Стас пообещал, не раздумывая. Он соскучился по отцу, по-прежнему любил его детской любовью.
– Конечно приду!
* * *
На звонок в такую знакомую дверь открыл Вовка.
– Молодец! Точно вовремя, – и пожал Стасу руку.
По коридору встречать Стаса шёл уже отец. Он показался Стасу похудевшим и уменьшимся ростом. Отец улыбался несмелой жалкой улыбкой. Обнимая его, Стас почувствовал, насколько тот стал костлявее, словно потерял мышцы, и жалость кольнула ему сердце.
– Здравствуй, сынок! – отец щекой прижался к щеке Стаса. – Поздравляю тебя с поступлением!
– Спасибо, папа! – Стас словно ощутил вкус этого простого родного слова.
– Проходи, проходи! – Отец подталкивал Стаса к двери в гостиную, где уже стояла празднично одетая накрашенная Виктория. Она сделала встречное движение руками, словно желая обнять Стаса, но, встретив его взгляд, тут же опустила их. Сложив губы сердечком, пропела: – Поздравляю, Стасик, тебя от всей души! – и отошла к накрытому столу.
Стас сел возле отца, Вовка рядом с матерью. Повисла тягостная минута тишины.
Вовка, зыркнув по лицам сидящих, нашёлся первым, встал с рюмкой в руке:
– Ну, выпьем за здоровье нашего бати! Долгих лет тебе, Семёнович!
Пётр нерешительно взял наполненную рюмку, глянул на Викторию. Потом, махнув левой рукой, выпил до дна.
Вовка, зажевав долькой помидора, кивнул Стасу:
– Не потребляешь?
– В семье не без урода, – жёстко пошутил Стас.
Отец глянул на Стаса с испугом, потом на Викторию, которая скривила губы в презрительной улыбке. Вовка хохотнул и вновь наполнил рюмки. Он явно продвинулся в общении с алкоголем. Выпивка для него стала явно не в новость.
– Предки! – обращаясь к отчиму и матери, Вовка поднял рюмку. – Давайте встречный тост в честь нас со Стасом. Я прав?
– Золотко моё! Конечно, ты прав! Тост за нашу молодёжь, за наше будущее! За вас, мальчики! – Виктория потянулась и поцеловала Вовку.
Стас заметил, что вторую рюмку отец выпил, уже не раздумывая. Он порозовел и повеселел. Значит, у него всё пойдёт по тому же кругу, приближая развязку. Виктория, быстро глянув на Стаса, отвела взгляд. Ненависть к этой женщине захлестнула Стаса. Сделав вид, что закашлялся, закрыв рот платком. Стас вышел из-за стола и прошёл в ванную. Здесь висело новое зеркало, а на резной полочке выстроились флаконы, баночки с мазями, бутылки со спреями, какие-то приспособления – всё, что телеящик рекомендует для похудения, омоложения, умягчения и украшения, целый арсенал оружия для охоты на мужчин. Не для отца же!
Спустив воду из бачка и смочив волосы, Стас вновь сел за стол.
– Всё в порядке? – отец уже с трудом ворочал языком. – Может, выпьешь всё же? Для аппетиту…
– Не буду я, – сказал Стас вполголоса.
Виктория общалась с Вовкой. Оба подпитые, мать и сын, нашли общую тему для беседы.
– Я пойду, папа…
Не дожидаясь ответа Стас встал из-за стола.
– Стасик, ты куда? Торт ещё будет… Чай или кофе? – Виктория тоже встала. – Ты не обиделся? Извини, если что.
– Нет. Не обиделся. Просто пойду…
Вовка смотрел на Стаса понимающе, не вступая в разговор. Провожая Стаса до двери, проговорил:
– Зря ты, Стас…
– Нет. Не зря, – Стас пожал Вовке руку. – Пока. До встречи в Универе.
* * *
– Ну, всё! Спасибо, ма! – Утерев крошки торта с губ, Вовка вышел из-за стола. – Пойду, погоняю в баскет.
– Вова! Ты же пьяный! Разве можно физически нагружаться! – запричитала Виктория. – Нельзя! Лучше приляг…
– Мать, ты что? Разве я пьяный? Это так, для разогрева. Вот после игры в «Лаванде» мы отметим с ребятами!
– Вова! Я за тебя боюсь. Вон, посмотри на… нашего Петра Семёновича…
– Всё, всё, мама… Если задержусь, не волнуйся, я с командой.
«Бог мой! Что с мальчиком делать? Скорей бы уж рядом с ним был настоящий мужчина, а не этот дохляк…»
Виктория зашла в спальню, набрала номер телефона.
– Никита! Привет, дорогой! Хочу к тебе… Ну… у! У меня же праздник, сын поступил в Университет. Студент! Отметили дома, но хочу с тобой этот праздник отметить, по-настоящему! Значит, я к семи буду… Ну, вредина! Вовка к друзьям ушёл, а больной наш наклюкался на радостях… Уложу, уложу его аккуратно в постельку… Жди!
Виктория зашла в гостиную. С отвращением посмотрела на дремлющего в кресле Петра. Махнув рукой на неприбранный стол, пошла в ванную.
