– А дерзить вовсе не обязательно. Меня саму так называли. Так что я знаю.
– Значит, должны понимать – мои теории идут вразрез с классической наукой. Меня чморят на научных советах, не дают ход исследованиям. Но я всё же доказал некоторые идеи. И вот, следуя своим знаниям, я отмечаю: вы что-то сделали со мной.
– Так неужели и вы туда же… Мой босс и главный кулинар кухни эмоций утверждает, что я фильтр. Моя способность – поглощать негатив, а остальные эмоции возвращать адресату в очищенном виде. Прикиньте, я эдакий «Аквафор» от эмоций.
– Восхитительно! – Михаил вроде даже позабыл о своих потрясениях последних минут. – Значит, я всё-таки буду вас изучать.
– Только если это не больно.
– Нет, нет!
– Да я пошутила! И хоть мне эта идея не близка, я попробую с вами поработать. Только чтобы вы не восприняли мой визит как шантаж. А ещё…
– Я помню, вы говорили, что изначально цель вашего визита была иной.
– Да, мне нужна ваша помощь!
Хозяйка кафе осветила полумрак заведения своей искромётной улыбкой. Михаил заказал бренди, а Алиса остановилась на чае.
– Рассказывайте! – Теперь Михаил немного пришёл в себя, а переход разговора в привычное для него русло ещё больше прибавил ему уверенности.
– Всё просто. Я хочу избавиться от ненужной любви. Но об этом я расскажу вам уже в другой раз – мне пора, до отеля далеко добираться.
– Любви? Ненужной? Такой не бывает! Уж поверьте.
– Со мной всё бывает! – с грустью сказала Алиса.
Михаила раздирали противоречия. С одной стороны, он понял, что судьба задумала подарить им ещё одну встречу. И порадовался этому как мальчишка. Он тут же, как вежливый джентльмен, предложил проводить Алису. На что получил мягкий, но не терпящий возражений отказ. И это была вторая сторона медали – её сердце не свободно. Пожалуй, это проблема номер один. Вот вам и «сама пришла».
Алиса действовала по плану. Собственно, она уже тоже была отчасти психологом. Она рассудила, что, во-первых, такая лавина информации за один присест – лишнее даже для светила науки, а во-вторых, как женщина она чувствовала не только научный интерес Михаила к своей персоне. И как это, возможно, неэтично признавать, решила, что для успеха её предприятия лучше, чтобы птичка увязла полностью. Влюблённый мужчина вернее исполнит её план, чем равнодушный и холодный партнёр. А чтобы наверняка захомутать добычу, нужно выжидать, как заправский охотник. И она выжидала, мудро дозируя эликсир любовного томления. Не зря же она столько времени на кухне эмоций провела.
Отделавшись от Михаила под совершенно надуманным предлогом, она вовсе не отправилась в отель. Парижская осень манила её, и грех было не воспользоваться таким подарком судьбы. Алиса гуляла по тихим улочкам, смело сворачивая в подворотни и заходя в малоосвещённые кварталы. Она почему-то забыла об осторожности, хотя от природы это чувство было ей присуще. Погрузившись в свои мысли, которые унесли её в холодную Москву, она шла всё дальше и дальше.
Звук бьющегося стекла заставил её остановиться. Всего несколько метров отделяло её от источника звука. Разбилось стекло машины, но, естественно, не само. Двое грабителей застыли в выжидательной позе. Алиса тоже стояла как вкопанная. Над её головой открылось окно, и истерически высокий женский голос разразился на всю улицу потоком французской речи. Видимо, это были ругательства, что логично предположить в такой ситуации. Ещё миг, и парни бросились наутёк, а девушка решилась перевести дыхание.
«Это мне знак», – подумала Алиса, оглядывая окружающие её обшарпанные дома, вдоль и поперёк исписанные граффити различной степени художественного мастерства. «Боже, куда это я зашла? – удивлялась девушка. – Я что, совсем рассудок потеряла? Прочь быстрее! Да мне круто повезло, а ведь могла остаться здесь с проломленной головой. Всё, бежать скорее!»
И Алиса побежала, забыв про каблуки и про то, как она выглядит со стороны. Она упокоилась, только выбежав на освещённый проспект. И уж совсем пришла в себя, добравшись до отеля.
