Пляжный песок начинается сразу за каменной стеной Кремля. На пляж можно выйти через задние ворота к реке и оказаться в людном полуголом обществе, где в интригующих позах стоят и лежат новгородские красавицы.
– Ребята, вы идите, я здесь задержусь чуток… Я найду вас на пляже… Вы там где будете? – суетился Юрий Тамарин.
– Неизвестно, где там будем, найдем где-нибудь местечко, – отвечал Володя Негельский.
Хоровики, миновав ворота, оказались у реки. Сразу пахнуло прохладой. Огляделись. Метрах в двухстах по течению через реку перекинут мост, по нему вереницей спешат машины.
На пляже многолюдно, здесь, как и в других местах отдыха все такие же грибки-зонтики, лежаки и хорошее снабжение пивом-квасом, мороженым.
Артисты разделись у большого камня, чуть поодаль от толпы. Они шумно поплескались в воде, полежали на горячем песке и решили освежиться бочковым пивом.
Проживая в Новгороде, целый месяц артисты не переставали удивляться городской чистоте и продуктовому снабжению. Здесь на каждом углу, а то и чаще, продают рыбу: свежую, соленую, вяленую, копченую. Все это рыбное богатство, переработанное в деликатесы, выловлено в реке Волхов, вытекающей из громадного озера – Ильмень. На этом озере ловят рыбу траулерами.
Андрей замечал, что сюда за рыбой приезжают даже из Ленинграда.
Дул легкий ветерок, артисты с наслаждением принимали воздушные ванны. Дунов рассказывал:
– Перед поездкой в Новгород Великий, я о нем кое-что прочитал.
– Что прочитал, а, ну, давай, колись, – просит Негельский.
– Представьте себе, в округе города построено 37 церквей больших и маленьких.
– А не 17 ли штук? – засомневался Неврилов.
– Раньше каждый богатый имел желание для истории оставить свой фамильный статус. И чем он был богаче, тем значительнее было архитектурное сооружение. А откуда эта река берет свое начало, знаете? – продолжал Дунов.
– А кто его знает, – стряхивая с груди песок, лениво отвечал Копаев.
Дунов даже обрадовался непосвященности коллег:
– Я вам истину говорю – река Волхов берет начало из озера Ильмень. По нему в свое время плавал на паруснике купец Садко. Это же теноровая ария из одноименной оперы.
Артисты, приподнявшись, заговорили:
– Знаем мы про Садко и, что Ильмень – его любимое озеро, тоже знаем, но, что река Волхов вытекает оттуда?.. Как-то в голову не приходило.
Дунов, донельзя довольный, продолжал:
– В этом озере гибли пароходы.
– Это еще почему?
– У этого озера очень тяжелая волна. Озеро не глубокое, в шторм волны поднимают песок, утяжеленная волна ломает борта судов или их переворачивает. А рыбы в этом озере видимо-невидимо, сами видели: ее везде в городе продают.
– Стоп, а вот, кажется, наш Тамарин идет, – сообщил Негельский.
– Где?! – обернулись друзья.
– Во-он, остановился у желтого грибка, правой рукой держит одежду. Он в синих плавках, девчонок обходит. Видите, девчонки гогочут. Ага, кажется, нас увидел, сюда идет.
Тамарин подошел гордой походкой – грудь колесом. При виде его, артисты грохнули смехом. Один только Негельский, сохраняя спокойствие, спросил:
– Юра, ты, когда последний раз пользовался пушкой?..
Друзья опять в хохот, заржали, как кони.
– Чего вы все ржете надо мной? Про какую еще пушку спрашиваете? – сердился Тамарин.
– Я говорю, пушка у тебя на месте, а колесо провалилось наружу, – объяснял Негельский.
– Кончайте надо мной смеяться, я старше вас намного, – сердился Тамарин.
– В таком случае с языка эзоповского перехожу на бытовой. Юра, ты своим выпавшим из гнезда яйцом, вероятно, всех новгородцев переполошил.
Тамарин, наклонив голову, глянув на место, откуда ноги выросли, ахнул:
– Мать моя родная?!. И в таком виде я прошел весь пляж!.. То-то смотрю, на меня глядели с удивлением, а некоторые хихикали, прикрывая глаза. Я думал, меня признали, как артиста…
Сегодня театр готовится показать новгородцам балет «Лебединое озеро» композитора П.И.Чайковского.
Балетмейстеры работают с артистами балета над образом героев, оттачивая фрагменты хореографии.
Но больше всех работы, пожалуй, у оформителей спектакля – художников и работников сцены. Они создают вид старого замка в лесу, озеро с белыми лилиями, по зеркальной глади которого плавают лебеди.
Популярность этого трагического балета действительно феноменальна.
