Поэтому-то дядя Рубик, методом проб и ошибок повторив все попытки своих предшественников, стал искать разгадку иначе. Лишь двум точкам на карте, считал он, можно доверять, потому как совершенно точно не изменились они – это место впадения Темерника в Дон (ведь город сразу опутал Портовой, Береговой и другими улицами удобные пристани в устье Темерника), а также Сурб-Хач (так как сохранился не только холм на вершине древней известковой скалы, но и маленький остров у его подножия).
Ключом к разгадке, наверняка, были трезубец и копьё в разных углах «треугольника». И если продолжить линии копья и трезубца, обнаружил дядя Рубик, то пересекались они не просто «на носу» того профиля, что срисовала чья-то рука с извилистой речки, а именно там, где сейчас стоял храм монастыря Сурб-Хач. Ну, или на острове, масштаб карты не позволял уточнить такие тонкости.
Все эти игры разума косвенно подтверждал давно известный факт, что место под монастырь нашёл будущий монах Симон. И если верны были монастырские предания на этот счёт, то выходило, что не только прятался от погони в монастыре казначей Семён, но и всю свою долгую жизнь охранял скарбник войсковую казну, сведя воедино верность Богу и присягу товариществу.
Где конкретно следовало искать запорожскую казну, в Сурб-Хаче или на острове, дядя Рубик сомневался, но предпочтение отдавал острову. Хотя соглашался, что вполне могли наткнуться казначеи на естественную пещеру в известковой скале, что выходила на поверхность у подножия холма в урочище Темерника и в спешке лучшее место для схрона придумать сложно. Но вряд ли тогда стал бы так рисковать выживший казначей, предлагая это место для монастыря, ведь добывая камень в катакомбах, могли наткнуться строители на тайник. А вот маленький остров, который всё время на виду и за которым так удобно присматривать сверху, живо напоминал малую Хортицу, полузатопленный запорожский остров на Днепре, где испокон веку прятали в воде войсковые сокровища скарбники, поднаторев в подводных схронах и тайниках.
* * *
– Вот, оказывается, для чего тебе остров был нужен… – задумчиво протянул Миха. – А я думал, что мы трамплин для «Архиблэка» всерьёз строим… Сольный концерт в День города, да ещё и на собственной площадке, это реально круто…
– Ты что, расстроился, глупый?! – верхом забралась к нему на колени Златка и обняла за шею. – Всё всерьёз, Мишка. Ты разве ещё не понял, что у меня всё всерьёз? Мы и золото поищем, и «Архиостров» построим. Да у нас ещё такой трамплин выйдет, что взлетим выше неба, – заразительно смеялась она.
– Ну а если нет на острове никакого золота, – поддаваясь, улыбнулся он, – что тогда делать будем?
– Есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе… Да какая разница, Мишка, если мы вместе лететь туда собрались?! – хохотала она.
– Ну, для меня есть разница, – признался Миха, – между золотом на острове и Златой на «Архиострове», я бы не задумываясь, выбрал тебя.
Они сидели на кровати, Миха одной рукой опирался для равновесия, а другой держал за талию Златку, которая, сидя у него верхом на коленях, обнимала его за шею.
– Сомнительный комплимент вышел, – плохо скрывая удовольствие, сказала она и, не сдержавшись, звонко чмокнула его в нос. – Лучше синица в руках, чем журавль в небе, да? – нарочито хмурилась она. – Ну и кого ты сейчас синицей назвал?
– Нет-нет-нет! – смеясь, отпустил он её и развёл в стороны обе руки. – Вот они руки-то – ты мой журавль в небе!
– Ну, если синица – это золото, значит оно уже почти у нас… – и неожиданно, мягко подтолкнула в плечи, повалив его. – Мне это подходит, Мишенька… – склонилась она сверху, щекоча волосами, чуть касаясь губами, покрывая легчайшими поцелуями его лицо.
«Я люблю её», – думал он, нежно блуждая руками по её спине…
«Мой мальчик из сна», – так же молча отвечала она, мягко двигаясь ему навстречу…
Его пальцы искали её руки, когда у неё задрожали ресницы… И в одну секунду пересохли губы, что только шептали имя… И побелели костяшки переплетённых пальцев, когда отталкивалась она от его рук… Туда, где исчезала детская мечта про Микки Мауса, растворяясь в этом мальчике из сна…
Глава 9.
К-Вантовая механика
«Каменные лица Ростова»
* * *
Я могу часами чесать голову,
Доставая из волос обрывки фраз.
Пережёвывать, переваривать.