* * *
В группе Стаса восемь ребят и семь девочек. Парень с соседней улицы на Стаса не обратил никакого внимания, зато коренастый невысокий паренёк после первой пары подошёл к нему.
– Слушай! Мы с тобой где-то пересекались, – парнишка немного картавил.
– Это было давно, наверное… Может, в садике?
– Скорее в школе, в первом классе… – парень смешно выговорил «в первом». – Потом родичи переехали в другой район, и меня перевели в другую школу.
«Вот здорово, что в группе есть такой парень! Девчонки не в счёт». Девочки были высокого роста и Стаса игнорировали. Первым к ним он подходить не собирался.
Парень подходил Стасу ещё потому, что, как и Стас, не курил. Разговорились. Выяснилось, что оба любят рыбачить.
– У меня бабка живёт в Новой Ялте. Хата рядом с морем. Поехали со мной там порыбачить?
– А бабка как? – засомневался Стас, вспомнив бабу Катю.
– Бабка нормальная. Там сарайчик есть. В нём снасти, лодка отцова резиновая. Лежанка есть, можно до утра перекантоваться.
– Магазин там есть? Продуктовый…
– Там и магазин, и рынок есть, но бабка нас накормит и напоит.
– В субботу едем?
– Поехали в пятницу, с вечера, чтобы пораньше утром выплыть…
«Поеду. Фотоаппарат заряжу. На море пофотографирую, на пляже и в лодке…»
В пятницу, сразу после занятий, Стас, предупредив бабу Катю, встретился с Фёдором на пригородной автостанции.
* * *
Петру Семёновичу врачи предписали домашний режим, и он то слонялся по комнатам, то дремал в кресле. На третий день домашнего заточения, когда Виктории не было дома, он пересмотрел домашние фотографии.
Фотографии, мгновения жизни, мгновения счастья… Это прошлое. А настоящее вот оно – Вовка пришёл из Университета. Рослый, сильный, добрый парень. Стас тоже добрый, но росточком не вышел. А силёнка есть, жилистый парень. Ушёл жить к деду с бабкой. Из-за Виктории, конечно. Стас ушёл, а он ни уйти, ни прогнать Викторию не может. После смерти Лоры от тоски, от мужского одиночества, с надеждой, что будет семья, будет любовь, женился. Ни того, ни другого нет. И не будет.
Была жива Лора, ходили всей семьёй к тёще. Почти каждое воскресенье. Тёщу и тестя Пётр любил, как родных мать и отца. Знали старики о его болезни, полученной от проклятого саркофага Чернобыля, помогали ему с Лорой обустроить квартиру, приобрести мебель… Давно он не был у стариков. Обязательно пойдёт в эту субботу, тем более что Виктория на три дня едет к подруге, отдыхающей в Новой Ялте.
* * *
– Молодец, Фёдор, что с дружком приехал! – бабушка Федьки, чем-то похожая на бабу Катю, расплылась в улыбке. – Как звать тебя, парень?
– Станислав… В общем, Стас меня зовут.
– Так-то лучше! Меня бабой Верой зови. Как вы сдружились-то?
– Бабуль, Стас тоже поступил в Университет, в одной группе со мной, поняла?
– Поняла, не дура… Картошки счас вам на сале пожарю, посмотрю, какие вы работники… На, Фёдор, ключи от сарая. Идите, располагайтесь, умывайтесь – и за стол.
«Баба Вера покрепче бабы Кати будет. А дед где?», – подумал Стас.
– Ну, как моя бабуля? Командир! А дед Фёдор, – меня в его честь назвали, – фронтовик был, раненый, инвалид. Пять лет как умер. В хату войди, посмотри на фото. Матрос был, десантник. Орденов тройка, а медалей куча!.. Я тоже моряком буду. Подучусь в Универе и переведусь в Одессу или Ростов. Или через военкомат пойду в военно-морское училище.
Они сидели за дощатым столом под высоким ореховым деревом. Картошка с кусками обжаренного сала, помидоры дольками, политые подсолнечным маслом, ломти серого хлеба – подходящая еда для семнадцатилетних парней.
– А это вам запить, – баба Вера поставила на стол литровую банку. – Квас это. Пиво я не пью и вам не советую. Квас – это то, что надо!
В соседнем дворе, за щелястым заборчиком, не переставая, звучала музыка. Мелодичная танцевальная, ретро, слышался женский смех.
– Соседи у вас весёлые, – заметил Стас.
– Приезжие. Дамочка из города сняла летнюю пристройку, а вчера к ней приехала пара, Дама видная с мужем или хахалем, тоже городские. Пусть! Лишь бы драк не было…
Голос женщины показался Стасу знакомым.
– Ой, спасибо Юльке, что надоумила к ней сюда приехать… И, конечно, с тобой!
– Да, здесь неплохо. Молодец, Юля! – Никита в одних шортах не выглядел Аполлоном, телосложение его смахивало на «теловычитание», как над собой подсмеивался Михаил Светлов, автор «Гренады».
– Никита! Ты не очень хвали Юльку, она и без того к тебе присматривается.
