Лариса Теплякова
Ключи к чужим жизням
Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения правообладателя.
© Л. Ю. Теплякова, 2016
© Издательство «Литео», 2016
Глава 1
Блондинка приходит в сумерках
Сердцевина осени. На улицах голо, ненастно, зябко. Горожане насупились, оделись в непромокаемое и теплое. Щегольство, игривость и кокетство в одежде исчезли вместе с солнечными днями. И все же в высокой фигуре, скрытой длинным пальто, приблизившейся к подъезду, угадывалась особая женственность.
Войдя, незнакомка первым делом скинула капюшон: на плечи упали гладкие, блестящие белокурые волосы. Затем она энергично поднялась на третий этаж. Стук каблуков по ступеням, два коротких звонка, один длинный, поворот ключа. Дверь она отворила сама. Видимо, три сигнала были условными, упреждали кого-то в квартире именно о её появлении. Легкий скрип, шелест, шёпот. Вскоре все стихло. Долгое время в подъезде ни души. Непогожий воскресный вечер не располагал к прогулкам.
Я не сомневался, что блондинка тоже выйдет не скоро. Она всегда является сюда в сумерках и остается часа на три, а то и четыре. Я еще мало знал о ней, но уже мог утверждать, что она не из тех, кто делает что-то наспех.
* * *
Лежа на кровати, Светлана могла видеть в окне напротив разные оттенки серого цвета: кусок хмурого неба, кирпичная стена соседнего дома, сгущающийся сумрак. Осень выдалась очень скучной, не услаждала красками. Даже бабье лето прошло скомкано, почти незаметно. Небо постоянно куксилось, часто дождило. Такие дни нужно просто пережить, перемочь и стереть их из своей памяти как можно скорей.
Погода, конечно, пасмурна, но это не беда. Мало радует сама жизнь. Не тешит событиями. Не внушает уверенности. Времена наступили смутные, невнятные. Провозглашали перестройку, а больше похоже на разруху. Как будто всем сверху навязана какая-то большая нелепая игра, а правила её никто не знает. И все это, видимо, затянется на годы. Неуклюже, но всерьёз. Значит, предстоит не просто пережить, но и найти свое новое место в шаткой системе координат. А как его искать, если игра без правил? Сами «прорабы» перестройки так заигрались, что довели страну до раскола. Этим летом, в августе, целых три дня вершился дикий фарс в самом центре Москвы. И все под прекрасную музыку Чайковского. Если по телевизору показывают «Лебединое озеро», значит, жди проблем. Светлана политикой не интересовалась, но отлично понимала, что и ей придется расставаться с прежними представлениями, отдирать от себя прошлое с болью.
За окном угасал промозглый день, а в квартире было тепло, уютно, чисто. Светлане нравилось сдержанное убранство двух небольших комнат. Здесь все обустроено именно так, как она любила. Светлане нравилось лежать обнаженной, не укрываясь ничем. Она любила свое ловкое, длинноногое тело с удивительно гладкой, темно-персиковой кожей. Она постоянно ухаживала за ним, упражняла аэробикой, холила. Неудивительно, что её тело всегда приводило в восторг молодого мужчину, лежащего рядом! Приподнявшись на локте, он смотрел на Светлану, словно хотел прочитать её потаенные мысли. Они оба медленно остывали от ласк.
Её друг и сам сложен безупречно. Его стан – тоже продукт ухода и тренировок. Светлане хотелось погладить его с нежной благодарностью по плечам, шее, но она намеренно смотрела вдаль, остерегаясь встретиться с ним взглядом. Светлана знала, что их обоих захлестнет новая волна желания. Так уже случалось не раз. Тогда у неё вовсе не окажется сил покинуть этот дом, а она уже не могла оставаться дольше.
Всякая, даже потаенная, клеточка организма была удовлетворена, истомлена, расслаблена, но где-то глубоко внутри каждого из двоих любовников сидел и готовился к прыжку этот ненасытный зверек страсти. Им обоим часто не удавалось обуздать свое собственное маленькое животное. Их страстные отношения длились уже пять лет, но с годами взаимное влечение не слабело, а становилась мощнее, осознаннее. Оно подпитывалось опытом, познанием, бесконечными маленькими открытиями. Из сладостно-болезненного родства тел постепенно зарождалось родство душ. Одно перетекало в другое, и казалось, что сотворенное ими море чувственности не вычерпать никогда.
– Ринат, я должна идти. Мне пора, – наконец произнесла Светлана.
– В котором часу ждать тебя завтра? – тихо, но настойчиво, спросил Ринат. Этим вопросом он подчеркивал, что она должна появиться здесь и в следующий день, вопреки всему. Пусть весь мир перевернется или сойдет с ума, но Света должна быть в этой квартире и в этой постели. Иначе он сойдет с ума.
