После разговора с Гери Алису отвели в отведённую ей комнату. Светлое помещение, минимум мебели. За окном рассвет, но настоящий или нет – не поймёшь. В этой комнате она пришла в себя пару дней назад. Конечно, время и тут было величиной условной, но внутренние часики отмеряли именно этот срок. Один раз её водили в операторскую, другую комнату, где было много мониторов и много кулинаров – этакую фабрику чувств. Все, кто там находился, следили за работой кухонь эмоций по всему миру, а может, и по всей Вселенной. Границы зала терялись из виду, и Алиса слегка растерялась. Но её практически за руку подвели к одному монитору и показали хроносегмент, благодаря которому она смогла восстановить события недавнего прошлого. Зачем? Видимо, им так было нужно.
У Алисы отвисла челюсть, когда она наблюдала за Марусей, Севастьяном, толстым Джери, её собственным похищением из плена, поцелуем в лифте, захватом офиса из серии «маски-шоу», следующим похищением себя и арестом Игоря Александровича.
Но, быстро переварив информацию, её мозг приступил к активному поиску решений. Бессвязная речь Гери Третьего навела её на мысль, что её босс в опасности и что уже точно завтра будет какой-то суд. Ей определённо отвели роль свидетеля, а может, даже и обвинителя. Но топить Игоря вовсе не входит в её планы, да и самой домой податься охота.
Пораскинув мозгами, Алиса пришла к выводу, что основным преступлением, которое инкриминируют её начальнику, является любовь к ней. Что ж, но ведь он, может быть, и не виновен, если не сам, а по чужой воле влюбился в неё. Такое возможно, ведь у них тут сам чёрт не разберётся, кто кому какие эмоции внушает, кто кого из кого готовит и кто всё это заказал. Выработав план поведения, она успокоилась и уснула, чтобы хоть как-то скоротать время до предстоящего суда.
За ней пришли. Две женщины, одетые в серые балахоны и высокие, тоже серые котелки.
«Прям высший суд», – подумала Алиса и последовала за сопровождением.
Алиса наблюдала закат за бесконечно высокими окнами зала суда. Здесь на удивление было темно, она даже не могла видеть, сколько мест в этом зале, кто сидит в партере, а кто на галёрке. Её посадили на специальное место подле, как она рассудила, охранника. Не совсем понимая свой статус, Алиса пыталась догадаться, кто же она: обвиняемая, обвинитель, свидетель или даже судья. Нет, последнее точно не она – место на троне, то есть на огромном кожаном кресле с вычурными подлокотниками занял Гери Третий. Непонятное шуршание по залу, и вдруг всё подсветилось, заиграло приятными сиренево-розовыми тонами.
«Это, видимо, их визитная карточка», – подумала Алиса, разглядывая зал суда. Его своды уходили высоко вверх, а границ она не различала, возможно, в силу не очень хорошего зрения, а может, их просто не было. Серые стулья рядами, кресло главного судьи, в принципе ничего необычного и примечательного. Места заняты лишь частично, будто в кино покажут не слишком кассовый фильм. Её привлекли мониторы. Пока они «дремали», но было очевидно – в процессе им отведено важное место.
А потом она увидела Игоря Александровича. Его стул находился рядом с креслом Гери и располагался в центре очень яркого светового пятна.
«Прям застенки КГБ», – усмехнулась Алиса.
Гери встал и, кашляя, возвестил о начале заседания Высокого Совета.
«Ах, это и не суд, а Совет! Только всё равно больше на суд похоже».
Алиса слушала с вниманием.
Сначала выступал обвинитель. Такой же брюхатый старичок – почти точная копия Гери Третьего, наверное, Гери Второй, – оповестил собравшихся, что сегодня им предстоит разобрать дело и вынести приговор пятьдесят девятому бессменному кулинару кухни эмоций, эмоционал-церемониймейстеру первого, высшего и непревзойденного ранга Игорю Александровичу Бретсель-Крейгу Седьмому, наследному управляющему Евразийского клана, трижды председателю Великого Совета, ныне действующему в своей должности. В вину держателю всех этих титулов вменялось халатное отношение ко всем вместе взятым должностям, преступное поведение с подопечным ингредиентом, а вследствие этого создание запрещённого эмоционального коктейля и передача его по каналу, а как следствие – безвозвратная порча эмоционально-информационного канала и совершенно непредсказуемые последствия.
Потом дали слово обвиняемому. Гери долго кашлял, но, когда Игорь Александрович заговорил, даже он забыл про свой нервически-спасительный кашелёк.