В этом балете Жанна – подруга Андрея, танцует Одетту. Ее образ взволновал Андрея в четвертом акте. Она выбежала на берег в неизбывном горе, содрогаясь от рыданий. Казалось, она долетела сюда в полном изнеможении, чтобы исполнить последний долг – предупредить подруг о крушении всех надежд. Ее смятенные арабески – вскрики и жалобно льнущий к земле корпус, безжизненно опущенные, утратившие величественность руки – словно горькие стенания, словно вопль смертельной тоски и безнадежности.
Но, когда появился принц, готовый на все ради искупления своей вины, молил простить его невольное заблужденье, силы и душевная стойкость, вновь возвращалась к Одетте. С гордым вызовом и бесстрашной готовностью погибнуть, заслоняя собой принца, встала она между появившимся господином Ротбертом, переодевшегося в черта…
Лебединое озеро – это грандиозное музыкальнохореографическое представление. В нем для массовости участвовали переодетые артисты хора, выполняя элементы подтанцовки.
Андрей восхищался исполнением Жанной роли Одетты.
Артист Андрей Соколов решил поговорить с директором наедине. Он с разрешения вошел к нему в кабинет.
– Здравствуйте, Михаил Юрьевич.
– Виделись уже. Какие проблемы?
– Я по вопросу жилья. Уже третий год живу в гостинице, хотя многие уже квартиры получили.
– Надо обращаться по инстанции. У тебя есть концертмейстер-хоровик, – равнодушно отвечал директор Еланский.
– Я обращаюсь к ней уже третий год, – а воз и ныне там! Устал я жить по гостиницам, еду себе приготовить негде. А на эту зарплату питаться в столовых да ресторанах, финансов не хватит.
– Ну, что я тебе скажу. Нет пока жилья, но как появится комната, этот вопрос рассмотрим, – пообещал Михаил Юрьевич, глядя в пол.
– И еще, – продолжал Андрей, – я бы хотел петь в главных ролях, вокальные партии знаю.
– Товарищ Соколов, тенор на сцене – это прежде всего – любовник. У него должна быть фактура: высокий рост, нахальство в глазах. А ты что?
Женщины любят размер, а у тебя какой размер при таком росте? – усмехнулся директор, – в хоре, играй в массовках, оставайся каким есть.
Несколько дней спустя в театре объявили собрание. Артистический народ собрался в зале для зрителей. На сцене установили кафедру, за которой занял место директор Еланский. Выпив из стаканчика глоток воды и, оглядев через очки подчиненную ему публику, он начал свою речь:
– Уважаемые товарищи: солисты, артисты хора, балета, музыканты, костюмеры, рабочие сцены, одним словом: – «Все мы театралы, спешим чуть вечер в залы!.. Я собрал вас на экстренное собрание, на подведение итогов недельного пребывания в Новгороде Великом. Хочу сказать, что пока гастроли проходят в целом неплохо. Народ на концерты ходит, поступают хорошие финансовые сборы. Коллектив театра обеспечен жильем в гостиницах, хотя не все проживающие в них ведут себя достойно: не соблюдают установленный порядок, напокупали электрических плиток и по ночам варят уху. Где у нас артист Соколов? Встань, покажись, пожалуйста.»
Соколов сконфуженно встал со стула.
– Ага, вот он, – нацелился на Андрея директор Еланский Михаил Юревич.
Готовясь к разносу, директор пригладил усы, победно глянув на публику, блеснув обширной лысиной, продолжал:
– Вот этот артист – снабженец завалил музыкантов и солистов новгородской рыбой. Мало того, он у себя в номере солит рыбу. Мне пожаловался администратор гостиницы: «Ночью на первом этаже заселился приезжий и сразу лег спать, а утром он гневно орал, что ему сонному кто-то помочился в рот, что у него на языке привкус соленого». Работники его уверяли: «В нашей гостинице, да чтоб товарищ товарищу написал в рот – такого никогда не было и быть не может!» Стали искать причину и увидели, что с потолка капает на подушку. Поднялись этажом выше в номер Соколова, и обнаружили, что в его номере стоят друг на друге тазики с соленой рыбой. Рассол вытекает на пол, а далее на первый этаж товарищу на подушку. А вы не смейтесь, – строго посмотрел Еланский в зал, – в номерах надо соблюдать чистоту и порядок.
Директор отпил из стакана воды и продолжал:
– Возле театра есть ресторан, где на третье блюдо подают напиток – медовуху. К большому сожалению, ею стали злоупотреблять наши артисты. Ладно бы ограничивались минимальными дозами. А то, ведь, что получается?.. Во время спектакля на подтанцовке, как того требовалось, балерина прыгнула на партнера. Он не удержался на ногах и оба грохнулись на пол. Потом зрители говорили, что это было весьма потешно. И это все действие медовухи, – повысив голос, заключил Яланский.
