и тварь тут же превратилась в облако густого серого пара с тремя зелеными сферами в центре; бурные ветры со свежими силами возобновили свой рев. Удерживая Кэннела, облако взмыло над крышей, зависло на миг у нас над головой — этакое торнадо свистящих ветров, — а затем, будто в сцене фильма, снятого методом покадровой съемки, пропало.
Однако стоило ему скрыться с глаз, а яростным, пронзительным завываниям ветра превратиться в легкий шепот, как в пустом воздухе, где только что висело скопление тумана, раздался жуткий, затухающий крик — голос Кэннела, слабо доносившийся из глубин времени.
— Лэнтин! Следуй… следуй за…
А потом прозвучало последнее слово археолога; сквозь пространство и время до нас долетело смутное, призрачное эхо, в котором, однако, чувствовались целые океаны страха и ужаса:
— … Рейдером!
ГЛАВА 4
В БЕЗДНУ ВРЕМЕНИ
— Ты что, правда хочешь попытаться?! — недоверчиво спросил я.
— Да, хочу, — спокойно ответил Лэнтин. — Я намереваюсь раскрыть тайну путешествий во времени, а потом отправлюсь за Кэннелом.
Я с сомнением уставился на Лэнтина. Прошел уже день после того, как у нас на глазах Кэннела схватило туманное облако ужаса, которому археолог дал имя Рейдер. Расположившись в той же самой комнате апартаментов Лэнтина, мы теперь обсуждали то, чему стали свидетелями. После первых, наполненных ошеломляющим страхом часов, последовавших за похищением Кэннела, я завалился спать на стоявший в комнате диван, а когда проснулся, было уже далеко за полдень и все случившееся казалось мне всего лишь мучительным кошмаром.
— По мне, так это невозможно, — сказал я Лэнтину. — Да, мы видели, как Кэннела забрали, видели самого Рейдера. Но все-таки у нас нет никаких доказательств, что его утащили в другое время. Эта тварь, Рейдер, могла просто окружить себя завесой невидимости и таким образом исчезнуть. Мысль безумная, признаю, но все же не такая безумная, как мысль о путешествиях во времени.
— Ты сам не веришь в то, о чем говоришь, Уилер, — отвечал мой друг. — Ты слышал историю Кэннела и в глубине души поверил в нее. Лично я нисколько в ней не сомневаюсь. Ведь только так можно объяснить исчезновение Кэннела на три года. Ты заметил, что после трехлетнего отсутствия он не выглядел хоть сколько-нибудь постаревшим? А потом, в качестве еще одного доказательства, сюда заявилась описанная Кэннелом тварь — Рейдер собственной персоной.
— Да, Лэнтин, мы его видели, — согласился я. — Однако если отбросить все доводы, то эта идея — идея свободного перемещения во времени — покажется абсурдной. Я, конечно, слышал о фантастических замыслах, касавшихся данного вопроса… Но как может кто-то действительно манипулировать временем — самой неизменной и безжалостной величиной в жизни человека?
Лэнтин задумчиво посмотрел на меня, потом ответил:
— Подобное достижение лежит за пределами возможностей современной науки, — признал он. — Но вполне может оказаться по силам науке будущего. Смекаешь, к чему я клоню? Да ты вспомни, Уилер: наша наука лишь в последние несколько лет начала узнавать хотя бы что-то о времени. До этого время считалось одной из последних загадок — непостижимой и неподдающейся изучению. Однако сегодня, благодаря передовым работам Эйнштейна, Лоренца и Минковского, мы начинаем кое-что понимать в этом вопросе. Мы, к примеру, выяснили, что время — это всего лишь еще одно измерение пространства как такового. Следовательно, четыре измерения любого объекта сводятся к длине, ширине, высоте и продолжительности.
Теперь-то мы знаем, что время не является жесткой и неизменной величиной. На самом деле оно относительно и вариативно: время Венеры не совпадает с временем Земли, а время обеих этих планет отличается от времени Сириуса. И не забывай: мы узнали обо всем этом за последние несколько лет.
Что же в таком случае может открыться нам в течение следующего тысячелетия? Десяти тысячелетий? Миллиона лет? Не будет ли разумно предположить, что в своих знаниях о столь неуловимой материи, как время, люди станут продвигаться все дальше и дальше, пока наконец не зайдут так далеко, что откроют способ управлять временем — свободно перемещаться в нем, — а следовательно, смогут рвануть из своего дня назад в прошлое, в наш нынешний век? Разве невозможно, что в каком-нибудь из грядущих столетий люди освоят подобный навык?
— Люди? — переспросил я. — Ты говоришь "люди освоят", но тварь, которую мы видели не имеет с людьми ничего общего, Лэнтин. Этой твари, Рейдеру, очень далеко до человека.
— Так и есть, — согласился со мной Лэнтин. — Тем не менее это ничего не доказывает. Рейдер может быть неким существом из далекого будущего — то ли странным порождением долгих веков изменений и эволюции, то ли инопланетным гостем, который путешествует во времени и хватает жертв в каждой эпохе и каждом краю. Ты помнишь, что Кэннел был схвачен в Ангкоре? А ведь тысячу лет назад Ангкор был могучим городом. Кто знает, может, Райдер как раз летел назад во времени, к дням жизни и могущества Ангкора, когда случайно наткнулся на Кэннела. Все это очень странно, Уилер. Хотя в одном я уверен совершенно точно: Рейдер явился из какого-то лежащего в далеком будущем времени и унес туда Кэннела.
— Но как же быть с методом? — настаивал я. — Методом путешествий сквозь время. Как именно это происходит? Кэннел говорил, что у него есть теория по данному вопросу, он еще отдал тебе записи…
— Да, я их уже просмотрел, — сказал Лэнтин. — И какими бы грубыми и отрывочными они ни были, Уилер, я считаю, что в них кроется секрет перемещений во времени. Кэннел кое-что мыслил в современной науке, и те выводы, которые он сделал относительно Рейдера, имеют существенное значение. Теория Кэннела гласит, что раз уж время является четвертым измерением материи, то нет никакой основополагающей причины, по которой мы не можем свободно передвигаться вдоль этого измерения. В остальных трех измерениях мы можем двигаться, как нам того захочется — вверх-вниз, вправо-влево, вперед-назад. Так почему бы нам не перемещаться и в четвертом измерении, то есть раньше-позже?
Идея, изложенная в заметках Кэннела, сводится к тому, что в основе перемещений Рейдера вдоль временного измерения лежит ускорение электронов. Ты не хуже меня знаком с системой электронов и понимаешь, что мельчайшая частица вещества, атом, представляет собой не что иное, как ядро, вокруг которого вращается определенное число электронов. Кэннел полагал (и я думаю, он был прав), что движение электронов является тем базисом, на котором зиждутся перемещения по измерению времени.
Чтобы ты понял, позволь привести тебе один пример. Предположим, все движение на планете полностью прекратилось, после чего ни на
