– Не холодно?
Она услышала, как сзади подошел Акелон, но не повернулась. Только покачала головой:
– Ветер напоминает мне о доме.
– Скучаешь?
– Конечно. Разве ты не скучал по всему этому, когда приблизился к Пустынным землям, и глаза тебе начал застилать песок?
– Да.
Он обхватил ее сзади, прижимая к себе, и зарылся лицом в густые волосы, треплемые ветром. Как и когда-то давно, от него пахло иными землями, чужими традициями, хотя южный ветер стирал границы, стирал различия.
– Я знаю, что для тебя значило оставить дом и последовать за мной, – сказал Акелон. – Я всегда ценю это. И хочу, чтобы тебе было хорошо.
– Иногда я скучаю по дому, иначе и быть не может. Но мне хорошо, мой король.
Шайонара повернулась, чтобы посмотреть в лицо Акелону и прикоснулась губами к его губам. Длинные ленты ее воздушного одеяния тут же взметнулись на ветру, опутали их обоих, приникли к лицу Акелона, заставив его рассмеяться.
Но вскоре он посерьезнел и внимательно посмотрел на девушку:
– Ты не жалеешь? Что уехала. Среди этери ты бы занимала важное место, а здесь стала всего лишь любовницей короля.
Шайонара улыбнулась:
– Мое племя уважало меня как Деву ночного светила, но с чего ты решил, что это именно то, чего я хотела?
– Но ты утратила свою силу…
– Мой король, я захотела уехать с тобой. Мой народ верит, что после этого ночное светило перестает откликаться на зов. Но с чего ты решил, что сила исчезла? Как говорит твой народ, магия течет по венам этери вместо крови. Мы не можем ее лишиться.
– Мне все равно, – тряхнув головой, Акелон провел рукой по щеке Шайонары. – Главное, чтобы ты сама не жалела.
– Я не жалею. Никогда не жалела.
В тот день, когда до племени добрались чужестранцы, тоже дул южный ветер. Но там, где живут этери, он действительно приносит песок и жар. Сощурившись на ярком солнце, племя вольного народа смотрело на приближающихся всадников. Их приземистые выносливые лошадки явно были утомлены долгим переходом, да и сами всадники выглядели не лучше. Уставшие, голодные, с иссякающими запасами воды. Они представились как путешествующие наследники земель, что граничат со степями на севере. Но вождя не интересовало, кто они.
Чужестранцев приняли, их лошадей вычистили и отправили пастись вместе со стадами этери. Братья и их люди искупались в озере, на берегу которого расположилось племя, переоделись в чистую одежду, и только после этого разделили трапезу с вождем и мужчинами его семьи.
– Я хотел поблагодарить вас… – начал старший брат, но вождь остановил его жестом. Нечего разговаривать о делах прежде обычных церемоний гостеприимства.
Они расположились на мужской половине просторного шатра, где царили прохлада и сумрак. Вождь собственноручно приготовил напиток из горьких зерен, и только после трех чашек настало время бесед.
Этери никогда не интересовались жизнью Семи земель. Те не трогали их, а вольные народы не касались жизни чужеземцев. Для них титулы не значили ничего, а деньги были бессмысленны. Единственное, что имело значение для этери – многочисленный скот, перегоняемый по степным просторам. Редко кто заходил южнее, в Пустынные земли, полные песка и демонов.
– То есть вас не интересует сотрудничество, – хмурился тот, кто представился главным, будущим королем земель, что лежат севернее.
Вождь улыбался, но качал головой:
– У вас нет ничего, что могло бы нас заинтересовать.
– А если бы нашлось?
Вперед подался странный человек без глаза. От него несло магией и силой, к тому же, он был старше братьев, и несмотря на странные обычаи чужеземцев, именно его Вождь продолжал считать главным.
– Тогда был бы совсем иной разговор, – ответил этери. – Но мы не зависим от вас, и у вас нет ничего, что нужно вольному народу. Но вы можете оставаться нашими гостями столько, сколько захотите.
И они оставались, быстро переняв привычки вольного народа. Старший брат пытался купить еще несколько тарнаров – выносливых южных лошадок, но вождь только улыбнулся. Золото чужестранцев было без надобности вольному народу. Он просто подарил десяток лошадей из огромного стада. И устроил праздник в честь гостей.
Праздник, на котором танцевала Шайонара, Дева ночного светила.
– От Кэртара нет вестей?
Акелон понятия не имел, зачем Эштар решил поинтересоваться. Из вежливости, не иначе. Потому что он лучше кого бы то ни было знал, что Кэртар, Лорелея и их драконы только утром отправились по землям Седьмого дома, чтобы узнать обо всех присутствующих тут драконах. Какие от них могут быть новости. Акрин улетел вчера, и король рассчитывал, что уже сегодня он вернется вместе с чародейкой Мелиссой. Эштар об этом знал, но он всегда недолюбливал магов вообще и Акрина в частности, поэтому не удивительно, что не поинтересовался.