«Вот дурак! Он же себя своими руками топит!» – под взглядом Игоря, устремлённым прямо на неё, Алиса чувствовала себя поджаренной кошкой. Почему именно так? Это был образ, пришедший ей в голову случайно, но суть он отражал очень наглядно. – Зачем ты всё это говоришь, сумасшедший! Нет, надо тебя спасать!»
Алиса подняла руку. Гери прервал самоуничтожительную речь Игоря и указал на девушку, снова закашлявшись.
– Пусть теперь скажет она, вас мы достаточно слушали и ничего кроме слов, подтверждающих обвинение, не услышали!
Алиса поднялась с места.
– Идите сюда, мамзель!
Она прыснула – мамзелью её ещё никто не называл, но, наверное, Гери и правда старой закалки, раз такие словечки употребляет.
Алиса стояла между Игорем и Гери и смотрела в розово-сиреневый туман, кружившийся в зале.
Она рассказала про Севастьяна – это был её главный спасительный козырь. По её версии, Игорь Александрович сам стал жертвой охотника. Именно Севастьян вызвал в нём те чувства, благодаря которым перегорел канал, а сам Игорь тут ни при чём.
Гери слушал внимательно, иногда тихонько покашливая. А когда она закончила, стукнул кулаком по подлокотнику. Нет, он не стукнул, он включил мониторы.
На экранах развернулись хроносегменты событий. Алиса увидела день своего прихода в стеклянный офис, знакомство с Марго, бесстрастного босса. Она опять пережила дикий страх, сквозь белую пелену пытаясь разглядеть Влада. Она увидела Севастьяна и то, как он наблюдает за ними. Так вот почему он позволил им сбежать! Теперь она отчётливо видела, что вовсе не толстая Маруся была его мишенью, а он, её босс. Вот оно в чём дело. У охотников нет чести, она в этом убедилась.
Приговор оказался строгим. Игоря Александровича сместили с поста, лишили всех титулов и отправили на родную планету, лишив, как мы бы сказали, лицензии кулинара. А Алису вернули домой, предварительно заблокировав ряд воспоминаний.
Тихо бредя по уснувшему бульвару, Алиса наслаждалась запахами осени. Она что-то потеряла. Дело, друга, чувства. Было ли ей жаль? Наверное. В то время, когда они работали вместе, она не думала о своих душевных болячках. Просто отгораживалась от них и неслась в новые и новые приключения. А теперь?
– Как же хорошо! – она подняла руки над головой и закружилась, не обращая внимания на запоздалых прохожих. Её любимая осень заполнила пустоту, и пока это было наградой за все неясности и неизвестности её существования здесь и сейчас.
– Как хорошо! – повторило эхо бульвара.
Эпизод 19
Главный заказчик
На пыльном горизонте появилось кудловатое рыжее облако. Оно стремительно приближалось. Мужчина нехотя поднялся, распрямил затёкшие ноги, выпрямился во весь рост. Приложив руку ко лбу, он вглядывался в клубы пыли, окружающие несущегося по дороге всадника.
«И кого это в такую глушь занесло? Сюда просто так в гости не заезжают», – размышлял он, пока всадник-лихач мчался к нему со всех копыт.
Через несколько минут осевшая пыль позволила мужчине разглядеть незваного гостя.
Припарковавшись у ограды, путник весело бросил хозяину:
– Надеюсь, парковка у вас тут не платная?
Знакомый смех. Ковбойский платок стягивает с лица утончённая рука в кожаной перчатке, и перед мужчиной предстаёт во всей красе вестерновского стиля неподражаемая Маргарита Терентьевна. Шляпа, сапоги со шпорами, рубаха, жилет, штаны с кожаными латками и, конечно, пояс и две кобуры с огромными пистолетами – она явно выдержала марку. Впрочем, как всегда.
– Какими судьбами, несравненная Марго? Рад и весьма польщён такой честью!
– А уж я как рада, дражайший босс!
Они обменялись любезностями как в старые добрые времена.
– Ну и забрались же вы в глухомань. Еле вас нашла. Вот уж не знала, что вы поклонник Дикого Запада.
– Скажите спасибо Гери.
– Неужели это он вас сюда отправил.
– Нет, он предоставил мне выбор.
– О! Это так гуманно с его стороны!
– Да, только выбор был между пустыней Сахарой, Антарктидой и заброшенным мексиканским ранчо.
Оба расхохотались.
– А мне и правда вас не хватало. – Марго прослезилась, когда, попивая текилу, они сидели и вспоминали прошлое. – Без вас всё совершенно не то.