Приняв душ и уняв сердцебиение, она обрела способность анализировать свою глупость. Почему-то она чувствовала, что этот инцидент предвещает продолжение. Зная себя, она понимала, что «своим умом» она до такого бы не додумалась никогда. И это очень странно. Неужели она попала под прицел? И второй вопрос: кто открыл на неё охоту? Первое, что приходило в голову – она стала добычей того самого охотника, который недавно появился и уже понаделал много шума на эмоциональной кухне. А второе – мог ли Игорь Александрович пойти на такие меры, чтобы вернуть её? Мог ли он зачислить её в ряды жертв, мог ли взяться готовить из неё очередное эмоциональное блюдо? Почему-то думать так о человеке, которого она уже начала считать своим другом, не хотелось. В рассуждениях она заснула, а проснулась от телефонного звонка. Нужно было, несмотря ни на что, воплощать задуманное.
На следующий день после выступления Михаила Лернера на научном симпозиуме пресса сорвалась с цепи.
«Это ужасно! Они полностью контролируют наш мир. И они порождают в нас негатив. Войны, катастрофы, терроризм. Кино и СМИ. И на всём этом они греют руки».
«Мы послушно идём на бойню, как глупые овцы. Мы благодатная почва. Оглянитесь вокруг. Мы ругаемся, говорим друг другу гадости, выносим мозг. Мы кормим “Голливуд”, который заполонил мир фильмами катастроф. И чем ужаснее, безнадежнее, кровавее, тем больше будет кассовый сбор. А добрые фильмы? Разве их кто-то смотрит?»
«Как часто мы улыбаемся? Как часто дарим друг другу подарки, говорим тёплые добрые слова? Но пора поменять полюса. Им нечего будет есть, и они уйдут!»
«Эмоциональных паразитов пора переводить на здоровую пищу, приучать к позитиву. Только так можно изменить ситуацию».
«Пора устроить революцию чувств!»
Такими репликами пестрели все крупные и даже не очень крупные издания. А потом всё прекратилось. Как по мановению волшебной палочки. Будто кто-то погасил свет, дёрнув за невидимый шнурочек. Мир жил своей жизнью, СМИ ухватились за другие темы, им было о чём писать. Иран, Сирия, Украина. Страсти кипели в нашем несовершенном мире, вот только о возможной природе этих страстей больше никто не упоминал. И теперь даже у тех, кто однажды поверил в идею, было достаточно поводов, чтобы начать сомневаться.
Прошло несколько недель, а обстановка не изменилась. Гнетущая, тяжёлая, она напоминала грозовое облако на краешке горизонта. Висит и давит на психику, будто говоря: «Веселитесь пока, моё время скоро придёт, и тогда…» Ветер, ливень, лавины воды с неба.
Алиса чувствовала всё это. Она задержалась в Париже, собственно, ей было некуда спешить. Потеряв обе работы, она была практически свободна, прямо как Винни-Пух. Родители отпустили примерную дочку развеяться, а то всё работает, работает, надо и ей дать передохнуть, а Париж для этого самое подходящее место. Она сама тоже себя отпустила. Надеялась ли она, что Михаил поможет ей? Да, вначале очень. И трудно сказать, какая из задач была для неё в большем приоритете. Её собственные чувства или спасение человечества. Иногда она смеялась, рассматривая такую оригинальную альтернативу. Но, как любой разумный человек, она же знала, что лучше быть здоровым, богатым и жить долго. А значит, поставила перед собой цель добиться победы по всем направлениям. У неё не получилось? Она так не считала. И поговорку про двух зайцев она настойчиво гнала из своего подсознания. То, что любые упоминания о выступлении её нового знакомого были вычеркнуты из прессы, то, что газеты невероятным образом исчезли с прилавков спустя всего лишь пару часов после выхода в свет, и уж тем более странное молчание всех представителей научного сообщества прямо свидетельствовало о «постороннем вмешательстве», конечно, огорчало Алису. Но, по сути, она же добилась своего. Ей удалось поджечь фитиль. И каким-то чудом его не успели затушить. Информационный взрыв прогремел, и пусть его последствия умудрились замять, начало было положено. Алиса допускала, что мозги людей основательно почистили, уничтожив любые зацепки, за которые могло ухватиться пытливое сознание. Но до кого-то всё равно дошло. Девушка была в этом уверена. А значит, всё не напрасно, надо лишь идти вперёд и не сдаваться.
Хуже было с её личными переживаниями.
Михаил пытался помочь, причём не без корыстных побуждений. Ему очень хотелось освободить сердце Алисы. Освободить для новой любви. Но по ходу дела пациентка дала понять, что уже почему-то не хочет ничего менять. Момент был упущен. Вероятно, ей было хорошо наедине со своими чувствами, и, обладая силой характера и женской мудростью, она берегла их, как хрустальный сосуд. Возможно, она поняла это только сейчас. Но это ведь её личное дело.
Как-то раз она высказала это Михаилу. Они в очередной раз гуляли по городу Она начала разговор.