– Нет, дядя. Кэртар только отправился.
Акелон никогда не любил разговоров с Эштаром. Как-то так выходило, что несмотря на дельные советы, после подобных бесед королю неизменно хотелось что-нибудь разбить, причем на мелкие кусочки.
Они устроили встречу в библиотеке. Множество книг, собираемые предыдущими поколениями Лантигеров, всегда успокаивали Акелона. Хотя неизбежная книжная пыль немного раздражала, особых неудобств все-таки не было. Усевшись у резного дубового столика, король листал книгу с подробным описанием собственного рода, красочные таблицы всех Лантигеров. Не очень интересно, но хоть как-то позволяет отвлечься от разодетого и вышагивающего от шкафа к шкафу Эштара.
– Думаю, мне стоит сразу перейти к делу?
– Да, – ответил Акелон, не поднимая глаз от книги. – Лучше так.
– Тебе необходимо жениться.
Мысленно Акелон вздохнул. Он, безусловно, знал, что рано или поздно этот разговор состоится, но предпочел бы все-таки поздно.
– Я так понимаю, мой дорогой дядя, ты уже подобрал невесту.
– Я так понимаю, мой дорогой племянник, – в тон ему ответил Эштар, – ты давно не интересовался делами своего королевства.
Он интересовался. Более чем. Именно поэтому Акелон догадывался, что Эштар поведет речь именно о женитьбе и именно сейчас. Конечно же, королю пришлось бы озаботиться королевой и наследниками, но это вполне можно оттянуть. Если бы не одно «но».
– Казна практически пуста, – Эштар говорил жестко, без привычки смягчать факты. – Твой отец и Вэлрис, увы, не были хорошими владыками. Золота вполне достаточно, чтобы поддерживать земли Седьмого дома и не ударить в грязь лицом. Но если что случится, у нас нет ничего.
– Уже случилось, ты же знаешь. Драконы.
Эштар кивнул:
– Я рад, что ты понимаешь. Мы не знаем, к чему могут привести драконы и их выяснения отношений друг с другом. Очень бы не хотелось оказаться нищим Домом в этот момент. Ты уже разослал письма?
– Конечно. Всем главам остальных шести Домов. Скоро мы узнаем, как обстоят дела с драконами у них.
– Отлично.
Акелон наконец-то отложил книгу на столик. Пялиться в генеалогию расхотелось совершенно. Думать о происходящем, впрочем, тоже. Трудности Акелона вовсе не пугали, и он верил, что драконы – это благо. Вот только понимал, что дядя прав.
– Леди Рекан говорила со мной на днях, – Эштар наконец-то опустился в массивное кресло. – У нее две прелестных незамужних дочери и столько золота, что хватит на несколько Домов.
– Леди Рекан – змеюка и интриганка.
– Да, – Эштар не стал отрицать очевидного. – Но она спит и видит своих внуков владыками Седьмого дома.
– Вот как появятся наследники, так и подсыпет мне яда, чтобы остаться с дочерью при несовершеннолетнем наследнике.
– Очень может быть. Но у тебя есть время повлиять на ее дочь. Кроме того, даже после твоей смерти при ребенке регентом остался бы твой брат.
С кислым видом Акелон посмотрел на дядю. Тот легко и просто рассуждал о политике и чужих смертях.
– Я не хочу жениться, – сказал Акелон.
– У тебя может быть столько любовниц, сколько пожелаешь.
– Дослушай меня, пожалуйста. Я не хочу жениться, но понимаю, что это неизбежно. Давай дождемся вестей от других Домов, прежде чем принимать решение. А пока устрой встречу с леди Рекан и ее дочерьми. Все, как полагается.
Эштар кивнул. Насколько Акелон не любил официальные приемы и церемонии, настолько же Эштар получал от них удовольствие.
– Это все?
– Нет, – живо откликнулся дядя. Он, похоже, начал уже предвкушать прием с леди Рекан. – Я хотел поговорить об этери.
Сначала Акелон решил, Эштар имеет ввиду Шайонару. И только через пару мгновений сообразил, что речь идет обо всем вольном народе.
– Я же говорил тебе о результатах поездки, – нахмурился Акелон.
Его отец, Седрик Лантигер, в свое время спокойно отнесся к желанию обоих сыновей отправиться путешествовать на юг. А вот Эштар заявил, что нечего ездить просто так, можно совместить приятное с полезным и договориться о сотрудничестве. Акелон не возражал против дипломатической миссии вместе с путешествием.