– Завтра я не смогу, – ответила ему Светлана тем тоном, каким обычно уговаривают капризных детей. – Я очень занята.
– Чем, чем ты занята? – нетерпеливо и обидчиво спросил Ринат.
– Ну, вот опять! – усмехнулась Светлана. – Огласить тебе длинный список моих будничных дел? Это неинтересно.
– Мне все интересно! – упрямился Ринат.
– Во-первых, я работаю… – начала Светлана.
– Зачем? Кем? Что ты там зарабатываешь? Трудовой стаж для будущей нищей пенсии? Сколько тебе нужно денег?
– Я буду работать, я так решила, я так хочу, – медленно произнесла Светлана. – Мы будем видеться немного реже, но все-таки будем, если ты не прекратишь терзать меня своими расспросами. Ты сейчас похож на заигравшегося ребенка.
Всякая истая женщина подсознательно стремится быть желанной. Ей льстила его ненасытность, но из них двоих она по-житейски была разумнее и мудрее. Светлана уже давно для себя поняла, что в каждом даже преуспевающем мужчине прячется неуверенный мальчик, а в каждой девочке очень рано просыпается настоящая женщина. У неё была пятилетняя дочь Ксюша, и Светлана каждый день наблюдала всходы женской сути в маленьком существе своего ребенка. «Эгоист, – внутренне улыбаясь, беззлобно, даже с довольством, подумала Светлана про любовника. – Сексуальный эгоист».
– Мне все труднее отпускать тебя, – простосердечно признался подруге Ринат. – Ты исчезаешь в своей малоизвестной мне жизни. Я там чужой тебе. Мне нет там места. И вот ведь парадокс! Я знаю тебя всю: твое тело, лицо, твои вкусы, привычки. Я люблю готовить для тебя, покупать подарки. Ты с аппетитом съедаешь мой ужин, ты самозабвенно отдаешься мне, ты доставляешь мне счастье, ты искренне радуешься подаркам, но все же каждый раз опять уходишь, не забирая с собой тех вещей, которые я купил тебе. И так уже пять лет!
– Тебя обижает, что я не беру с собой твои подарки? Ринат, ну, ты же все понимаешь! Такие небольшие вещицы, как заколки и флакончики духов еще, куда ни шло, но как я унесу вот эту чудную напольную вазу или этот шикарный махровый халат? А потрясающий кухонный комбайн? А изящный кофейный сервиз?
Неожиданно для себя Светлана рассмеялась и продолжила:
– Ты разве не замечаешь, что даришь мне бытовые предметы обихода? Я же пользуюсь ими здесь, в этой квартире. Ты не рад?
Она игриво взъерошила ему волосы, но Ринат оставался серьезным.
– Да, видимо это происходит у меня на подсознательном уровне. Я как бы вью гнездо, выстраиваю для тебя дом. Я пытаюсь пленить тебя комфортом… Так и есть. Света, давай поговорим! Почему ты не хочешь жить со мной?
– У меня уже есть дом. А в нем живет моя дочь, – спокойно ответила Светлана.
– Она будет и моей!
– У неё есть родной отец. Он жив и здоров.
– Твой муж?
– Мой муж, конечно. Кто же еще?
– А как же я?
– А ты самый сексуальный мужчина на свете! – она приподнялась и лизнула его грудину. Он прижался лицом к макушке её головы и негромко застонал.
Светлана осторожно отстранилась и прошептала, завершая скользкую тему:
– Все, все! Я должна идти. Не спрашивай меня ни о чем. Не выворачивай мою душу, будто мешок для сбора пыли.
Светлана встала и сосредоточенно начала одеваться. Ринат тоже поднялся с кровати. Он любил помогать ей. Он подавал ей детали туалета, бережно застегивал крючочки и пуговки, а сам оставался полностью обнаженным. Это напоминало ритуальное действо. Ринат пытался молча провоцировать её своим телом сексуального самца. Раньше это иногда удавалось, иногда нет. В тот вечер всё было напрасно. Светлана оставалась непреклонной.
Последним элементом гардероба Светланы являлось длинное пальто. Ринат довел начатую церемонию одевания до завершения. Беззастенчиво стоя в прихожей в одних только тапочках, он галантно подал своей даме верхнюю одежду, потом просунул каждую пуговицу в надлежащую петельку. Накинув на головку любимой женщины капюшон, Ринат поймал её губы для прощального поцелуя. Обнимая Светлану, он ощущал своей кожей пальтовую ткань. От мягкого кашемира летуче пахло парфюмом и уличной влагой, пронизанной прелью опавших листьев, травы, испарениями земли, асфальта, самим духом осени и грусти. Его волновал этот запах, заводила пикантность ситуации и безудержно влекла эта женщина. Ринат плотнее прижимал Светлану к себе, и ему казалось, что если она отстранится, то ему уже придется отдирать её от себя вместе с кожей.
