Мальчик молча перебирал ножками и неопределенно водил глазками. Он и вправду был удивительно хорош – этот крепкий карапуз. От его тельца исходил неповторимый младенческий запах – молока и детской свежей мочи.
– Ну-ка, где у нас чистые пеленки? Подайте-ка нам сюда! Ну и бутуз! – восхищалась Светлана, умело пеленая ребенка. – Ты не смотри, что наш мальчик сегодня молчаливый. Ох, и задаст он тебе, мамочка! Будешь потом вспоминать то времечко, когда носила его в животе. Он там тихо сидел, не писался и не плакал. Ну, ничего, все такими были.
Мать и бабушка стояли рядом, умиленно глядя на новорожденного.
– Что стоим? – спросила Светлана. – Где шампанское? Мне нельзя, я за рулем, а вам нужно обязательно! Человека в дом принесли!
– А мне же его потом кормить! Разве мне можно вино? – неуверенно спросила Анна.
– Можно! – убежденно заявила Светлана. – Ты же не бутылку выпьешь, а бокальчик. Сашенька потом крепче спать будет.
Многие события имеют свойство случаться непредвиденно и даже удивительно накладываться друг на друга. Когда женщины собирались пригубить вино, раздался звонок в дверь.
Открывать направилась Светлана. Вначале она увидела букет цветов – необозримо большой и несказанно красивый. Мужчина, державший это чудо флористики в своих руках, выглядел несколько смущенным, несмотря на свою солидную фигуру. Светлана сразу поняла, кто это. Сын уже был точной копией отца.
– Заходите! – по-хозяйски пригласила Света. – Пришли как раз вовремя. Мальчик еще не спит – познакомитесь. А то ведь он скоро поест и уснет.
Вскоре она ввела в комнату Алексея. Анна не ожидала его визита, но встретила гостя ровно, со спокойной радостью в глазах.
– Прошу прощения, я не успел подъехать за вами, – извинился Алексей. – Сутра на телевидение пригласили… На передачу про предпринимателей… Впрочем, о чем я…
– Мойте руки и с нами за стол. У меня сегодня замечательный обед, – радушно пригласила Вера Геннадьевна.
– Мама, ты накрывай, а мне пора кормить Сашеньку, – сказала Анна.
– И правильно, режим кормления нарушать нельзя! – подхватила Светлана. – Иди-ка в спальню! И вы, Алексей, с ней идите. А мы на кухню.
Все разошлись, послушавшись Светлану. На кухне, прикрыв за собой дверь, Вера Геннадьевна спросила:
– А ничего, что мы его в спальню отправили? Неудобно как-то…
– Ничего! – решительно сказала Светлана. – А что, на кухню, что ли, приглашать? Там его сын, его кровь. Пусть привыкают друг к другу.
– Ой, как все сложится, даже думать боюсь! – взволнованно прошептала Вера Геннадьевна.
– Нормально все сложится, – твердо заявила ей Светлана.
Алексей пробыл недолго. Он с аппетитом отведал угощение, а напоследок сказал, обращаясь именно к Вере Геннадьевне:
– Пока, я думаю, Ане будет удобнее с вами. А потом готовьте дочь и внука к переезду на новую квартиру. Мы еще все с вами обговорим, не обременяя Анечку. А сейчас позвольте мне откланяться.
Следом за ним засобиралась и Светлана.
– Мне пора! – сказала она. – У меня дома Ксения за хозяйку осталась. А потом мне надо вернуться засветло. Я ведь в темное время суток еще не ездила, а сейчас сумерки ранние. Ноябрь месяц на дворе.
* * *
Ноябрь 1992 года тревожил событиями криминального свойства. Дело Виктора Гордеева меркло по сравнению с другими, более громкими и масштабными преступлениями. К примеру, в подмосковном городе Железнодорожном бывшие воины-интернационалисты, прошедшие Афганистан и Карабах, профессионально готовили бывших детдомовцев для группировок, «крышующих» предпринимателей. На базе местной Лиги бокса омоновцам удалось изъять целый арсенал оружия и взрывчатки, а членов этого формирования подозревали во многих серьезных правонарушениях. Случилось это в середине ноября. Следствие обещало быть долгим.
Советская эпоха канула в небытие. Становление рыночной экономики сопровождалось небывалым ухудшением криминальной обстановки. Газеты пугали заголовками, а телевизионные новостные программы ужасали документальными кадрами. Угон автотранспорта, киднеппинг, заказные убийства, невиданные прежде партии фальшивых долларов и рублей, фальшивые банковские авизо, взрыв на Пушкинской площади, перестрелки на рынках Москвы. И все это в ноябре 1992 года.
Я почитывал прессу, посматривал телепередачи, но ощущал себя рядовым обывателем. Все эти события бушевали вокруг, не затрагивая меня лично. Они создавали лишь некоторый смятенный фон моему размеренному бытию мелкого предпринимателя.
Из нашей затеи с ремонтом бытовой техники вышло неплохое предприятие. Бережливые граждане несли нам свои пострадавшие агрегаты, а мы продлевали им жизнь. Заказов было так много, что мы едва успевали их выполнять. Пришлось нанять еще одного смышленого паренька.
Работа спорилась, но я грустил. Монотонность и однообразие событий всегда плохо сказывались на моем настроении. Я становился скучным, хандрил, не нравился сам себе. Возможно, со стороны я выглядел человеком, которого одолела осенняя меланхолия, но сам-то я прекрасно понимал, в чем дело.
Чтоб как-то скоротать время, я старался больше общаться с клиентами. Среди них иногда попадались разговорчивые, которые повествовали мне свои житейские истории. Я тут же становился внимательным слушателем. Я ловил себя на постоянном интересе к посторонней жизни, выискивая в ней нечто особенное и занимательное.
Увы, почти все их рассказы казались мне пресными. А что еще было ждать от людей, которые тащили в починку телевизоры двадцатилетней давности? Я чувствовал себя гончим псом, оставшимся не у дел.
Я почти всегда хватал телефонную трубку первым, надеясь услышать что-нибудь стоящее. В один из пасмурных ноябрьских дней неизвестный женский голос спросил именно меня.
– Мне нужен Листов Александр, – энергично заявила незнакомка.
– Слушаю, – ответил я.
– Мне вас рекомендовал Князев, – сказала она, не представляясь. – Кстати, привет вам от него. У меня к вам дело, строго конфиденциальное. Разговор, как вы догадываетесь, не телефонный. Вы сможете подъехать ко мне?
Я сразу сообразил, что мне предстоит непростая работа. Кровь побежала быстрей, я ощутил утраченный кураж.
– Говорите, я пишу адрес.
– Лучше просто запомнить, – строго сказала дама и продиктовала свои координаты.
– Полчаса езды без пробок, – простовато прикинул я.
– Хорошо, я жду, – ответила она.
Дама осторожничала. Видимо, у нее имелись свои причины опасаться огласки. Голос её звучал не особенно приветливо и немного властно, но меня это не смутило. Мне нравилось работать с женщинами, и я решил не упускать представившуюся возможность. Интуиция нашептывала, что меня ожидало новое, многообещающее знакомство.