И так много-много раз…
Но мчусь я к берегам родных дворов,
Где жизнь прошла и много ещё будет…
Где долго пас меня пастух своих коров
Тот Микки Маус, что рисует карты
наших судеб…
Like [delete]
Comments [delete]
Share [delete]
* * *
– Салют, Сашка, это я… Соскучился, поди?
Нельзя сказать, что Злата сильно переживала или заранее подбирала слова, чтобы начать разговор, перед тем как решила позвонить Рыжему. Совсем нет. Как-то незаметно перегорел в топке захлестнувших её эмоций весь негатив, то ощущение вины, и те обиды, что ярко вспыхнув, накалили до предела чувства и… сами сгорели, став расходным материалом для рождения чего-то нового, несомненно, более важного для неё. Но когда сгорают большие обиды, на себя ли из-за друзей или на друзей из-за себя, неважно, порой появляется то чувство столь лёгкого отчуждения, что позволяет тебе ещё долго любить и считать настоящим другом того, кто только что им был. И ты любишь и дружишь, но уже всё не так, и все не те, и ты не тот, и горделивые слова – «мой настоящий друг» – уже ранят потерей и превращаются в грустную эпитафию.
Но Златке ещё только предстояло отравиться той грустью, а может и миновало бы это её, некоторым ведь везёт, потому и бросила, не задумываясь, в обычной своей смешливой манере: «Соскучился, поди?».
– Да, есть немного, – признался Сашка. – Привет, пропащая!
– Ну и позвонил бы тогда, раз соскучился, – улыбалась она. – И не пропащая я вовсе. Встретиться вот хочу, ты как?
– Я только рад, зачем спрашиваешь?
– Тогда я заеду к тебе часика через два, ладно? Ты дома будешь?
– Да, конечно, приезжай, я тебя давно жду.
– Саша, я хотела свои бумажки забрать… – не могла не сказать Злата. – Планы местности, чертежи, ну и всё остальное… Они же у тебя, да? – слишком осторожно спросила она.
– Да, у меня. Я всё забрал с «Лунина», как ты и просила, – слишком быстро ответил Рыжий. – Всё в целости и сохранности, не переживай.
И после этого он тоже невольно стал слишком аккуратен в словах и интонациях. Да и она, споткнувшись на первой же неловкой паузе, слишком быстро свернула разговор. Не миновало.
– Злат, может, всё-таки отменим такси, и я сам отвезу тебя на Портовую? – настаивал Миха.
– Да не, Миш, я справлюсь, – натягивала она на себя свои тесные джинсы. – Ф-фух… Упаришься, пока втиснешься…
– И охота тебе потом одной возвращаться, ты ведь говорила, что там много всяких бумаг? Я бы помог перевезти, быстро бы управились, – предложил он, наблюдая за её перемещениями вдоль гардероба.
– Не хочу быстро, – непонятно ответила она, скептически рассматривая, что бы такого надеть и, перебирая вешалки, остановилась на белой футболке.
– Не заморачиваться – не получится, – совсем не смущаясь, Златка стянула через голову домашний топик, в котором ходила по квартире, совершенно бесхитростно обнажив грудь.
– Без архитектурных планов местности я эскиз точный не сделаю… – задумчиво пояснила она, надевая новую футболку. – Да и не нужно мне весь архив сюда тащить, выберу самое необходимое, остальное дома оставлю. В крайнем случае, Рыжий поможет от своего подъезда к моему перетащить. Справлюсь, Мишка, не переживай… – уже крутилась она перед зеркалом, заправляя в джинсы его шотландский ремень с грубо выбитым чертополохом на бляхе. – А ничего так ремешок твой на мне смотрится, да? Крутецкий, я бы даже сказала, репейник… и чего я раньше его у тебя не конфисковала?!
Тогда он подошёл к ней сзади, обнял и медленно провёл пальцем по выглядывающей полоске тела между ремнем и футболкой:
– А вот я бы с удовольствием конфисковал сейчас эту майку, которую ты так бессовестно быстро надела, – признался он.
– Так ты снова подсматривал?! – расхохоталась она.
А он, глядя через зеркало, лишь нахально обнимал её в ответ, одной рукой задирая футболку, а другой уже касаясь груди.
– Мишка, перестань хулиганить, – остановила она его руки, выскальзывая из объятий, – разговор есть…
Поправив майку, она мельком осмотрела себя в зеркале и смущённо повернулась к нему:
– Мишкин, тут такое дело… – мило потёрлась носом о его нос. – Я сказать тебе хотела… В общем, я, наверное, дома переночую. Понимаешь, тут совсем не в чертежах дело, просто мне одной надо с пацанами во всём разобраться. Ну, я попытаюсь хотя бы… – пожала плечами Златка.
