– Да, – согласился Эштар. – Ты говорил, что этери не интересует сотрудничество. Но торговля с ними могла бы многое нам дать. Вспомни хотя бы их горькие зерна. Нигде больше они не растут. Да мешок только их одних будет стоить мешок золота в любом из Домов.
– Этери не интересует наше золото.
– Предложи то, что может заинтересовать.
– Мы говорили об этом, дядя. У нас нет ничего, что могло бы привлечь этери.
– Ты забыл. Кое-что у нас все-таки есть.
Ликование настолько явственно читалось на лице Эштара, что раздосадованный Акелон попытался вспомнить, что он мог важного упустить. Этери проявляли интерес только к своему скоту, но даже лошади Семи домов оказывались бесполезны и бессмысленны в степях, не чета тарнарам.
– Что, дядя?
– Драконы.
Акелон приподнял бровь:
– Зачем этери драконы? К тому же, связанные с людьми.
– Предложи им не связанных. Драконьи яйца.
– У нас есть драконьи яйца?
– Поговори с Акрином и его белым драконом. Будут.
– А этери они зачем?
Эштар рассмеялся и развел руками:
– Мой дорогой племянник, ты встречаешься в библиотеке, но сам не читаешь древних трактатов? Ты не помнишь о связи этери с драконами?
– Это легенды.
– Сами крылатые до недавних пор тоже оставались легендой.
Акелон, разумеется, помнил. Но не мог поверить, что обычно рассудительный дядя всерьез говорит о древних преданиях. Тех, что хранятся в пожелтевших фолиантах с выцветшими иллюстрациями. Такие книги любил Кэртар: всегда приносил их учителю и с восторгом тыкал в изображения. Картинки он всегда предпочитал текстам.
Предания говорят, будто драконы, как и сами этери, создания чистой магии. Таким образом, в жилах вольного народа течет та же кровь, что и в жилах крылатых. Поэтому они всегда близки друг к другу, а в древние времена чуть ли не каждый этери был связан с драконом. Они помогали охранять стада тарнаров и были верными спутниками. Когда драконы ушли в Сумрак, именно этери пострадали больше всего.
– Часть легенд точно врет, – проворчал Акелон. – Вряд ли у этери было столько уж драконов. Связанные с ними люди погибли, когда драконы исчезли. А вольный народ вроде бы не уменьшился уж очень сильно.
– Может быть, часть легенд и врет, – не моргнув глазом, согласился Эштар. – Но часть точно правдива. Предложи этери драконьи яйца, и я не сомневаюсь, они с радостью согласятся торговать с Седьмым домом.
Акелону идея не нравилась. С чего бы драконам отдавать людям потомство? Настаивать тем более не хотелось: ради призрачного шанса торговли с этери, терять таких мощных союзников как драконы.
С другой стороны, подобная торговля дала бы Седьмому дому такие преимущества, что можно не спешить со свадьбой.
Акелон окинул взглядом тусклые корешки книг на книжных полках. Придется, видимо, перечитать некоторые из старинных трактатов – если, конечно, у него будет на это время.
– Хорошо, – наконец, кивнул король. – Я поговорю с Акрином.
Эштар ухмыльнулся. В такие моменты он походил на своего двоюродного брата, опального Вэлриса.
– Пока я поговорю с Шайонарой, – Акелон поднялся. – Она наверняка сможет рассказать мне о легендах этери.
– Главное, не забудь именно «поговорить», – хохохтнул Эштар. Ему никогда не нравилась любовница короля, но, похоже, тот факт, что Акелон не сопротивлялся женитьбе, успокаивал его и примирял с любой фавориткой.
Распрощавшись с дядей, Акелон направился в свои покои. Ему начинало казаться, что слишком много всего происходит в последнее время. А он-то, наивный, полагал, что самое сложное – это взять Кертинар. Некстати вспомнилась фраза, то ли сказанная когда-то-то отцом, то ли вычитанная в одной из пыльных книг: легко взять трон, сложно его удержать.
На власть Акелона никто не претендовал – кроме Вэлриса, конечно же, – но забот и без того хватало.
Он толкнул дверь покоев и вошел в комнату. Шайонара поклонилась королю, ее волосы змеились по обнаженным плечам, едва прикрытым тканью. Но в покоях она была не одна. И гостью Акелон узнал сразу, еще до того, как она обернулась. Узнал по водопаду темных волос, по осанке, по ощущению, которое никуда не исчезло с годами.
– Добрый день, брат, – улыбнулась Алесса.
Она ничуть не изменилась, оставшись той старшей сестрой, которую помнил Акелон. Гордая, решительная, но предпочитающая древние фолианты и снадобья. Выражение ее глаз по-прежнему не изменилось, и в глубине их танцевали те же искры, что можно было увидеть в глазах Кэртара.
В два шага Акелон преодолел расстояние, их разделявшее, и обнял сестру.
