться вашим телефоном, — попросил он в темноту.
— Стой на месте и не двигайся, — приказал голос сзади Харви. – У меня двуствольная винтовка двенадцатого калибра, нацеленная прямо в ваше сердце, мистер Эллиот. Если вы сделаете хоть одно движение, я выпущу в вас две пули сразу.
— Вы знаете мое имя? – изумился Харви и поднял руки.
— Это ваше имя?
— Да.
— Хорошо, хорошо, — проговорил голос и засмеялся. – Я старый, очень старый человек. Жена ушла, друзья ушли, дети ушли. Последние несколько дней я думал использовать эту винтовку для себя. Но я упустил самое главное. Только поверьте...
— Чему?
— Никто никогда не знает, когда у него наступит счастливый день.
На потолке зажегся светильник. Он висел прямо над головой Харви. Тот посмотрел на него. Харви не оглядывался, потому что боялся быть продырявленным сразу двумя выстрелами. В светильнике было три лампочки, но горела только одна. Харви показалось, что две украли серые призраки.
Злая тень была покрыта точками клопов.
— Вы можете посмотреть назад, если хотите, – сказал голос. – Убедитесь сами, мистер Эллиот, есть у меня ружье или нет.
Харви медленно повернулся и увидел старика. Худого мужчину с неприлично белыми и частично отсутствующими зубами. Он на самом деле сидел с очень старой винтовкой. Покрытый резьбой изогнутый затвор был взведен.
Старик был напуган. Но выглядел довольным и возбужденным.
— Не делайте глупостей, мистер Эллиот, — посоветовал он, – и мы хорошо проведем время. Вы смотрите на человека, который восемь раз ходил за передовую в Мировой войне. Я не из тех, кто струсит выстрелить. Стрелять в человека для меня не удивительно.
— Хорошо, без проблем, — сказал Харви.
— Вы не будете первым, в кого я выстрелил. Да и десятым, если на то пошло.
— Я верю вам. Можно спросить, откуда вам известно мое имя?
— Радио. Сядьте лучше туда, — и он показал на кресло с драной обивкой и продавленными пружинами.
Харви сделал, как тот попросил.
— По радио передают новости про меня?
— Я думаю, да. Я полагаю, что вас и по телевизору показывают. Но у меня нет телевизора. Нет смысла в нем при моем возрасте. Радио меня развлекает.
— Что там сказали про меня?
— Убил женщину, сбежал из тюрьмы. Награда тысяча долларов — за живого или мертвого, — старик подвинул телефон, продолжая целиться ружьем в Харви. – Вы счастливчик, мистер Эллиот.
— Счастливчик?
— Вот что я скажу вам. Весь округ знает, что сбежал какой-то сумасшедший. По радио передали: «Заприте двери и окна, включите свет, не выходите на улицу, не пускайте незнакомцев». Практически в любом доме, в который вы бы зашли, сначала выстрелили, а потом стали бы задавать вопросы. Вам повезло, что вы пришли в дом, где был некто, кого не так просто напугать.
Он взял телефонную трубку.
— Я никого в жизни не трогал.
— Так по радио сказали. Передали, что вы сошли с ума сегодня вечером, — он набрал оператора. — Соедините с полицейским управлением Илиума, — сказал он в телефон.
— Подождите!
— Вам нужно время, чтобы придумать, как бы меня прикончить?
— Полиция штата, позвоните в полицию штата!
— Это не они предлагают большое вознаграждение, — он хитро улыбнулся и покачал головой.
Звонок прошел. В полиции Илиума узнали, где могут найти Харви. Старик снова и снова объяснял, где он живет. Полицейским пришлось заехать на чужую территорию. Владения старика были не под их юрисдикцией.
— Он спокоен сейчас. Я его утихомирил, — сказал старик.
Так и было.
Харви отдыхал от произошедшего. Отдых граничил со смертью.
— Забавные штуки происходят со стариком в самом конце его дней. Сейчас я получу тысячу долларов, фотографию в газете и бог знает что еще.
— Хотите послушать мою историю?
— Чтобы провести время? Хорошо, только не вставай со стула.
Харви Эллиот рассказал свою историю. Он рассказал ее хорошо. Он удивил сам себя этой историей. И вместе с удивлением в нем опять проснулись ужас и страх.
— Вы должны мне поверить! – умолял он. – Вы должны позволить мне позвонить в полицию штата.
— Должен, говорите? – старик снисходительно улыбнулся.
— Вы знаете, что это за город — Илиум?
— Думаю, да. Я вырос там, как мой отец и дед.