– Я скучал по тебе, – искренне сказал он.
В последний раз он видел сестру, когда она, заручившись поддержкой обоих братьев и матери, сбегала из родительского дома. Отец оказался категорически против занятий дочери. Пожалуй, это едва ли не первая вещь на памяти Акелона, когда отец остался в чем-то непреклонен. Он стучал кулаком по столу и заявлял, что принцессе не пристало болтаться со склянками. Когда он решил выдать Алессау замуж, это стало последней каплей. Ей помогли сбежать, но только мать знала, где именно живет теперь Алесса.
– Вижу, тебя нашли, – сказал Акелон.
– О да, твой пес был настойчив. Впрочем, я сама собиралась навестить братьев.
– Очень надеюсь. Иначе ощущаю себя похитителем.
Алесса улыбнулась, но по выражению ее лица Акелон, как и всегда, не мог прочитать чего-то определенного.
– Пошли людей в мой дом, мне нужны мои ингредиенты.
Акелон кивнул:
– Я так понимаю, Шайонара уже ввела тебя в курс дела.
– Да. Но о делах мы поговорим, когда возникнет необходимость.
Как и всегда, она не собиралась ничего объяснять. Акелон подумал, что сестра обязательно найдет общий язык с Акрином: маг тоже не любил лишних слов и разъяснений. Впрочем, дела действительно могли подождать. Сейчас в королевском замке драконов-то не осталось, все тихо и спокойно.
– Да, дела позже, – согласился Акелон. – Сейчас ты составишь мне компанию в каминном зале?
– Я хочу отдохнуть с дороги. Поговорим завтра.
Кем бы ни была Алесса в последнее время, она всегда оставалась королевской дочерью, воспитанной при дворе. Вот и сейчас во всех ее движениях, даже в шелесте простого, на первый взгляд, платья, сквозила царственность. Она не спрашивала у короля разрешения удалиться, она просто покинула покои.
– Странная немного, – пробормотала Шайонара.
– Зато отличный алхимик.
– Ты хочешь золота?
– Было бы неплохо… но на самом деле, я хочу парочку зажигательных горшков. Даже драконам они не понравятся.
Шайонара нахмурилась. Она явно не очень представляла, о чем говорит Акелон. Но ему не хотелось объяснять. Было желание только обнять девушку и не думать больше ни о драконах, ни о разговорах с дядей.
– Вы звали меня, милорд.
Она стояла у входа в шатер и не решалась переступить порог. Акелон, тогда еще будущий король Седьмого дома, откровенно любовался девушкой.
– Вы приглашаете меня внутрь?
– Конечно. Заходи.
– Пригласите.
– Я приглашаю тебя внутрь, Шайонара, Дева лунного светила.
Бубенчики в ее волосах звякнули, когда девушка переступила порог босыми ногами. Она не была похожа на закутанных в ткани соплеменниц. Наоборот, ее полупрозрачные одежды подчеркивали изгибы тела, одновременно скрадывая то, что видеть мужчинам не полагалось. Они струились, словно лунный свет.
– Что значит Дева лунного светила? – спросил Акелон.
– Тебе сказали, кто я, но не рассказали почему?
Он покачал головой. Шайонара улыбнулась:
– Я разговариваю с лунным светом. Общаюсь с духами. Предсказываю будущее. Шаманы занимаются осязаемым, Девы ночного светила – тем, что невозможно увидеть.
– У нас тебя бы назвали магом.
– У вас всех этери назвали бы магами.
Она присела на подушки, на значительном расстоянии от Акелона. Он нахмурился:
– Ближе.
Послушная Шайонара скользнула к нему, будто змея. Ткани одежды опутали Акелона, каждой клеточкой тела он чувствовал тепло девушку. Этери прошептала ему на ухо:
– Девы ночного светила принадлежат всем… и никому одновременно.
– Но ты будешь моей, – сказал Акелон и поцеловал девушку.
Ты боишься? Волнуешься? Не могу понять твоих эмоций.
Харакорт, казалось, был смущен. Сидевший на спине дракона маг усмехнулся и плотнее закутался в плащ. Они летели уже достаточно долго, и даже плотная шерстяная ткань перестала спасать от холода.
– Я и сам не знаю, – Акрин шептал, не слыша себя, и слова уносил ветер. Но он знал, что дракон не услышит его слов, но услышит мысли. – Давно не видел Мелиссу. Если честно, это последний человек, которого мне бы хотелось встретить.
Ты любил ее? Или она причинила тебе боль? Или и то, и другое?
– Скорее, ни то, ни другое.
Расскажи.
До этого Акрин не был уверен, что готов делиться со спутником. Но когда Харакорт попросил, маг знал, что да, он хочет рассказать. Или показать. Прикрыв глаза, он вновь развернул перед мысленным взором полотно тех далеких дней.
